Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

Я видела людей, что были с тобой в том бою.

Я видела, как гордился Гало. Он всегда рад твоим успехам. Однажды наш неотёсанный громила признался, что хотел бы стать хотя бы наполовину таким же смелым, как ты. Я видела Глашек, шедшую по коридорам, подобно бледной тени. Я видела растерянную настолько, что время от времени её лицо замирало, подобно восковой маске, Фортуну и я видела её отца, настаивавшего на немедленной встрече с паном ректором.

То, через что ты прошёл: это уровень, намного выше, чем тот, что доступен простым третьекурсникам. Однако, теперь ты можешь расслабиться и почивать на лаврах. Дальше в дело вступят серьёзные игроки. Просто наслаждайся плодами своего труда и своих безумных выходок.

Отчёт я пришлю в следующем сообщении.”

Даркен не смог сдержать улыбки. Смелость… забавно, как же люди падки на внешнюю атрибутику. Так это и работает: не важно, насколько сильно скручивает твои кишки от страха, если ты этого никому и никогда не покажешь. Люди редко заглядывают под маски.

Впрочем, разве стоит этому удивляться? Что Гало, что Ёлко считают “номера один” совершенно непредсказуемым. Но разве может быть непредсказуем тот, кого ты понимаешь в полной мере? Нет. Это совершенно невозможно.

Люди для того и носят маски, чтобы другие не могли увидеть под ними истинное лицо, изучить его черты, осознать, что оно выражает. Как только чьи-то мотивы, цели, ценности и страхи становятся известны другим, этот человек лишается возможности сам управлять своей судьбой и дарует бразды правления в руки другим. Он становится крайне уязвим для простейших манипуляций.

Стали бы Ёлко и Гало так восхищаться “номером один”, если бы узнали, насколько ему, на самом деле, было страшно во время своего первого настоящего, не тренировочного боя в “Вечне забаве”? Или как ему хотелось плакать вчера после оживления. Не мужественно рычать от боли, а просто плакать, надеясь, что никто не увидит слёз под шлемом?

Нет. Разумеется, нет. Некромаг не должен вызывать жалости. Лишь благоговейный трепет и страх. А у плохой пародии на Джокера это получится куда лучше, чем у великовозрастного плаксы.

Но ведь плакса умер, так ведь?

Дарк решительно мотнул головой, отгоняя прочь меланхоличный настрой да грустные мысли, после чего вновь вернулся к чтению. Следующим же сообщением “номер два” давала ссылку на краткий доклад по итогам операции.

Несмотря на то, что результаты были уже не столь важны, с учётом грядущего вмешательства в конфликт “больших игроков”, юный некромаг посчитал разумным отнестись к изучению отчёта со всей серьёзностью. Как минимум, чтобы провести “разбор полётов” и сделать выводы, которые помогут планировать подобные операции в будущем.

Тем более, что было бы крайне невежливо игнорировать усилия, вложенные милым ёжиком в составление подробнейшей отчётности.

В первую очередь молодого человека интересовали успехи группы Ёлко.

Если верить сухим строкам доклада, отряд “номера два” не встретил серьёзного сопротивления. Захват “языка”, то есть конечная цель всей операции, прошёл “как по маслу”. И даже более того: новоявленная фаворитка Маллоя-младшего, пользуясь случаем, умыкнула ещё и кое-какую документацию, пусть даже и хранящуюся в виде зашифрованных данных на флешке, да и “языков” удалось взять сразу нескольких.

Иными словами, манёвр с отвлечением внимания сработал не на сто процентов, а на все триста сорок семь с половиной. Судя по тому, что писала Ёлко, при должной степени наглости можно было бы даже попытаться взять штурмом то самое пресловутое предприятие пана Сковронского, однако “номер два”, понятное дело, на подобный риск пойти не решилась.

Другой вопрос, что само “отвлечение внимания” далось дорого. Даркен лишился абсолютно всех своих запасов высоконасыщенного праха, а трофейные одноразовые державы пришлось сдать в архив в качестве улик по грядущему делу. Также Маллой-младший потерял свой уникальный кинжал с оптическим прицелом: от оружия остался лишь неполный набор обломков. Даже Даркомобиль на время покинул своего хозяина: после эвакуации с территорий Хотски он сразу направился “на передержку” к людям, способным проверить технику на наличие взрывчатки, жучков, проклятий и прочих нежелательных “недокументированных возможностей”.

И это если не считать необходимости проводить ремонт доспехов и восстановление тушек двух некромагов, оказавшихся в центре вражеского внимания.

Операция влетела Дарку в копеечку.

Стоило ли говорить, насколько удачным стечением обстоятельств являлось вмешательство пана Штернберка? “Номер один” не рассчитывал оказаться под настолько жёстким прессингом, когда решался выступить в качестве приманки для вражеских сил. Речь идёт даже не о том, что отец Фортуны являлся крайне полезной единицей, не будь которой на поле боя, Маллой-младший вполне мог бы обнаружить себя с утра не в тёплой постельке под крышей родного дома, а в плену.

Иными словами, Даркен осознал, что ему нечем штурмовать силы Сковронских в Коваче. Причём ситуация являлась таковой изначально, ещё при полном стартовом наборе одноразовых держав.

Да, вот так всё просто. Разумеется, Маллой-младший будет делать вид, что всё иначе. Что не было никакой недооценки сил противника. Что он не вырвался из цепких лап Экзы лишь каким-то чудом. “Номер один” будет бахвалиться и смеяться в лицо завистникам. В конце концов, он может это себе позволить, когда точно знает, что осталось лишь посидеть немного на берегу у метафорической реки в ожидании плывущего по ней трупа противника.

Надо лишь убедиться, что “большие игроки” не сорвутся с крючка. Что отец проникся серьёзностью положения в достаточной мере, чтобы лично принять участие в маленькой победоносной войне против проштрафившегося владыки Хотски. Что пан Штернберк не переключит своё внимание на какую-нибудь другую проблему, находящуюся за пределами сферы интересов Маллоя-младшего.

Ведь в противном случае Сковронские будут Даркену просто не по зубам. С таким количеством вооружённой челяди и запасов нелегального высоконасыщенного праха.

Это не та война, в которой молодые могут победить. Сколь не был бы слаб враг, его опыт давал огромное преимущество перед наглостью наивной юности.

Ну, по крайней мере из всей этой ситуации получится извлечь пару важных уроков на будущее. В конце концов, разве в самом начале всей заварушки Дарк не рассматривал данную междоусобную войну, как тренировочную? Как битву, в которой он может многое приобрести, в то время, как провал не является критичным? Так какой смысл печалиться о своих ошибках, когда удача тебе улыбнулась и лично навалила целый стог соломы, в который ты и плюхнулся, совершая безумный прыжок веры?