Карина Добротворская - Мужчина апреля [litres]

– Такой умный красивый мальчик. Прямо как с фаюмского портрета, мы все на него засматривались, – задумчиво продолжала историчка ласковым певучим голосом.

– Да? – Выходит, не одна я такая. Какие еще фаюмские портреты? Надо будет взглянуть…

– Ну не так засматривались, как… как на мужчину месяца, – слегка смутилась учительница и поправила бант на коричневой блузке. Не дай бог я чего подумаю в свете недавних скандалов с харассментом! – Просто любовались. Чисто эстетически.

Историчке шло к семидесяти – поздновато засматриваться на красивых мальчиков. Даже чисто эстетически. Выглядела она совсем бесполой, несмотря на женственную блузку и юбку-карандаш до колен – плоская грудь, седое каре, стоптанные туфли без каблуков, никакой косметики или украшений. Синие плотные колготки, хотя они давно вышли из моды. Помню, как мы все в них щеголяли в последнем классе школы – была очередная волна моды на синечулочниц.

Историчка полезла в компьютер, стала рыться в файлах, нашла нужный, щелкнула.

– Да, Томми… По моему предмету он был лучшим учеником, читал больше всех. Очень пытливый, во всем пытался разобраться, до всего докопаться. Сначала интересовался античностью. Потом увлекся декабристами, знаете, кто это такие?

– Ну про жен, которые поехали в Сибирь, знаю, конечно. В школе проходили.

– Про жен все знают. А Томми написал целую работу о самом восстании, рылся в разных источниках, что-то там сопоставлял. Такое блестящее эссе, хотя и спорное, но я до сих пор его прекрасно помню. Вот оно тут у меня лежит. Называется «Ценность обреченного бунта». Мальчишка, что вы хотите? Романтик.

Ценность обреченного бунта. Будто про Гретину борьбу сказано. Впрочем, сама Грета никакой обреченности не чувствовала и ситуацию поражения не рассматривала, как английская королева Виктория. Или у Томми была своя борьба?

– А его никто не навещал?

Историчка искренне удивилась:

– Кому наших мальчиков тут навещать-то? Разумеется, нет. О них заботится государство. Хорошо заботится.

Я кивнула: никто не сомневается, что мальчики у нас окружены должным вниманием и получают приличное базовое образование. Правые партии считают, что это бессмысленные бюджетные траты, и настаивают на том, что образование необходимо только мужчинам-учителям, остальным вроде как ни к чему. Кому нужен болтливый образованный конкубин? Но эта учительница явно гордилась гуманистическими завоеваниями нашей страны и качеством мужского образования.

– А что Томми был за человек? Добрый или злой? Скрытный или простодушный? Честный или врунишка?

Учительница потерла лоб, оправила манжету:

– Ученик он был прекрасный. Может быть, самый лучший за всю мою практику. Но вы такие вопросы задаете… Это уже не по моему профилю – разбираться, кто сложный, кто простой. Моя работа – их учить. Сходите к нашему психологу, она вам больше расскажет.

– Томми? Том? А что? С ним что-то случилось?

Психолог – эффектная женщина с балетной осанкой и туго стянутыми назад волосами смотрела на меня по-школьному строго.

– Почему вы так решили? – спросила я.

Смотрите-ка, все его мгновенно вспоминают, стоит лишь имя назвать. А ведь в школе сотни мальчиков, мне казалось, придется долго объяснять, кем именно я интересуюсь. Однако Томми ведь мужчина месяца, очевидно, только о нем все эти два дня и говорят.

– Вы же из полиции? Если вы к нам приехали и про него спрашиваете, значит, с Томом опять какая-то беда.

– Что значит «опять»?

– Вы из какого отдела?

– Биологическая безопасность. – Я не стала уточнять, что занимаюсь кроликом. Начнутся ненужные вопросы. Все-таки личностей, не являющихся людьми, пока не воспринимают так же всерьез, как настоящих людей. Особенно старшее поколение.

Психолог вздохнула, словно желая сказать: я так и знала. Мне было не по себе: казалось, она видит меня насквозь. Всегда побаивалась таких женщин, они будто рентгеном тебя просвечивают. Я заерзала на стуле. А тут еще в кармане звякнул телефон. Я извинилась, бросила беглый взгляд на экран – опять Ника пишет. Ну что ей надо, обо всем же договорились! Тем более что я никогда не опаздываю. Отключила звук и сунула телефон в сумку.

– Это ведь Биологическая безопасность занимается суицидами? – уточнила психолог.

– А что, у Томми… то есть у Тома… имелись проблемы с суицидом?…

– Прямых попыток не было, но мысли были. У нас, как вы понимаете, немало потенциальных суицидников, но к Тому это не относится. У него была склонность к причинению себе вреда. Хотя в его случае это следовало расценивать скорее как попытку добиться своего, а не как компульсивное поведение.

– Добиться своего? Что вы имеете в виду?

– Ну… Вы ведь знаете, что до четвертого класса у нас все мальчики учатся вместе, без деления на специализации. Потом их дифференцируют по объективным и психологическим показаниям. Для вас, наверное, не секрет, что самых красивых мальчиков определяют в конкубины, самых способных – в учителя, самых терпеливых и сочувствующих – в сиделки, физически выносливых – в физические работники и так далее… С Томом было непросто. Он был и очень способный, и очень красивый. То есть попадал в обе категории – конкубина и учителя.

– У конкубинов же больше возможностей. Многие стремятся.

Психолог посмотрела на меня с каким-то странным сочувствием. И разговор на тему о выгодах карьеры конкубина не поддержала.

– Честно говоря, Том свою красоту ненавидел. Он был тоненький, зеленоглазый, кудрявый, с длинными ресницами, похожий на красивую девочку… Сами понимаете, что многие женщины таяли и всячески сюсюкали с ним. У нас работает немало одиноких учительниц, они привязываются к ученикам, как к родным. Том очень резко реагировал на любые комплименты: считал несправедливым, что людей оценивают по внешности и что красота может определить жизнь и карьеру.

Я пожала плечами: как странно она рассуждает. Для женщины действительно красота не главное. Но для мужчины… Я всегда считала, что для мужчины красота – это счастливый билет. На календарях до недавнего времени печатали портреты исключительно красавцев-конкубинов. Если у таких мужчин есть надежные постоянные партнерши и высокий рейтинг – значит, заработают на отличную пенсию, беспокоиться ни о чем не надо, ярко проживут свою короткую жизнь! В том случае, конечно, если не подхватят вирус от клиенток – такое случается часто, несмотря на дезинфекторы. Вслух же я сказала:

– Да, но сколько красивых конкубинов сделали карьеру – помимо своей основной специальности. Вот Гастро-Марк, например…

Психолог чуть заметно улыбнулась одними глазами. Мне показалось или она и вправду смотрит на меня слегка снисходительно? С чего это вдруг?