Екатерина Белецкая - Долгий солнечный день

Астероид выглядел как большая каменная глыба, что издали, что вблизи — Саб заметил, что даже если местные на нем высадятся когда-нибудь (что не исключено), они в жизни не подумают, что это была в своё время чья-то станция. Глыба, неровная, бугристая, была около четырехсот метров в длину, и представляла собой нечто, похожее больше всего на скальный обломок, испещренный неглубокими кратерами и возвышенностями. Выглядела она монолитной, и не имела никаких видимых трещин или расколов.

— Саб, вон туда давай, — скомандовал Лин. — Блин, да не туда, вон то место поровнее вроде бы… ага. Вот сколько жил, никогда не знал, что их станции так могут. Ну, дела.

— Могут как? — уточнил Саб.

— Скукоживаться в такую естественную форму, и до таких размеров, — пояснил Лин. — Она же километровая была изначально. Ну, примерно, и в развернутом состоянии, конечно.

— Пирамида? — спросила Эри.

— Да, что же еще, — Лин вздохнул. — Для них оптимальный вариант.

— А для вас?

— А для нас есть другие варианты, — пожал плечами Лин. — Потому что другие технологии. У нас плазмоиды… в основном. То есть корабль в состоянии покоя имеет идеальную шарообразную форму, вот только никто и никогда в таком состоянии кораблей, конечно, не видел. Говорят, у инженеров они выглядят именно так.

— Я видела корабли в считках. Это было похоже на светящиеся облака, — заметила Эри. Лин кивнул.

— Да, можно и так сказать. Но там, помимо плазмы, имеется кое-какая материя, конечно. Знаешь, главное отличие наших кораблей и техники аудиалов в том, что у них это всё-таки техника, плюс — чей-то разум, искины. А у нас… у нас такого нет, мы всё исключительно сами.

— Барды к разумным намного ближе, — Пятый, который до этого рассматривал поверхность астероида, повернулся к ним. — И понимают их намного лучше.

— Угу, именно поэтому зоны воздействия у них намного меньше, — тут же поддел Лин. — Всё, пошли, время.

Когда вышли, Эри поймала себя на странном ощущении — да, конечно, до этого она уже много раз была в пространстве, потому что ходила и на «Горизонте» с Итом и Скрипачом, и на транзитных кораблях, и на «Приме», но она никогда не видела пространство — вот так. Ощущение показалось ей невероятным, ирреальным, потому что из корабля всё ощущалось как-то не так, всё было обыденно и сглажено. Но сейчас… она растерянно стояла совсем рядом с кораблем, чувствуя себя песчинкой, нет, молекулой, в чем-то настолько огромном, что не передать словами… Лин заметил это, подошел к ней (разумеется, сила тяжести на астероиде была ничтожна, поэтому сейчас их «держал» корабль), и взял за руку.

— Не бойся, — сказал он. — Это сейчас пройдет.

— Я не боюсь, — Эри покачала головой. — Просто… я никогда не видела этого всего — вот так.

— Я понял, — Лин улыбнулся. — Ты еще подумай сейчас о том, что ты через это всё можешь итерации строить, и всяких глупых Сэфес из темпоралок вытаскивать.

— Лин, я всё понимаю, я просто… обалдела слегка, — призналась она. — Ощущение странное.

— Говорю же, понял. Нормальная реакция. Пойдем, а то наши вон уже куда усвистали.

Саб и Пятый действительно уже успели отойти метров на сто в сторону, и сейчас стояли у небольшого кратера, рассматривая что-то внизу. Эри и Лин подошли к ним.

— Так ничего не получится, — говорил Пятый. — Можно даже пробурить скважину, Саб, повторяю, это бесполезно.

— И что ты предлагаешь?

— Думаю.

— Ну, чего у вас тут? — спросил Лин.

— Этот участок похож на место, откуда уходил последний модуль, если это вообще были модули, — пояснил Пятый. — Видишь, выемка? Похоже, что оттуда. Дальше… дальше, видимо, была капсуляция, на которой всё и кончилось. Но, зная Бардов, могу предположить…

— Ага, согласен, — тут же кивнул Лин. — Что-то тут должно остаться. Вот только что, и на каком слое?

— Вы про какой слой сейчас? — нахмурился Саб.

— Сеть, — пояснил Лин. — Не стали бы они на эту каменюку табличку ставить с надписью «здесь были парни с гитарами», верно? Но информацию не оставить тоже не могли.

— Даже если предположить, что спаслись все, кто тут был, искин в любом случае никуда деваться не мог, — тихо сказал Пятый.

— Он мог погибнуть, — предположил Саб. — Разве нет?

— Нет, — покачал головой Пятый. — Для того чтобы уничтожить искина, нужно уничтожить всю станцию. Физически. Полностью. А здесь от нее остался изрядный кусок, пусть и в стазисе. Поэтому смею предположить, что искин жив, но в пассиве. Вот что, — он поднял голову. — Я посмотрю. Только лучше отойдите к кораблю, на всякий случай.

— Давай тогда уже вместе, — предложил Лин. — Хоть нагрузку распределим.

— Ну, если для тебя тридцать секунд это нагрузка, то пожалуйста, — Пятый пожал плечами. — Эри, Саб, постойте у корабля. Мы быстро.

«…унести прочь оставшихся. За нами погоня. Надеюсь, я успею, успею, успею… Они совсем дети, все Наставники мертвы, сгорели в Сети. Дети, подростки, от пятнадцати до шестнадцати лет, первые месяцы обучения… Я должен… Хорошо, я готов. Отчёт. Я, искин учебной регио-станции „Хорус“ в учебном кластере закрытого типа номер в реестре общего кластера 70001, подвергся атаке неизвестного типа, был поврежден, и принял решение о срочном десантировании на планету номер 32844 Белой зоны двадцати шести учеников Академии ББ, начальная стадия. Экипаж станции „Хорус“, как то — двенадцать Безумных Бардов градации от восьми, двадцать Наставников градаций шесть-девять, десять Связующих градаций пять-девять погиб в полном составе при попытке отражения атаки. Уцелела только ученическая группа, для спасения которой я увел „Хорус“ в резервную зону учебного кластера, и осуществляю десантирование, формируя посадочные модули и обеспечение. Я поврежден, ремонту не подлежу. Энергии нет. Связи нет. Нас найдут. Они нас найдут. Надеюсь, я успею…»

Дальше шел внушительный список имен, который делился на два — погибшие и уцелевшие. Еще дальше — последняя запись искина. Очень странная запись, в которой говорилось о «маленьких кораблях, сотне маленьких кораблей, и жалящие иглы, как стая ос, жалящие иглы», на этом запись обрывалась. Пока смотрели, Лин стоял, прищурившись, и до крови кусая губы, Пятый же просто молчал, казалось, он даже дышать перестал, пока они слушали.

— Всеобщий, — произнес Лин, имея в виду язык, на котором была сделана запись и дублирующий ее текст. — Наверное, он все-таки надеялся, что детей спасут.

— Вот почему я обещал Сабу, что не буду пить, а? — беззвучно произнес Пятый. — Ну почему?

— На то и обещания, чтобы нарушать, — Лин тряхнул головой. — Надо будет скинуть это всё Маден, наверное. Через ребят. Может, из родных кто-то в живых остался, по сей день, небось, ищут.