Глен Кук - Темная война

В дальнем конце логова самцы прекратили работу, обратившись в слух. Шерсть у них встала дыбом от страха. Судя по всему, они знали, что такое верлен.

Из толпы доносились слова «одиночка», «силты». Похоже, не только Марике было незнакомо это слово.

— Он начал с того, что овладел самками одной особо сильной и знаменитой стаи. Вместо того чтобы собирать припасы на зиму, он повел стаю на территорию соседей. Благодаря своей силе и благоговейному трепету, который испытывали перед ним его бойцы, он победил тамошних охотниц. Их он присоединил к уже имевшемуся у него войску и так далее, пока под его властью не оказались десятки стай. По словам пленника, слава верлена опережала его самого. Он вдохновил север на новые завоевания. Он пришел в Верхний Понат не только потому, что сейчас зима и дичь ушла на север, но чтобы снова отобрать у нас Понат, который наши предки захватили у предков кочевников. Пленник даже предположил, что верлен однажды захочет объединить все стаи мира — взяв всю власть в свои лапы.

Мудрые негромко переговаривались. Противницы того, чтобы послать Грауэл в крепость, склонились головами друг к другу. Наконец одна встала и объявила:

— Мы берем назад наши прошлые возражения по поводу обращения к силтам. То, что произошло, — грязная, отвратительная мерзость. И единственный выход — прибегнуть к помощи другой мерзости, более древней.

Лишь безумная старая Зертан упрямо выступала против любого общения с крепостью.

— Мы с Геррьен поговорили, пока возвращались из стойбища Ласпов, — сказала Скилджан. — И нам кажется, что нужно послать еще одно письмо. Силты должны знать о том, что стало известно сегодня. Возможно, это подтолкнет их к тому, чтобы прислать помощь. А если нет, им все равно следует знать, ради их же собственной безопасности.

С решением долго тянуть не стали. На роль посланницы выбрали охотницу Геррьен, Барлог, которая тотчас же отправилась в путь. Меты не любили путешествовать по ночам, но в это время суток безопаснее. К рассвету Барлог на мили опередит любого кочевника, который мог напасть на ее след.

Больше сделать ничего было нельзя. Нечего было больше и обсуждать. Гости из других логов ушли.

Саэттл позвала щенков на уроки.

Воспользовавшись возможностью, Марика спросила про верлена. Саэттл не стала отвечать при других щенках, — похоже, вопрос ее смутил.

— Подобных чудовищ, вроде граукенов, лучше не обсуждать, пока они воют за частоколом.

Ясно было, что сейчас Саэттл ничего объяснять не станет. Марика в замешательстве вернулась на свои шкуры.

Кублину же хотелось с ней поговорить.

— Замби сказал…

— Замби — дурак, — огрызнулась она, не слушая брата, но, тут же поняв, что сама ведет себя достаточно глупо, позвала: — Замби? Ты где? Иди сюда.

Недовольно ворча, ее второй брат выбрался из темного угла, где сидел с приятелями. Достаточно крупный для своего возраста, он выглядел вполне взрослым для того, чтобы покинуть стойбище. Вся сила и выносливость, которых не хватало Кублину, достались ему.

— Чего тебе? — спросил он.

— Мне интересно, что ты знаешь про этого верлена.

Замберлин закатил глаза:

— Во имя Всеединого, тебе что, охота впустую мое время тратить?.. — Он замолчал, увидев оскал Марики и блеск в глазах. — Ладно-ладно. Только не злись. Я знаю только то, что говорил Пуги, а ему сказал Варт, который слышал, как Хорват говорил, будто верлен — вроде Мудрых, только куда серьезнее. Вроде самца-сагана, но вовсе не обязательно старого. Хорват говорил — вроде силта. Только я не знаю, кто это такие.

— Спасибо, Замби.

— Не называй меня так, Марика. Меня зовут Замберлин.

— Какие мы стали взрослые! Ладно, иди к своим дружкам.

Кублину все еще хотелось поговорить, в отличие от Марики.

— Дай мне поспать, Куб, — сказала она.

Он оставил ее в покое, но она еще долго лежала, свернувшись на шкурах, и мысли не давали ей заснуть.

Кто-то разбудил ее посреди ночи, отправив на сторожевую вышку. Закутавшись в шкуры, она поднялась на пост и долго разглядывала небо. Тучи рассеялись, и ярко светили звезды, хотя их было немного, и взошли только две самые большие луны, Кусака и Гончая, игравшие в вечную игру в догонялки. Их света не хватало, чтобы затмить даже слабые звезды.

И тем не менее видна была лишь пара десятков.

В простиравшемся над головой море тьмы чувствовалось нечто странное. В книгах говорилось, что звезды — это другие солнца, очень далекие, чтобы до них добраться, не хватит пути и в тысячу жизней — если этот путь вообще существует. Однако, судя по новой книге Саэттл, меты с юга знали, как преодолеть великую тьму, и время от времени путешествовали среди звезд…

Силты. Это название упоминалось в новой книге, хотя там никак не объяснялось, кто такие силты и почему Мудрым следует их столь опасаться. В книге говорилось, будто по океану ночи странствуют именно сестры-силты.

Как Марика и ожидала, пока она стояла на посту, ничего не произошло. Меты не передвигались по ночам, если этого можно было избежать. Темнота — время страха…

Но как тогда эти самые силты ухитрялись преодолевать межзвездные просторы? Как они дышали? В книге Саэттл говорилось, что там, в небесах, нет воздуха.

Марика даже не заметила, как пришла смена. Лишь почувствовав, как скрипит и шатается вышка, она вернулась к реальности, ощутив себя слегка виноватой. Пока она витала в облаках, кочевники могли подкрасться и перебраться через частокол, а она бы и не заметила.

Вернувшись на шкуры, она долго лежала, мысленно блуждая среди звезд. Попытавшись отследить продвижение посланниц, она, к своему удивлению, обнаружила, что этой ночью может уловить даже обрывки их мыслей.

Грауэл уже ушла далеко вниз по течению реки, двигаясь в свете лун, и от крепости ее отделяли всего несколько часов пути. Она могла бы добраться и раньше, но ее местами задерживали глубокие снежные заносы, а иногда приходилось избегать кочевников. Барлог поспевала быстрее, нагоняя первую охотницу, и рассчитывала продолжить путь после восхода солнца.

Воодушевленная своими успехами, Марика попыталась мысленно заглянуть дальше, в саму крепость. Но не сумела ее обнаружить, к тому же там не было никого ей знакомого. Никакого отклика, на который она могла бы настроиться.

Не в силах подавить любопытство, она исследовала близлежащие холмы в поисках кочевников. Несколько раз она наталкивалась на нечто похожее на разум, но, не видя морды, которую могла бы мысленно представить, не сумела приблизиться настолько, чтобы уловить мысли. Один раз, дальше к востоку, она наткнулась на нечто весьма мощное и тут же в страхе поспешила прочь. От него смутно отдавало самцом. Что, если это тот самый верлен, из-за которого всполошились Мудрые?