Сергей Тамбовский - Недостройка

– Хорошо, что волнения почти нет, – сказал мне замполит, перекрикивая шум мотора, – а то в 4-5 баллов никуда бы мы не добрались.

– Это просто отлично, – согласился я, тоже с трудом преодолев шумовой моторный барьер, – вон они, кажется.

Да, прямо по курсу у нас была резиновая надувная лодка ярких оранжевых расцветок, а в ней сидело пятеро мужиков в такого же цвета спасжилетах.

– Уэлком ту Олда Бэй, – сказал я им, когда мы приблизились и заглушили мотор, – хау а ю, гайз?

За всех них ответил самый старший по годам товарищ, ответил в том смысле, что все окей, за исключением той маленькой неприятности, что их плавсредство перевернулось и затонуло.

– Вся команда здесь? – спросил я, – никто не пропал?

Капитан заверил, что все на месте и никто не потерялся.

– Чего они там бормочут? – не выдержал замполит.

Я передал ему общий смысл высказываний капитана и предложил взять их лодочку на буксир.

– В нашу они всё равно все не поместятся, а два захода делать не очень хорошо – вон там как тучи чернеть начинают… – и я показал на восток.

Илья согласился со мной, вытащил с кормы нашей моторки какую-то верёвку и кинул её конец потерпевшим американцам. Быстренько закрепили её с двух сторон, я предложил этим ребятам держатся крепче и мы медленно тронулись к берегу… до него больше километра было. Волны и правда с каждой минутой всё прибывали и прибывали.

– Уже три балла есть, – крикнул мне на ухо замполит, – скоро через борт перехлёстывать начнёт.

– Ну даст бог, успеем до этого причалить, – крикнул в ответ я.

Успели, но в самый обрез, последнюю сотню метров уже по краю шли – ещё чуть и перевернулись бы обе наши лодки. Но тут уже мелко было, насколько я знал, так что не утонули бы в любом случае. Последние три метра всё равно пришлось по колено в холодной воде преодолевать. Вытащили оба плавсредства на берег, американцы откровенно начали озираться, особенно их внимание привлёк андреевский флаг рядом с вертолётной будкой. Была эта очень разнородная команда как по внешнему виду, так и по возрасту – от 20 до 60.

– Теперь идём к нашей казарме, там и поговорим, – скомандовал замполит.

Я перевёл, капитан спросил меня, есть ли тут связь с Большой Землёй, я ответил в том смысле, что узнаете от военных чуть попозже, а я не уполномочен. Через десять минут подошли к казарме, на улице почему-то никого не было, так что Илья сразу повёл американцев на второй этаж, а мне сказал, чтоб мичмана кликнул, пусть в Ленинскую комнату подтягивается, допрашивать вероятного противника, дескать, вместе будем.

Побежал в научный корпус в уже хорошо мне знакомую радиобудку, а там меня ждал очередной сюрприз – вся зарёванная Оксана плюс геноссе Мыльников.

– Что ещё стряслось? – уныло спросил я, не ожидая ничего хорошего.

Ничего хорошего и не последовало – мичман Сёма пропал с концами.

– Как хоть это случилось-то? – продолжил расспросы я, – он же здесь безвылазно должен был сидеть.

– Вышел покурить и не вернулся, – сквозь слёзы заявила Оксана, – я все окрестности обыскала… вот вместе с ним (она показала на Мыльникова), как будто испарился.

– Хм… – задумался я, – а перед тем, как исчезнуть, он ни с кем так и не смог связаться? Ну вот по этой байде (я ткнул пальцем в Окуня).

– Я не слышала… похоже, что нет…

– Ладно… мы там пятерых американцев привезли, корабль у них утонул, так я пошёл на допрос – без меня замполит всё равно ничего не поймёт… и вы со мной идите, надо же доложить про мичмана.

Вернулись в Ленинскую комнату, там замполит раздал всем присутствующим сигареты Казбек из красивой пачки (специально для такого случая что ли берёг), и все они сейчас усиленно дымили, изучая плакаты по боевой и политической подготовке личного состава.

– Беда, – с порога огорошил я Илью, – мичман пропал, с концами.

Далее вступила Оксана и сбивчиво пересказала свою горестную историю, замполит задумался, потом изрёк:

– Вот что, вы двое идите к остальным, кто ещё у нас уцелел, и скажите, чтоб сидели по своим комнатам, наружу чтоб ни-ни. А я сейчас разберусь с этими ребятами и подойду для инструктажа.

Оксана с Мыльниковым побежали выполнять приказ командира, а он грозно посмотрел на меня и продолжил:

– Переводить будешь точь-в-точь, как я скажу, чтоб никакой отсебятины. И тетрадь вон возьми – записывай все вопросы и ответы.

Я взял предложенную общую тетрадь в коричневой дермантиновой обложке, сели на стул под бюстом Ильича и приготовился выполнять свои обязанности.

– Для начала пусть представятся и скажут, что у них за судно, – сказал Илья.

Спасённые оказались представителями общественной организации Гринпис, в наших водах они проводили исследования ареала редкого вида тюленей, курильский подвид тюлень Стейнегера их интересовал. А звали их соответственно Стивом капитана, Ником радиста, Юджином, Алексом и Элайджа.

– Или, если на русский перевести, – это я уже от себя добавил, – Степа, Коля, Женя, Саня и Илюха…

– Как меня, значит, этого последнего зовут, – задумался замполит. – Ладно, поехали дальше. Спроси, знают ли они, что забрались в территориальные воды СССР?

Капитан ответил, что да, знают, но виной тому были исключительные обстоятельства, у них двигатель сломался, вот течением и принесло сюда… а потом течь в трюме открылась, кою они не сумели перекрыть… короче он приносит советской администрации в лице замполита свои глубочайшие извинения и просит дать возможность связаться со своим консульством в Петропавловске.

– Так нет же никакого консульства в Петропавловске, – удивлённо отвечал Илья, – город же закрытый. Это только во Владике по-моему…

Они были согласны и на Владивосток, но тут мы начали советоваться с замполитом, что им рассказать и надо ли вообще что-то рассказывать о ситуации, в которой находимся сейчас. После небольших колебаний Илья махнул рукой, говори им всё, как есть, хуже уже не будет… я вздохнул и начал рассказывать всё, как есть.

– Понимаете, в чём дело, ребята, – начал я, – у нас здесь сложилась чрезвычайная ситуация – половина нашей части пропала в неизвестном направлении, а другая половина не может связаться ни с кем… так что консульство пока отпадает…

– Да-да, – влез без очереди радист Ник, – мы тоже несколько часов после поломки двигателя не могли ни с кем связаться по рации, мёртвая тишина в эфире была, вот только вас и услышали.

– Значит вы понимаете текущий момент, – продолжил я, – можем вам предложить временное пристанище на нашей базе, а дальше будем думать, что делать… может вы тоже поможете чем-нибудь…

Пересказал замполиту свою речь, он в принципе всё одобрил, кроме того, что я вылез вперёд него, а кроме этого сказал мне тихонько: