Сергей Юрьев - Шанс милосердия [litres]

– Но я жива, и чтобы продолжить жить, мне нужно найти себе оправдание, – продолжила Флора. – И достойных оправданий не так уж много: поиски правды, стремление к истине и жажда справедливости. Ничто так не объединяет людей, как жажда мести, как общий страх и стадный инстинкт. История знает массу событий, которые по своей трагичности, по числу жертв, по степени жестокости не уступают тому, что произошло вчера. Я всю жизнь занималась изучением древней истории, и вам придётся мне поверить: ещё три столетия назад в любых войнах считалось нормой поголовное уничтожение населения взятых городов и полная зачистка коренного населения захваченных территорий. Жизнь человека не стоила ничего. И то, что сейчас это массовое убийство способно стать причиной всенародного гнева, а у некоторых из нас вызвать искреннее сострадание, говорит о том, что человеческое сообщество стало чуть менее жестоко, чем в те не столь отдалённые времена. Но есть, конечно, и такие твари, кого нельзя назвать людьми, кто не достоин жалости, кто своими отвратительными деяниями обрёк себя на вечные страдания, на нескончаемый путь сквозь тёмный мир без надежды и радости. И среди них, несомненно, и те, по чьей воле совершено это массовое убийство. Почтенный туртан обещал покарать тех, кто совершил это зло, которое, увы, нельзя назвать беспримерным, и я очень надеюсь, что он сдержит своё слово. Сдержит его сейчас, здесь, у всех на глазах.

Сановники, стоявшие в ряд за спиной Флоры, уже не скрывали явного беспокойства, нервно перешёптывались, а туртан положил руку на золочёную рукоять кинжала, висевшего на его поясе. И тут Флора замолчала, будто бы собираясь с духом перед следующей фразой, и над каменной чашей, заполненной тысячами людей, повисла напряжённая тишина.

– Наш мир беспощаден, но когда-нибудь он может стать лучше, если мы однажды научимся не лгать. Не лгать хотя бы самим себе, хотя бы своим близким. Но этого не произойдёт, если кто-то не станет первым, если кто-то однажды не решится отдать жизнь за одно лишь слово правды, которое донесётся до каждого уха! Ложь, которую мы слышим каждый день, учит нас ненависти, но и та правда, которую вы сейчас услышите, к несчастью, не сделает вас добрее. Приказ об уничтожении Харрана дал туртан Ивия Шалит по воле нашего Императора, да горит его душа в вечном пламе…

Последнее слово застряло у нее во рту, который широкой ладонью зажал туртан, нащупывая свободной рукой эфес кинжала.

– Что же ты наделала, дурочка… – дрожащим голосом произнёс Великий саган, который тоже оказался рядом, схватив её за ворот платья кончиками пальцев. Он не сообразил, что микрофон всё ещё включён, трансляция продолжается, и его слова разнеслись по всей Империи.

– Пора! – донёсся до Вьорики голос Соуча, но штурман сам долей секунды раньше сообразил, что решительный момент настал.

Сверху донеслось шипение, которое было отчётливо слышно в наступившем безмолвии. Ни многочисленная публика, остолбеневшая от неожиданного заявления, ни служащие СОС, ни шурты дорожного патруля не сразу заметили, как на фоне голубого неба начало расползаться полупрозрачное желтоватое облачко, которое стремительно росло, оседая на дно каменной чаши. Вьорика едва успела затолкать в ноздри защитные фильтры, когда пелена мгновенно действующего усыпляющего газа уже подступила к переднему бамперу «Гумли». Тиглат сделал то же самое, тут же повернулся к ней и поинтересовался:

– Что дальше-то… – Фразы профессор закончить не успел, поскольку сон сморил его мгновенно, как и всех, кого накрыло жёлтое прозрачное облако.

– Бестолочь! – тут же заявил Соуч, приподнялся, подхватил Тиглата за подмышки и лёгким движением перетащил бесчувственное тело на заднее сидение. – Вьорика, садитесь за руль и гоните к трибуне. И не вздумайте рта открывать, а то придётся мне всех вас на себе таскать.

Она не стала заставлять себя уговаривать, переместилась на место водителя, повернула ключ зажигания и надавила на газ. Не успело авто домчаться до цели, как рядом, словно пасть пустоты отворился грузовой люк невидимого бота, который тихо, не подняв ни пылинки, приземлился рядом. Оттуда выскочил Клим в защитном шлеме, жестом показал Вьорике, чтобы загоняла машину на борт. Сам же он метнулся к эстраде, заваленной грудой бесчувственных тел, бесцеремонно раскидал сановников, взвалил на плечо Флору, и буквально через пару секунд бросил её на свободное сидение в машину, которая уже стояла внутри бота.

Потом он в два прыжка вернулся к выходу, что-то швырнул за эстраду, туда, где стоял фургон с радиоаппаратурой, успел метнуться назад, прежде чем раздался взрыв, и несколько мелких обломков чиркнули о стенки закрывающегося люка.

– Это зачем? – испуганно спросила Вьорика.

– А чтоб неповадно было вещать всякую муть! – ответил Клим и проследовал в пилотскую кабину.

Бот стремительно взмыл ввысь, и на вираже незакреплённый «Гумля» едва не завалился набок, соскользнув к правому борту.

– Эй! Не дрова везёшь! – крикнула Вьорика.

– Сейчас будет ещё веселей! – отозвался Клим. – У вас десять секунд…

Первым всю серьёзность намерений штурмана осознал Соуч. Он, взвалив на плечи бесчувственные тела Флоры и Тиглата, легко выпрыгнул из машины, рассчитав траекторию так, чтобы оказаться прямо перед входом в пассажирский отсек. Он поочерёдно протащил их в узкий проход, усадил в кресла и пристегнул ремнями. Вьорика тем временем зафиксировала автомобиль с помощью присосок, скрытых в покрышках, стремительно пронеслась в пилотскую кабину и заняла штурманское место.

– Что случилось, Клим?

– Пока не знаю, но капитан требует немедленного возвращения на борт. Говорит, что мы тут оказывается, не одни.

– Вот как? – Она включила передатчик. – Бот вызывает «Комарова», бот вызывает…

– Не сметь! – несколько запоздало прервал её штурман, как раз закладывая очередной крутой вираж. – Капитан приказал эфир не тревожить до самого возвращения. Лучше глянь, какие он нам картинки прислал с зондов. Я сам ещё не посмотрел. Некогда было.

Бот наконец лёг на прямой курс, оставив внизу атмосферу, и на небольшом экране посреди приборной доски показалось изображение: над горизонтом Аппры среди звёзд сияла яркая точка, которая стремительно росла по мере того, как зонд шёл на сближение. Не прошло и полминуты, как стали отчётливо видны очертания огромного корабля. Зрелище было впечатляющим: здоровенная «бочка», грубо сваренная из многочисленных массивных стальных пластин, уставленная несколькими десятками бронированных орудийных башен.

– Что это за дрянь?! – Вьорика почувствовала, что эта жуткая конструкция, совершенно не похожая ни один из тех кораблей, что ей раньше приходилось видеть, внушает ей почти суеверный страх.