Дэвид Вонг - Что за чушь я сейчас прочитал? [litres]

– При условии, что этот жук не последний, – уточнил я.

– Не последний. Пока Джон разбирался с Нимфом, я разбиралась с твоим двойником. Так что да, есть еще как минимум один человек, состоящий из подобных штуковин.

– А если речь о карликах, то как минимум двое, – добавил Джон.

Я почувствовал, что у меня начинает болеть голова. Я прижал пальцы к вискам.

– Или тысяча. В смысле, насколько вообще плохи дела?

Эми откинулась на спинку дивана и пригладила рукой волосы.

– Ну, главное, что мы вернули девочку. Считаю, сегодня мы уже победили.

Домой мы с Эми вернулись уже далеко за полдень. Всего в двадцати футах от дилдомаркета бурлила в переполненных дренажных канавах вода. На миг я обрадовался, что наша квартира на втором этаже – но, если затопит первый, просто сидеть дома и посмеиваться над крестьянами, тонущими на улицах под нами, не выйдет. Я прикинул, что, если затопит проводку, электричество отключится, да и по дорогам тогда не поездишь. Ну и куда нам идти, если не кончатся дожди и продолжит прибывать вода? Наверное, было бы логично подумать о Джоне, но наши дома стояли примерно на одной высоте, а два дня под одной крышей, несомненно, положили бы конец нашей дружбе.

Эми сбросила мокрую одежду и рухнула на кровать, как только мы вошли. Ей нужно было вернуться на работу к одиннадцати. Ну знаете, чтобы я с голоду не умер. Я полежал немного рядом, обнимая ее за плечи. Она лежала ко мне спиной.

– Всё… в порядке?

– В полном, в каком только может быть человек после такого денечка.

Она замолчала, и я задумался, как лучше сформулировать следующий вопрос.

– Эта срань, которая притворялась мной, мой двойник… он ведь не причинил тебе вреда, да? Он же не пытался тебя… обидеть?

– Нет. Нет.

– Ну ладно.

Мы помолчали.

– Но я знаю, что ты что-то недоговариваешь.

– Богом клянусь, Дэвид, я рассказала тебе все, что помню, а если вспомню еще что-нибудь, расскажу и это. Но я не хочу раз за разом поминутно вспоминать события этого дня. Неужели так трудно понять?

– Ну просто… ты же все мне рассказываешь. Всегда. Но не сейчас.

– Я не рассказываю то, чего ты не хочешь слышать.

– Ты… нет. Ты это о чем?

– Дэвид, мне надо поспать. Когда мы ссоримся, я плачу, у меня происходит выброс адреналина, а потом я вместо сна лежу тут все шесть часов и вспоминаю, как мы друг на друга кричали. Просто… дай мне поспать.

– Я не хочу ссориться. Просто, ну, о чем ты не говоришь? Просто приведи пример. О чем, по-твоему, не стоит говорить? Ты делилась тем, что у тебя запор от болеутоляющих, если ты даже такое можешь…

– Я не могу говорить вещи, из-за которых ты можешь впасть в депрессию. Да только того, что я говорю сейчас, по-моему, уже достаточно.

– Мне жаль, что я произвожу такое впечатление. Но правда, если я скажу тебе: «Эми, я скрываю от тебя кое-что важное», ты из кожи вон вылезешь, чтобы узнать, в чем дело. И ни одна моя правда не была бы ужаснее того, что ты бы придумала себе сама. Просто приведи пример.

Она вздохнула, потерла глаза и сказала:

– У нас не хватало денег, чтобы заплатить за квартиру в феврале. Мне пришлось одолжить у Джона.

Я почувствовал, как из черепной коробки потекла и запузырилась черная жижа стыда.

А она была права!

Я попытался сформулировать идеальный ответ, который убедил бы ее, уверил бы ее в том, что она ведет себя глупо, что я не хрустальный. Я не сформулировал его и через двадцать минут – к тому времени Эми уже тихо похрапывала, как делает это всегда. Я осторожно поднялся и прикрыл за собой дверь спальни.

Я пошел в ванную и встал у раковины, просто глядя на себя в зеркало.

И тут я заметил.

Сверху не капало.

Снаружи лил дождь, но потолок был сухим. Стоп, неужели ложный Дэвид и правда починил крышу?

Я снова потащился на кухню. Грязные после завтрака тарелки в раковине, сироп. Я попытался представить, как Эми завтракает с более удачной копией меня, как они непринужденно болтают. С карточного столика исчез хлам; все присланное мне в последний раз по почте дерьмо: книга Родмана, демоническая сфера – все пропало, и ничего из этого я на полу не увидел. Я зашел в хламовую – разумеется, все оказалось разложено по местам, вероятно, не без участия моего двойника. Он аккуратно поставил вещи на стеллаж рядом с одноруким бетонным снеговиком, которого мы там всегда хранили.

Зазвонил телефон. Джон.

– В жопу тебя и всех детишек-рабов, которые собирали твой телефон.

– Наша херня принимает серьезный оборот. Оказывается, их больше.

– Кого больше?

– Прошлой ночью пропала не только Мэгги. Исчез еще как минимум один ребенок.

– Во-о-от блядь .

– Дочь матери-одиночки, полицейские не восприняли обращение всерьез – решили, что женщина не в своем уме. Считают, ее похитили примерно в то же время.

– Какого черта, Джон?

– Я связался с ней, ее зовут Честити Пейтон. Она хочет с нами поговорить.

– Конечно, хочет.

– Она живет в «Террасе Камелота».

– Ясно. Хочешь за мной заехать?

– Я внизу, на парковке.

– Ну разумеется. Дай мне минутку.

– И еще кое-что.

– А тридцать секунд, пока я спускаюсь, это не подождет?

– Нет. Я уже собирался уходить и пошел за ключами, но не смог вспомнить, где их оставил. И тут я говорю себе: «О, а я знаю, где они». Хочешь угадать, где они, по-моему, были?

– Я совершенно потерял нить разговора.

– Я был уверен, что мои ключи в шкафу, в кувшине. Я смутно помнил, что зачем-то их туда сунул. Трахакан пытался заставить меня его выпустить.

– Срань господня, вот это фортели. Нельзя тебе держать эту хрень дома, она к тебе в голову залезет.

– И что тогда мне с ней делать?

– Да уж, надо утвердить какой-нибудь протокол для такого. Для всего.

– В любом случае, я закопал кувшин на заднем дворе, посмотрим, прокатит ли.

Я повесил трубку и пошел вниз. Джон перехватил меня у подножия лестницы, схватил за руку и, протащив у фасада дома, затолкал в дилдомаркет.

– Какого…

– Там Тед Нолл подъехал.

Я обернулся и увидел, как на стоянку въезжает красная «Импала». Я предположил, что приехал он не за съедобным бельем. Мы ломанулись в заднюю часть магазина и спрятались за полками. Позади нас была огромная стена из силиконовых задниц в натуральную величину.

– Господи Иисусе, Джон, неужели он не мог подождать денек, прежде чем самосуд устраивать? Ему дома надо сидеть, с дочерью.

– А ты бы долго ждал?

Я оглянулся на задницы.

– Ну а это тогда на что?

– Дэйв, я даже не могу выразить словами, как на твое мировоззрение повлияло то, что ты вырос в этом городишке.

Тед вышел из машины под дождь и пошел вперед, выглядывая вход в квартиру на втором этаже. Не похоже, что он нас заметил.