Кир Булычев - Сочинения в трех томах. Том второй. На днях землетрясение в Лигоне. Голые люди

Заглянуть в землетрясение

«…Наблюдения ученых в сейсмически активных районах, проведенные с помощью геофизических методов, указывают, что в период «созревания» землетрясения происходят изменения различных геофизических полей — гравитационного, геомагнитного, электрического. Целый ряд ученых разных стран высказывает мысль, что перед сильным землетрясением в некоторых случаях проявляются заметные деформации земной поверхности…

Применяя в сейсмическом районе методы точных инструментальных измерений, можно обнаружить и малые деформации земной поверхности. Они и должны указать, что где-то в глубинах недр происходят процессы, связанные с будущим землетрясением».

Вот и обошлось. А мы волновались. Правда, я еще утром предвкушал вечер в экзотическом Лигоне, шумные восточные улицы и огни реклам. А мы улетаем через час. Но могло быть и хуже.

Пока наш Вспольный бегал куда-то звонить, утрясать и согласовывать, майор в двух словах объяснил шефу ситуацию. Регулярное сообщение у них прервано. Но в Танги летит спецрейс, который захватит нас. Если мы откажемся, то застрянем здесь неизвестно на сколько.

Видно, майор не сомневался, что мы согласимся лететь. Он прав. Отар делает вид, что иной встречи не ожидал. Можно подумать, что его всегда встречают мрачные майоры и перебрасывают с самолета на самолет.

Майор передал нас солдату, который провел нас наверх, на галерею, где вдоль стеклянной стены располагалось кафе. Солдат указал на столик у окна. Официант в малиновом костюмчике накрыл столик на троих. Я не был голоден, но Отар велел мне поесть — неизвестно, когда это случится в следующий раз. На взлетном поле одиноко стоял наш «Ил» с красным флагом на стабилизаторе. Около него остановился желтый бензозаправщик с раковиной «Шелл» на борту. В кафе было прохладно и совсем пусто, если не считать шумной индийской семьи с детьми, бабушками и дедушками в углу и одинокой девушки через два столика от нас. Черные прямые волосы девушки были собраны в тяжелый пук на затылке и украшены белым цветком. Перед девушкой стоял высокий бокал с лимонадом, но она не пила. Потом в кафе вошел экипаж какой-то европейской авиакомпании. Две стюардессы в голубых кокетливых пилотках и с прямыми до плеч светлыми волосами. Стюардессы сели рядом, закинув ногу на ногу — ноги были красивые и длинные. Пилоты тоже сели. У них были квадратные мужественные подбородки, словно их подбирали но конкурсу фотографий.

— Володя, погляди, не ищет ли нас Вспольный, — сказал Отар.

Я подошел к перилам галереи и заглянул вниз. Отар был прав. Вспольный стоял посреди пустого зала, сверкал очками, разыскивал нас и опасался, что нас опять куда-нибудь увели. Он поднял голову, увидел меня и обрадовался.

— Идет, — сказал я Отару, возвращаясь на свое место. Я поглядел, тут ли девушка с цветком. Она так же сидела перед нетронутым бокалом. Мне ее стало жалко.

Вспольный был взволнован.

— Ума не приложу… — сказал он Отару. Он вообще предпочитал разговаривать с Отаром. — Такая ситуация, и все на мою ответственность.

Отар вежливо налил ему лимонада.

— Спасибо, — сказал Вспольный, — нет желания.

И тут же в два глотка опустошил бокал.

К девушке за соседним столиком подошла пожилая массивная женщина с напудренным смуглым лицом. Женщина была в национальной одежде — длинной юбке и белой блузке с широкими пышными рукавами.

— Значит, так. — Вспольный снял очки и протирал их платком. — Мне удалось связаться с посольством, и я имел беседу с Иваном Федоровичем. Оказывается, в посольство уже звонили из Революционного комитета и сказали, что лигонская сторона обещает выполнить взятые предыдущим правительством обязательства.

— Ну и хорошо, — сказал Отар.

— Да, — вздохнул Вспольный, — за исключением того, что в горах сложная обстановка, а мы должны вылетать. Иван Федорович специально обратил мое внимание на это и просил довести до вашего сведения. Вы можете отказаться от поездки, и никто не будет вас упрекать.

— Исключено, — сказал я.

— Мы уже об этом говорили, — сказал Отар. — И летим. Но вы можете остаться.

— Нет, — возразил Вспольный без энтузиазма. — Если вы летите, то и я лечу. Так сказал Иван Федорович. И Революционный комитет выдал мне специальное разрешение.

Вспольный дотронулся до пиджака, показывая, где у него лежит это разрешение.

— Я даже собраться не успел, не переоделся…

— Мы с вами поделимся, — сказал я. — А зубную щетку и полотенце купим.

Не надо было мне вмешиваться. Вспольный посмотрел на меня с укоризной. Я представил себе, какая буря бушует в сердце нашего толстяка: в горы, в глушь, в Саратов — и без зубной Щетки! Но меня сам черт за язык тянул. Я позвенел в кармане мелочью и сказал:

— Я сейчас, одну минутку.

— Володя, не дури, — сказал Отар. Он все понимал, он знает меня как облупленного.

Человек часто совершает двойные поступки. Так и я. Вроде бы поспешил за зубной щеткой для нашего сопровождающего лица, а при том хотел взглянуть, куда пожилая женщина увела ту печальную девушку.

В зале внутренних авиалиний ее не было. Упустил. Вся жизнь, должен сказать, соткана из встреч и расставаний, и, как известно, расставаний больше, чем встреч.

Киоск, торговавший всякой мелочью, был открыт. Возле него стоял лишь один покупатель — грузный невысокий индиец, странно выглядевший в теплом черном пиджаке, белой тряпке, обмотанной наподобие кальсон вокруг ног, и черных, замечательно начищенных ботинках. Словно он торопился из дому и забыл натянуть брюки. Голову его притом украшала вязаная шапочка, как у лыжника. Индиец держал в руке такой же грузный, как и он сам, саквояж (вещи и собаки часто похожи на своих хозяев), а перед ним на прилавке лежала куча лекарств в пачках, бутылочках и целлофановых пакетиках. Я заподозрил, что он намеревается открыть небольшую аптеку. А может быть, он так сильно болен? Я пригляделся. Но не обнаружил на его лице никаких следов близкой кончины. Профиль у него был строгий, античный, как у римского кесаря периода упадка. Если бы убрать один из трех подбородков, облачить его в латы, то не стыдно поставить такого героя во главе легионов. Но когда он, почувствовав мой взгляд, обернулся, оказалось, что фас его никак не соответствует героическому профилю. Подбородок и линия носа терялись в массе обвислых щек, а желтые белки черных глаз и слишком красные губы делали его похожим на клоуна, который не успел снять грим.