Глен Кук - Темная война

Наконец она, шатаясь, вышла из укрытия и обругала повелительниц и бат, проклиная за то, что поддались отчаянию, но они не понимали ее невнятный понатский диалект. Так и не сумев с ними объясниться, Марика снова рухнула без чувств. Они опять уложили ее на подстилку и продолжили пораженческие беседы.

Позже к Марике пришла повелительница, сообщив, что прибыли еще два темнолета.

— Мне кажется, ты страдаешь не только от усталости, госпожа. Жаль, что среди нас нет сестры-целительницы.

Марика попыталась подняться:

— Мне нельзя болеть. У меня нет времени.

Повелительница снова толкнула ее на подстилку:

— Усталость способствует болезни, госпожа. Отдыхай.

— Я никогда не болела. Ни дня.

— Вот и хорошо. У тебя сильная душа. Быстрее поправишься.

Возможно. А может быть, ее болезнь чисто душевная, подумала Марика. У нее появилось слишком много времени для размышлений. Джиана. Как она ощетинивалась, когда ее называли так в юности! Но насколько же они были правы! Они чуяли запах смерти, исходящий от ее шкуры. В этом она больше не сомневалась. Во что бы она ни верила, рок следовал по пятам.

Даже теперь она не решалась себе в этом признаться. Но как она могла отрицать правду? Она с самого начала несла с собой гибель, а путь ее был усеян костями и разрушенными городами. Да что там — разрушенными планетами.

Ей следовало умереть в Понате со стаей Дегнан. Грауэл и Барлог следовало бросить ее, когда она впервые причинила им боль, показав, на какое зло способна. Ей вообще не следовало рождаться. Ни ей, ни Кублину.

Спор среди сестер все продолжался, уходя то в одну, то в другую сторону: продолжить ли борьбу с захватчиками-пришельцами или отказаться от нее? После долгих дней размышлений Марика тоже включилась в их разговоры в редкую минуту наступившего просветления.

— Слишком поздно, — сказала она. — Подобные нам давно устарели. Судьба силт решилась, когда первые Серке встретили пришельцев. Мы можем продолжать сражаться, но это ничем нам не поможет, как и самим Серке. Сколько нас? Восемь темнолетов? Девять? Может ли столь малое число обратить ход событий? Естественно, нет. Так зачем пытаться? Дома мы никому не нужны. Время прошло мимо нас. Народ повернулся к нам спиной. Мы осиротели и стали изгнанницами.

Они слушали ее не перебивая — так, как подобало внимать словам старейшины. Но их почтительное отношение лишь раздражало Марику. Она этого не заслуживала.

— Не понимаете? Мы силты. У силт нет будущего. Даже если мы выживем, не оставим после себя наследия. Родная планета и колонии для нас потеряны. Мы не можем размножаться. Мы не можем набирать новых учениц. Мы последние из подобных нам. Поймите это наконец. Мы последние. Представители конца эпохи. Если мы продолжим борьбу, от этого не будет пользы ни силтам, ни народу. И если шире взглянуть на вещи, становится ясно, что мы можем лишь навредить. Мы должны оставить народ в покое. Пусть учатся тому новому, что несут им мятежники и пришельцы. Нам не следует больше их мучить — им и так потребуется много сил, чтобы выжить.

Марика опустилась на голую каменистую землю, исчерпав силы.

Ни одна сестра не высказалась против, хотя, с точки зрения силт, подобная речь выглядела ересью. Марика несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь расслабиться.

— Что ж, хорошо. Давайте оценим наше положение. Сомневаюсь, что припасов хватит надолго. И в связи с этим придется принимать решение. У меня есть задание для добровольца. Один темнолет должен тайком подобраться к родной планете, на грани мысленного касания, и принести известие, что Джиана поведет силт к концу.

И снова сестры промолчали.

— Мы все были посланницами рока, — сказала Марика. — Мы создавали будущее, сражаясь за него. Идемте, сестры. Посмотрим, сколько у нас припасов и как надолго их хватит.

Сестры начали перешептываться, обсуждая, не сошла ли она с ума. Те, кто выступал против продолжения борьбы, возможно, прежде рассчитывали, что Марика их переубедит. Теперь же они удивлялись: что стало с не знающей устали, несгибаемой и никогда не сдававшейся Марикой? Где та дикая яростная ведьма, ставшая символом всех консервативных взглядов, которыми отличались силты?

В качестве даты Марика выбрала годовщину того дня, когда кочевники, преодолев частокол, ворвались в стойбище Дегнанов. С тех пор прошло много лет. И сколь бы ни тяжела была жизнь силты, даже в мирном Понате ей пришлось бы намного тяжелее. Вряд ли она вообще дожила бы до нынешнего возраста.

Выбранное Марикой место находилось на дальней стороне пылевого облака, на фоне множества звезд, среди которых она когда-то надеялась побывать. Глядя на серебристые россыпи, она вздрогнула и тоскливо вздохнула. Сколь же многое прошло мимо нее из-за того, что она была той самой Марикой! Ее дар оказался в куда большей степени проклятием. Лишь более слабые повелительницы сумели получить свободу, отправившись на поиски новых чудес.

Бескрайние звездные просторы напомнили Марике о Багнеле и их несбывшихся мечтах. Мысли о Багнеле вгоняли ее в тоску, и не хотелось сейчас об этом думать. Пока не время. Скоро она так или иначе с ним встретится.

«Идите ко мне».

Один за другим девятнадцать темнолетов поплыли навстречу друг другу, пока острия всех клинков не оказались в нескольких футах от Марики, образовав нечто похожее на головку чертополоха. В свете множества звезд ярко сверкали отчищенные и отполированные колдовские знаки. И все они оказались здесь по собственному выбору.

Девятнадцать темнолетов — наверняка все, что еще существовали. Марика собирала их в течение многих месяцев, не пропустив ни одного. И это были все выжившие силты, если не считать горстки тех, кто остался на планете, скрываясь среди охваченного волнениями народа.

Джиана. Воистину она была Джианой.

Неподалеку медленно двигалась сверкающая серебристая точка — захваченный и перепрограммированный курьерский беспилотник. Он наблюдал за происходящим, ведя запись для последующих поколений расы, вступающей в совершенно новую эпоху. Марика хотела, чтобы этот момент надолго остался в памяти.

Беспилотник должен был доставить послание на родную планету Марики. Она вдруг подумала, что горстка выживших мятежников наверняка обрадуется, когда расшифрует сообщение.

Гигантский чертополох плыл среди звезд. Марике стало страшно, как и всем сестрам. Но отступать было поздно. Все рассчитано, и никто уже не мог передумать. Золотистый напиток закончился.

«Пусть та, кто знает песню, начнет петь. Наступает последний обряд».

Несмотря на предшествующие долгие разговоры, никто из сестер не знал всего обряда целиком. Прошло много лет с тех пор, как он формально исполнялся в последний раз. Но собранных обрывков воспоминаний девятнадцати команд хватило, чтобы его восстановить.