Ксения Букша - Время вышло. Современная русская антиутопия [сборник litres]

Они спустились на два этажа и оказались в научной зоне.

– Куда ты меня привёл? – Вопрос прозвучал уместно, однако с интонацией Тара не угадала, впервые допустив ошибку: в её голосе не чувствовалось страха. Совсем.

– Здесь я провожу божественные эксперименты над сущим, – объяснил Арий, медленно оглядывая оборудование, которого давным-давно не касался.

– Ты творил людей? – поинтересовалась Тара, остановив взгляд на прозрачных колбах с образцами.

– Да, – коротко ответил Арий, впервые почувствовавший неловкость при виде препарированных тушек. И чтобы избавиться от неё, подвёл женщину к вертикальному штативу и прижал спиной к стойке.

– Зачем мы здесь? – Страха снова не оказалось ни в голосе, ни в зелёных глазах.

– Хочу сделать тебя лучше. – Всемогущий зафиксировал женщине руки, затем ноги. Она не сопротивлялась. – Геометрия твоего тела не есть аксиома. Я могу тебя изменить.

– Я тебе не нравлюсь?

– Ты не хочешь стать лучше? – Квантовый компьютер запустился почти мгновенно. А может, Арий просто забыл его выключить в прошлый раз… Не важно. Важно то, что система провела самодиагностику и подтвердила готовность к работе.

«Можно и так, – одобрил Абдари. – Давай сначала исследуем, но потом всё равно убьём».

– Лучше для кого? – уточнила Тара.

– На мой взгляд.

– Зачем тебе это? – Очень тихо.

– Потому что могу.

А в следующий миг женщина вскрикнула – тонюсенькая игла вошла в спинной мозг. Прекрасное лицо исказила гримаса боли, на мониторах замельтешили цифры и таблицы – система занялась тщательным изучением предложенного биоматериала.

– Что же ты хочешь во мне изменить? – выдохнув, спросила Тара.

– Ещё не знаю, – рассеянно отозвался Арий, размышляя над предложенными Абдари вариантами экспериментальной модернизации. – Вдохновение подскажет…

– Отдашь меня на волю случая?

– Ты не веришь в торжество вдохновения?

– Мне нравится быть такой, какая я есть.

– Нет.

– Нет?

– Жизнь – это движение, постоянное изменение и стремление к новому, – ответил Всемогущий, наблюдая за отчётами системы, за тем, как наноботы потоком хлынули в девственное тело Тары.

– Ты стремишься к новому? – поинтересовалась женщина.

– Я ничего не имею против изменений и трижды была замужем, – с улыбкой рассказал Всемогущий. – Если тебе интересно.

– Как мужчина?

– Однажды. – Вопрос его не смутил. Не мог смутить. – В те времена я экспериментировал со скрепами и позволял себе и маймылам некоторые вольности. – Ещё два раза я шла под венец женщиной.

– Доводилось рожать?

– Да.

– Да?

– Ты шокирована? – Он поднял брови.

– Удивлена, – не стала скрывать Тара.

И он решил вознаградить её искренность ответной.

– Было забавно… я назвалась сестрой Всемогущего, на которую он оставил правоверных, чтобы совершить путешествие к звёздам, и родила от простого смертного. Маймылы пребывали в экстазе.

– Сейчас ты мужчина.

– Ты не могла не заметить, – самодовольно произнёс Арий. – Вернул себе первую форму, но рано или поздно она мне наскучит. А может, не наскучит… Я мужчина уже семьдесят, если не ошибаюсь, лет.

– Потерял страсть к изменениям? – почти ехидно осведомилась Тара. – А как же жизнь, которая есть движение?

– Я не жизнь. Я – Вечность.

– Ты всё равно смертен.

– Мы работаем над этим досадным неудобством. – Он внимательно посмотрел на экран. – Что случилось с наноботами?

И вздрогнул, услышав:

– Я их отвергаю, милый.

– Отторгаешь?

– Отвергаю. Не хочу, чтобы они были во мне, – и они умирают.

«Убей её!»

– Наноботы – машины, – мягко сказал Арий. – Они не умирают, а ломаются. Они мертвы изначально.

– Ты изменяешь живое мёртвым и считаешь, что обратил Абсолюты в рабство? Но твои инструменты несовершенны, милый, их можно сломать. Не говоря о том, что они мертвы изначально.

Несколько секунд Всемогущий разглядывал скованную женщину, затем сделал маленький глоток вина, непринуждённо приняв прилетевший откуда-то бокал, и поинтересовался:

– Как ты это делаешь?

– Не хочу носить в себе мёртвое, – в тон ему ответила Тара.

– Но как ты это делаешь?

– Просто не хочу.

– И ничего больше?

– Ничего больше не нужно. – Теперь она улыбнулась. – Неужели ты ещё не овладел этим Абсолютом?

– Каким?

– Отрицания.

– А такой есть?

– Ты ведь был женщиной, милый, имело смысл им овладеть.

Ещё глоток вина.

– Расскажи мне об Абсолюте Отрицания.

– Как получилось, что ты его не достиг?

– Зачем достигать то, что часть меня? – Арий бросил бокал и усмехнулся, увидев, как стекло и вино бесследно растворились в воздухе. – Я сам – Абсолют.

– Считаешь себя богом?

– Давно.

– Сотвори мир, – предложила женщина.

– Я творю его каждый день.

– Ты всего лишь чертишь на рассыпанном песке неумелые каракули. А когда прекратишь – ветер сдует их в океан. – Тара прищурилась. – Попробуй сотворить ветер, океан, Луну над твоей головой или десять лун. Попробуй сотворить то, на чём твоя подпись окажется вечной. Как подпись Бога на всём, что ты пытаешься познать.

– Я уже познал всё, – веско произнёс Арий.

– Даже не прикоснулся.

– Я могу создать жизнь!

– Оплодотвори меня, милый, и сравняешься в своих возможностях с любым простолюдином из своих рабов, которых называешь маймылами.

Она не была груба, она была намного хуже. Однако Всемогущий ухитрился сдержаться. Помолчал, тонко улыбаясь, не отрывая взгляда от пронзительно-зелёных глаз пленницы, затем поднялся, подошёл, поправил воротник чёрной блузы мягким, почти нежным жестом и прошептал:

– Ты не сможешь меня оскорбить.

– Потому что ты смирился?

– Потому что если ты сумеешь меня оскорбить… если вдруг у тебя получится… то самые страшные кошмары покажутся тебе доброй сказкой на ночь.

И увидел в зелёных глазах весёлые искорки.

– Если бы ты знал сказки, которые мне рассказывали на ночь, ты бы перестал использовать слово «кошмар» в наших разговорах.

– Ты дерзкая, – протянул Арий. – Пока мне это нравится, но помни: я могу мучить тебя целую вечность.

– Не произноси слово «вечность», пока не впишешь в свои уравнения Время.

– Время – это всего лишь бесконечное сейчас.

– Твоя бесконечность ограничена пределами жизни.

– Они сравнялись.

– Только в твоих ощущениях.

«Вторая партия наноботов тоже погибла, – доложил Абдари. – Полагаю, третий эксперимент можно не проводить. Убей её. Сейчас. Или её убью я».

«Зачем?»

«Я обязан тебя защищать».

Арий прикоснулся пальцами к щеке Тары.

Он знал, что Абдари прав, знал с самого начала, но медлил. Сначала убить необычную женщину не позволяла гордыня – могущество с приставкой «все-» не позволяло Арию серьёзно отнестись к опасности. А сейчас… Сейчас он оказался заложником слова, и это слово произнёс он сам – бесконечное сейчас.