Сара Ведлер - Купид. Бесконечная ночь

— Недалеко отсюда… — купид прочищает горло, прежде чем продолжить. — Недалеко отсюда есть скрытое отверстие в нефтепроводе. Оно через секретный туннель ведет в канализацию.

Я и Скиннер одновременно поворачиваем головы в его направлении.

— В канализацию, говоришь?

Мой голос почти стихает. Я должна быть осторожной. Он не должен понять, что наша цель находиться именно там.

Купид медленно кивает и убирает со лба грязные волосы.

— Согласно легенде, туннель был построен людьми, которые хотели доставлять контрабандные товары в Ничейную Землю.

Сай. Мне тут же вспоминается его рассказ. Больной брат, которому он тайно поставлял медикаменты из города, когда мы ещё там жили. За последние недели мы несколько раз говорили о его семье, но как бы я ни расспрашивала, он всегда оставался немногословен. Ему, конечно, больно, что он не может больше ничего отправить своему брату. Если мы сумеем полностью освободиться от влияния Ли, он сможет навестить ее и, наконец, снова отвести лекарства. Эта мысль внезапно заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Проведи нас туда, — говорю я и даже делаю один шаг по направлению к купиду. — Пожалуйста.

Я чувствую себя самой большой предательницей, когда наша машина трогается, а на заднем сиденье съёжившись, сидит купид. Скиннер снова за рулём и выглядит совершенно спокойно. Интересно, он совсем не чувствует исходящие от ловца детей зло и чуждость или просто не показывает вида?

— Что? — спрашивает он.

Только теперь я замечаю, что уставилась на него.

— Ничего.

Я пытаюсь немного расслабиться, но с опасностью за спиной это не так-то просто. Мне всё время хочется повернуться к нашему нежеланному гостю, но я сопротивляюсь этому желанию. Мы обыскали его, у него нет с собой оружия. И всё-таки он беспокоит меня.

Рядом со мной Скиннер нажимает на несколько кнопок на дисплее, переключая вентиляцию. Программа «Внешний мир» исчезает, уступая место «Арктической бури». Внезапно нам в лицо свистит ледяной ветер.

— Лучше? — спрашивает Скиннер, глядя в зеркало заднего вида.

— Да. Спасибо, — тихо отвечает купид.

Теперь я тоже смотрю в зеркало заднего вида. Покорность преследователя всё больше сбивает меня с толку. Он сидит точно посередине, между двумя сиденьями, так что холодный ветер сдувает ему волосы с лица. Там, где его кожа не покрыта волдырями и не кровоточит, она усеяна веснушками. До сих пор я никогда не задумывалась, есть ли вообще у купидов нечто вроде веснушек. Есть ли у них родинки и шрамы, есть ли у них физические потребности. Нужно ли ловцам детей есть, пить или спать?

Купид открывает глаза и смотрит прямо на меня.

— Ты созерцатель, — тихо говорит он. Слова звучат так, будто его голосовые связки тоже уже частично обожжены. — Знаешь, какой вопрос я всё время себе задавал? — преследователь проводит языком по опухшим губам. — Знаете ли вы, что когда однажды убьёте всех нас, в вас уже тоже больше не будет потребности.

Я отвожу глаза, не ответив ему. Между тем я уже знаю, что купиды хитрые. Если у них есть возможность вселить неуверенность в своего противника, они всегда ею воспользуются.

— Это там, впереди, — говорит он, когда ему становится ясно, что я не собираюсь отвечать. — С правой стороны.

Секретный туннель едва прикопан почвой и подпёрт деревянными балками. Он выглядит так, будто в любой момент рухнет. Но он не особо длинный, от его входа уже видна решётка, ведущая в канализацию.

Скиннер поворачивается к купиду.

— Спасибо.

Полуобгоревший купид прислоняется к стене и нерешительно кивает.

— Если украдёшь машину, мы тебя найдём. И тогда я не стану сдерживать Джо.

Пригрозив ему, Скиннер хватает меня за руку и тянет за собой в подземный переход.

Я всё время оборачиваюсь, но, похоже, купид не собирается следовать за нами. Я высвобождаю пальцы из хватки Скиннера и засовываю руки в карманы куртки.

— Оскорблена? — ухмыляется он, вынимая решётку канализации из её крепления, и мы один за другим проскальзываем внутрь.

Я не отвечаю, не потому, что ничего не пришло на ум, а потому что мне самой не нравится то, что я могла бы ему сказать. Например, что без помощи ловца детей, мы бы просто проскочили мимо тайного коридора. И что мне даже было жалко его, когда он сидел на заднем сиденье и лишь холодный воздух мог принести ему облегчение. Мои учителя в школе созерцателей высмеяли бы меня за эти эмоции и отправили в камеру низких температур, чтобы я проветрила голову.

Скиннер напротив считает то, что я сделала совершенно нормальным и даже правильным. Быть с ним вместе становится час от часу все труднее и утомительнее. С Саем у нас, по крайней мере, были одинаковые принципы, мы пережили одно и тоже и научились одному и тому же. У нас были твердые, непоколебимые правила, у Скиннера были свои собственные. Тем не менее я не сержусь на него и когда происходит очередной удар током, позволяю ему подхватить меня. Это был самый жесткий удар из всех. Короткая охота за преследователем до такой степени ослабила меня, что на этот раз я прикладываю все силы, чтобы не упасть в обморок.

Из-за того, что я нетвердо стою на ногах, мы продвигаемся очень медленно, поэтому я соглашаюсь с предложением Скиннера пронести меня на руках. Он по колено шлепает в канализационной воде, а я держусь за его плечи.

— Ты здесь жил? — тихо спрашиваю я. — До того, как стал преследовать нас?

— Кто же станет жить в канализации, среди крыс и экскрементов? — Скиннер тоже понизил голос. Теплый, влажный воздух, узкие сводчатые стены вокруг превращают нас обоих в параноиков.

— Ты, — отвечаю я. Я хочу открыть глаза, хочу увидеть, как он отреагирует на мое утверждение, но последствия электрического взрыва внутри меня все еще делают меня вялой.

— Тебе не обязательно знать обо мне все.

Я перестаю выпытывать, а просто радуюсь тому, что начинаю наконец постепенно приходить в себя. Когда туман в голове рассеивается, а в ногах и руках появляется сила, я прошу Скиннера спустить меня на землю. Он опускает, мои сапоги также оказываются в воде, и за несколько секунд наполняются ею. Голой кожей под платьем я ощущаю слизистую, грязную жижу.

— Не могу утверждать, что мне этого не хватало.

Скиннер смеется и ведет меня за собой.

Я бреду позади него, дышу через рот и так поверхностно, как могу. По крайней мере, на этот раз мои ранения, в которые может проникнуть загрязнённая микробами жижа, не глубокие. Место, где стрела купида пронзила мою ногу, зажило, не осталось даже следа. Огнестрельное ранение, которое сразило Сая в Ничейной Земле, тоже исчезло.

Когда наши данные будут удалены, нам придётся лучше заботиться о себе. Мы станем людьми, самыми обычными людьми. Мы сможем заболеть, будем ранимыми и начнём стареть. Сможет ли один из нас купить себе бессмертие? Я пытаюсь представить Сая, как он будет выглядеть в тридцать. Или пятьдесят. Сая с седыми волосами, Сая с морщинками у глаз. У меня не получается. Вместо этого мой разум наполняется горьким осознанием того, что как только у меня появляется несколько минут покоя, мои мысли тут же возвращаются к нему.