Александр Конторович - Мир, которого нет

– Дитя, настоятельно рекомендую вообще не открывать рот. Тебе это категорически противопоказано! Сам подумай: зачем мне утруждать себя, если вскоре ты будешь изгнан?

И так всю дорогу…

Несколько абсолютно бессмысленных дней для Антона превратились в сущий нескончаемый кошмар. Точнее, ни о каких днях и речи быть не могло: к своему немалому удивлению, он понял, что солнца здесь нет. Вообще. И никогда не было. Наверное, потому оно и было Безвременьем. Да и понятно стало, почему при упоминании светила, жители говорили о чем угодно, но только не о солнце. Странный мир, населенный часами, не имеющими представления о времени. И всё же основной проблемой стало не это, нет! Заботливо перевязанный бинтами Секундомер, с недавних пор еще больше походивший на мумию из какого-нибудь фильма ужасов, появлялся рядом с Антоном чаще и чаще. Причем, старательно, но не очень успешно, делая вид, что все встречи происходили случайно. Сказать наверняка, что задумал триликий, не смог бы никто, но его затеи наверняка не сулили ничего хорошего. Волей-неволей пришлось ходить с Лордом чуть ли не за ручку, как трехлетка какая-то. Приятного мало, конечно, а вот польза несомненна. Заодно случайно узнал, что старый хрыч понятия не имеет о том, кто сбросил самолеты на жителей Безвременья: то ли злодеи собирались сорвать празднование Стояния Звезды, то ли дети какие баловались.

А откуда и где в Безвременье дети он уточнять не стал.

Само Безвременье и его разрушенный город оказались прелюбопытным явлением. Антон выяснил, что здесь оказываются сломанные и не подлежащие восстановлению часы, а посему их поведение имеет общие черты с нормально функционирующими механизмами. Правда, с поправкой на индивидуальные технические проблемы. В основном это были древние, как полезные ископаемые, устройства, заменить детали в которых по какой-то причине не смогли. Однако, встречались и нестандартные экземпляры вроде того же Секундомера, будь он неладен.

Пока мальчик с переменным успехом протискивался сквозь нестройные ряды, Самопровозглашенный занял место за хлипкой трибуной, сооруженной из поставленных друг на друга пустых картонных коробок. Несколько раз прокашлявшись, старик завел напыщенную речь:

– Дорогие сограждане! Как вы знаете, сегодня знаменательное событие в истории Безымянного города. Все без исключения жители отмечают празднество Стояния Звезды, долгожданное и горячо любимое. Особенно мною, дорогие сограждане. Хочу поблагодарить тех, кто в поте лица трудился над подготовкой к нему и – главное – тех, кто не мешал. А сейчас прошу поприветствовать нашего всемогущего гостя – еще не звезду, но уже великое светило, озаряющее мир своим присутствием.

Уступая место Часоглаву, Лорд ненароком перевернул коробки, и они разлетелись по сторонам. В ужасе бедняга охнул и застыл на месте, как одна из статуй в каком-нибудь музее. Однако жители, для которых присутствие правителя оказалось полной неожиданностью, лишь дружно зааплодировали искусному оратору. Оркестр, решив, что падение – удачная сценарная находка престарелого градоначальника, а не досадная случайность, присоединился к всеобщему веселью.

Тем временем для Антона оплошность старика, приковавшая к себе любопытные взоры горожан, оказалась как нельзя кстати: никому не было дела до шныряющего промеж зрителей испуганного паренька. Почти никому… Пока Лорд под ручку с еле передвигающимся церемониймейстером пытались зажечь огни в гирлянде из пустых консервных банок, за мальчиком пристально следила пара прищуренных глаз. Всё это время преследователь, готовый к самому страшному злодеянию, шел позади.

– Ой, дяденька Секундомер… А Вы сейчас кто?

Триликий надменно поправил яркую оранжевую бабочку.

– Я – это всегда я. Кем бы я ни был.

– Э-э-э… Ну… Понятно… А я что-то устал. Вот, иду спать в свой любимый камин. Хотя нет, немного ошибся. Я иду в резиденцию Лорда. Он мне сам разрешил. И знает, куда я иду. Правда-правда.

Кривая усмешка Секундомера в неверном свете факелов выглядела неимоверно жутко.

– Как скажешь, отрок. Должен признать, что ты принял верное решение. Вскоре все камины вокруг воспылают отражением звездного пламени, и было бы слишком обидно и бесчестно, если бы ты погиб в одном из них.

Правдивость этого механизма вызывала оторопь. Никогда не поймешь, шутит он или говорит взаправду.

– А… Смотрите, Часоглав! Не хотите поближе к нему подойти? Ну, посмотреть на выдающегося правителя и всё такое? А я пока отдыхать пойду. Лорд ведь обещал изгнать меня после праздника, вдруг придется много идти, а я не выспавшийся?

– Зачем же так долго ждать, отрок? Я и сам прекрасно справлюсь со своей задачей…

Всем нутром Антон почувствовал какую-то опасность! И что теперь делать? Очень хотелось закричать и позвать на помощь, но кого? Часоглаву, вероятнее всего, попросту нет до него никакого дела… А вдруг – есть? И тогда он представляет намного большую опасность, нежели помешанный на исполнении законов Секундомер. Ведь именно по приказу Правителя Го и его присные разыскивали Антона ещё там. И Часоглав, скорее всего, ещё ничего не позабыл…

Не обращая внимания на панику мальчика, триликий невозмутимо рылся в карманах.

– Ах, нашел, дитя. Примеряй-ка вот это, – и протянул Антону небольшой пыльный мешок. – Ну, чего же ты медлишь? У меня не так много возможностей, поэтому не капризничай. Надевай, кому сказал!

Несколько зрителей недовольно цыкнули на шумных собеседников, и Секундомер принялся раскланиваться.

– Простите великодушно, исправлюсь, почтенные граждане.

– Дяденька Секундомер, а можно без всего вот этого как-то обойтись? Не люблю я таких подарков.

– Ох, отрок, не хочешь по-хорошему, будет тебе по-плохому, – разозлился триликий, напялил Антону мешок на голову и взвалил себе на плечи. – Кричать незачем, достопочтенные горожане заняты просмотром и помогать тебе не станут.

Какое там кричать?! Не задохнуться бы!

Антону так и не удалось определить, куда Секундомер его тащил. Куда-то вглубь лабиринтов – это всё, что можно было с уверенностью сказать.

– Пришли, призрачное несчастье. Погоди-ка минутку, дверь открою.

Секундомер поставил Антона и толкнул его в спину с такой силой, что мальчишка упал. После этого почтенный горожанин подобрал горсть земли из-под собственных ног и бросил своему бывшему пленнику вслед.

– Вот так-то лучше. Туда тебе и дорога. Отныне ты не доставишь никому неприятностей, несуществующее чудовище.

Отряхнув испачкавшиеся руки и закрыв за Антоном в одиноко стоящей посреди поля стене ее ненадежную бумажную дверь, преступник, как ни в чем ни бывало, вернулся к амфитеатру. Вопреки его ожиданиям, в толпе царило оживление. Таинственное перешептывание, волнами разливающееся по Площади Неведения, не оставляло сомнений: за время отсутствия Судьи произошло нечто очень значимое, о чем он не имел ни малейшего представления.