Илья Шумей - Крестоносцы пустоты

– Так вот, – Андрей словно не заметил издевки отца, – в тех пророчествах предсказывается, что очень скоро придет Армия Освобождения и вызволит бога из его оков. И вы старательно перекачиваете соответствующие мысли и устремления в головы людей «за забором». А достаточно концентрированная идея рано или поздно обретает материальное воплощение, и, как следствие, их хаотичная суета в последнее время приобретает все более выраженную направленность. Они идут сюда. Они и есть та самая Армия Освобождения.

– Хватит нести эту чушь! – взорвался Алан, – Компьютерные боги, наспех выдуманные пророчества, осталось приплести сюда маленьких зеленых человечков на летающих тарелках – и будет полный комплект! Реальным миром, черт подери, правят все же иные силы, и если кому-то невтерпеж проверить на прочность оборону нашей границы – то добро пожаловать! Только зубы себе обломают.

– И тебя совершенно не пугают возможные невинные жертвы?

– Невинные?! Это те, которые пытаются с оружием в руках штурмовать наши пограничные посты?! Что за детский лепет?!

– Но все же я бы предложил вам хотя бы на время приостановить пресловутый «эмоциональный дренаж», чтобы ситуация хоть немного остыла, – в сравнении с разгорячившимся отцом Андрей демонстрировал настоящие чудеса самообладания и выдержки, – Наверняка можно найти какие-нибудь альтернативные варианты.

– Что значит «приостановить»? Ты хочешь, чтобы наши улицы вновь захлестнула волна насилия, чтобы возобновились кровавые ритуальные жертвоприношения?! Ты этого хочешь?!

Алан и сам не заметил, как от категорического отрицания своей причастности перешел к оправданиям, сдавая позиции под напором аргументов своего сына. Все-таки Андрей был прав, вытаскивая на свет его глубоко запрятанные страхи. Поддавшись им, Алан утратил бдительность и осторожность. Более того, новость о концентрации у границы людей с сомнительными намерениями так и вовсе поставила его на грань паники.

– В крайнем случае, вы всегда можете устранить первопричину творящегося безумия, – продолжал гнуть свою линию Андрей, – Если цифровой клон Александра откровенно съехал с катушек, то рано или поздно его все же придется… отключить.

– Ты вот так запросто предлагаешь убить собственного деда?! Пусть даже виртуального.

– Когда ты удаляешь ненужные более файлы из своего коммуникатора, ты же не считаешь свои действия убийством? Отчего вдруг здесь в тебе проснулась такая щепетильность? Да, эксперимент прошел неудачно, сделаем из неудачи необходимые выводы и в следующий раз будем умней и осторожней, только и всего.

– Разве ты не знаешь, что из квантовой системы вот так просто, – Алан нервно щелкнул пальцами, – стереть какую-либо информацию в принципе невозможно? Любые данные, которые в нее попали, остаются там навсегда!

– Но вашу систему можно же банально… выключить ! Выдернуть из розетки, дернуть за рубильник… ну я не знаю… красный провод перекусить! Что мешает?

– Нет, ты определенно рехнулся, – Алан устало провел ладонями по лицу, – Ты даже не представляешь себе, насколько это сложно. Все квантовые хранилища придется фактически уничтожить. А после к нам появится куча вопросов, ответы на которые очень многим могут не понравиться.

– Доказать связь квантового сегмента Вирталии с массовым всплеском религиозности и беспорядками по ту сторону Стены практически невозможно, – не отступался Андрей, – Реальных обвинений вам все равно никто не сможет предъявить.

– Да всем начхать на беспорядки и ритуальные трупы! – взорвался его отец, – Хоть сотни, хоть тысячи – начхать! Да и на полоумного Саттара тоже! Отключение Вирталии полностью уничтожит нашу репутацию и помножит на ноль все усилия последних лет! Мы же каждом углу углах неустанно твердили, что система абсолютно надежна и буквально неубиваема, а тут такой конфуз! Поверившие нашим сладким песням инвесторы вложили в проект колоссальные деньги, а после такой катастрофы они нас всех на окрестных столбах вздернут!

– Занятно, – задумчиво протянул Андрей.

– Что еще?

– Я-то думал, что имею дело с небольшой грязной лужицей, а под ней, оказывается, таится целая бездна нечистот! Ваши страхи – они же как матрешка, когда внутри одного оказывается другой, а за ним еще один и еще… А самый главный из них, как выясняется, связан вовсе не дедовыми чудачествами, не с опасениями обвинений в причастности к беспорядкам и даже убийствам, не с угрозой вооруженного восстания на границах, нет. Ваш самый главный, экзистенциальный страх – страх потерять деньги!

– Ты даже не представляешь себе, какие люди…

– О чем я и толкую, – отмахнулся Андрей, – Ради них вы с готовностью пойдете на любые мерзости, а если понадобится – с легкостью принесете в жертву чужие жизни, лишь бы обезопасить свои бесценные вложения.

– Нет, ты не понимаешь…

– Я очень хорошо понял одно – вы не отступитесь. Ставки уже сделаны, и обратного хода нет. А посему нам всем предстоит испить эту горькую чашу до дна. И остается лишь молиться, чтобы невинных трупов оказалось не очень много.

У каждого из нас случались в жизни ситуации, когда мы, всю голову сломав над распутыванием какой-то проблемы, с размаху били себя по лбу, узнав верное решение, и восклицали: «Ну конечно же! И как я сразу не догадался?! Все ведь совершенно очевидно!»

Случается и наоборот, когда мы, вроде бы найдя ответ, упорно гоним его от себя, подозревая подвох, поскольку он кажется нам настолько банальным и примитивным, что просто не может быть верным!

И на сей раз со мной приключился именно такой случай.

В первый раз озарение вспыхнуло у меня в мозгу, еще когда Урсула заявила, что такие мощные ментальные выбросы доступны только настоящему Мастеру. Но в тот раз я отверг свою догадку как совершенно невозможную по целому ряду причин, казавшихся мне тогда исключительно вескими и убедительными.

Потом, столкнувшись с отсутствием связи с островом, я вновь заподозрил неладное, но сомнения и тут не позволили мне принять мою версию как рабочую.

Я слишком хорошо помнил, сколь глубоким был раскол между главными действующими лицами скандала со «Светлым Городом». Даже при всем старании и предельном напряжении фантазии мне никак не удавалось представить себе ситуацию, когда они смогут переступить через разделяющую их ненависть, чтобы снова начать работать в одной связке. Требовалось нечто из ряда вон выходящее, чтобы толкнуть их на такой шаг. И я, честно говоря, не был уверен, что они решатся на такое даже под угрозой неминуемой смерти. Мне казалось, что все же существуют некие незыблемые «красные линии», которые недопустимо пересекать в любом случае, что бы там ни творилось вокруг.