Сергей Тамбовский - Недостройка

– Не надо баррикадироваться, автомат лежит за дверью, ты его там впопыхах забыл…

Я сначала дёрнулся к двери, увидел там забытый впопыхах АКМ, взял его в руки и проверил – вроде всё на месте, патрон в стволе, рожок полный. А потом уже до моих нервных центров дошёл запрос, кто это такой умный тут начал командовать.

– Ты кто? – спросил я, выставив автомат перед собой, – обзовись!

– Не узнал что ли? – насмешливо раздалось мне из темноты, – да Кеша я, Кеша…

А и верно, это был умный ворон Кеша, забыл я про него в горячке последних минут.

– Что ж ты бросил нас Кеша – там мичман с катушек совсем съехал, хотел всех порешить…

– И что, порешил? – продолжил насмехаться ворон.

– Не успел, ему один американец помешал…

– Расскажи-ка всё подробно, – приказным тоном выдал Кеша, садясь на край стола, – и деталей не забывай. Только сначала дверь подопри чем-нибудь, чтобы никто не залез.

Я послушался – взял табуретку, установил её враскоряку одним концом в ручку двери, другим в выступ на полу, вроде получилась достаточно жёсткая конструкция. А потом начал рассказывать всё подробно. Оксана иногда перебивала меня, уточняя детали и добавляя свою точку зрения, так что рассказ наш продлился добрых двадцать минут. Кеша всё это выслушал, склонив голову набок и выдёргивая периодически какие-то там ненужности из своих перьев, а потом, наконец, разродился длинной речью.

– Вы, наверно, друзья мои, от меня хотите того же самого, что и от Коски с мичманом – чтобы я раскрыл вам подоплёку всей этой чертовщины, что с нами происходит последние дни, верно?

Мы с Оксаной достаточно синхронно кивнули головами на это.

– И заодно – как нам всем спасти свои задницы в этой чертовщине?

Кивнули мы и на это.

– Ну слушайте тогда мою версию, ребятки… всё, что вокруг нас, включая людей и зверей, это сплошные декорации… бутафория. Короче говоря, мы все играем в таком большом спектакле, но кое-кто знает, что это спектакль, а большинство не догадывается и думает, что это жизнь подкидывает нам такие хитрые навороты…

– Реалити-шоу что ли? – вырвалось у меня.

– Не знаю, что это такое, но звучит интересно, раскрой тему, а? – попросил у меня ворон.

– Ну это когда сценария нет, режиссёра нет… ну почти нет, основные мотивы всё-таки задаются… вместо актёров обычные люди с улицы… ну не совсем обычные, прошедшие кастинг…

– А что такое кастинг? – спросила Оксана.

– Отбор значит – из сотни, допустим, или даже тысячи по определённым параметрам выбирают одного и вперёд, покорять зрителей. И вот эти, значит, ребята, прошедшие кастинг, озвучивают реальную жизнь на камеры…

– Стоп, – сказала Оксана, – а ты видел здесь хоть одну камеру?

– Я видел, – подал голос со стола Кеша, – мне сразу показались подозрительными птички, которые тут постоянно висели над нами. Подлетел как-то к одной поближе, оказалось это муляж… ну неживая птичка, механическая…

– Дрон? – спросил я.

– Что такое дрон? – тут же потребовала уточнений Оксана.

– Это от английского drone, значит трутень – беспилотный летательный аппарат. Обычно они применяются в двух случаях – если надо разбомбить что-то или если надо понаблюдать за чем-то. У нас очевидно второй вариант, БПЛА с камерой на борту.

– Тээээк, – протянул Кеша, – а Коска-то с мичманом, похоже, не зря про 2017 год говорили – в нашем-то времени таких штук пока ещё не изобрели. Давай-ка ты, Антоша, колись насчёт двадцать первого века…

Я поразмыслил немного и плюнул, была-не была, расколюсь, как грецких орех, а там будь, что будет.

– Да, правы они были во всём, и Коска, и мичман… не знаю, откуда они узнали про меня, но я из 21 века, это точно.

– А тут ты как оказался? – тут же спросила Оксана.

– Ты будешь смеяться, но заснул в самолёте в 2017 году, а проснулся тоже в самолёте, но 1987-м…

– И как у вас там, в двадцать первом веке? – продолжила допытываться она.

– Жить можно… СССР, если это вам интересно, прикажет долго жить через четыре года, вместо него образуется непонятный Союз независимых государств из 15 штук, все девяностые годы мы будем выживать, как сумеем, очень тяжело будет, а далее более-менее всё наладится… дефицита, по крайней мере, никакого не останется… а нет, вру – будет дефицит денег, остальное беспроблемно в магазинах лежит.

– А ещё что будет?

– Ещё? Свободный выезд за границу, ну если визу дадут, но её почти всем дают, так что летом отдыхают у нас не в Ялте или в Сочи, а в Турции и Египте. Это эконом-варианты, а так-то, если деньги есть, то весь мир открыт, от Таиланда до Доминиканской республики.

– Доминиканская, это ведь где-то возле Кубы? – робко спросила Оксана.

– Точно, чуть южнее.

И в это самое время раздались выстрелы в забаррикадированную мною дверь…

– В угол! – скомандовал я Оксане, толкая её в мёртвую зону справа от двери, сам же встал слева.

Дверь, которую я табуреткой подпёр, была, конечно, деревянная, из толстых досок-сороковок, но деревянная. И только сверху обита тоненькими металлическими листами, почти жестью, так что пули из… не знаю, из чего там мичман стрелял… пробивали её насквозь. После первых двух выстрелов наступила звенящая тишина, я подождал с минуту, потом решил начать переговоры.

– Эй, Семён, – крикнул я, – у нас теперь АКМ есть… зачем нам убивать друг друга, может договоримся?

Из-за двери с небольшой задержкой донеслось:

– Врёшь ты всё, нету у тебя никакого АКМа!

– Тебе доказательства нужны? – пожал плечами я, – держи…

И я пустил короткую очередь из трёх патронов, не в дверь, а в деревянный стеллаж напротив.

– Убедился или ещё что-то надо? – спросил я у двери и получил ответ:

– Шустрый ты парень, Антоша. Ну давай поговорим…

– Вот тут у нас есть такой умный ворон Кеша, так он говорит, что всё, что в последние дни случилось, это такой спектакль с живыми и ничего не подозревающими персонажами. А всё, что вокруг нас, это декорации… бутафория сплошная, так и стоит ли нам убивать-то друг друга на потеху публике – как тебе такая версия?

– Бред, – донеслось из-за двери, – а где в таком случае зрители? Я что-то ни одного не видел.

– Все наши похождения снимают с беспилотников…

– С чего? – переспросил мичман.

– С автономных летательных аппаратов, они под птиц замаскированы. У каждого такого аппарата в брюхо вделана кинокамера, а потом это дело передаётся куда-то в центр, уж он-то и транслирует картинку зрителям.

– Ну видел я больших птиц в последние пару дней, – неуверенно сказали из-за двери, – ещё подумал, что у нас вроде бы ни орлов, ни кондоров сроду не водилось… а ещё какие-то доказательства этой версии есть?

Я призадумался, а потом переадресовал этот вопрос Кеше – ты ж всю эту байду придумал, тебе и выкручиваться. Кеша думал недолго: