Дэвид Вонг - Что за чушь я сейчас прочитал? [litres]

– Ну что ж, проблема решена, – сказал я. – Тогда я просто выброшу все это из головы.

Светило солнце, и пруд внизу должен был отливать бирюзой… но никакого пруда не было. Он был залит бетоном. Заливать его начали уже на следующее утро после того, как оттуда достали десять личинок. Теперь вокруг сновали рабочие и таскали толстые шланги, змеившиеся от нескольких стоявших на холме грузовиков.

– Как видите, мы уже приступили к блокировке источника размножения, – заметила Таскер.

– Не хочу указывать вам, как делать вашу работу, но я ни на секунду не поверю, что куча цемента помешает Мульти… э-э, B3333B.

– Разумеется, нет. Но у нас есть все основания полагать, что физическая близость к пруду является необходимым условием для начала процесса. План состоит лишь в том, чтобы не подпускать к нему близко людей. Вы спрашивали, какая связь между мистером Ноллом, мисс Пейтон и мотоциклетным клубом «Христово восстание». Что ж, все они приезжали сюда на барбекю за месяц до пропажи детей. То есть за месяц до того, как взрослым внушили мысль о детях, вместе с подсознательным следом из хлебных крошек, который привел бы их сюда снова.

– Но люди сюда все время ездят. Наверное, это произошло, как раз когда существо приступило к размножению? – спросила Эми.

– Когда мы опрашивали членов банды, то отметили одного человека по имени Бо Линч, поразительно похожего на мистера Нимфа, как описывал его Тед Нолл. Наших сотрудников это заинтересовало, хотя человек был ничем не примечателен и никаких подозрений не вызывал. Во время опроса выяснилось, что в какой-то момент пикника мистер Линч занялся сексом в пруду вместе с молодой женщиной.

У меня в голове возникли десятки вопросов, ответы на которые я, если честно, и знать не хотел.

– К завтрашнему дню холм будет огорожен двенадцатифутовым забором. Такие знаки будут висеть через каждые двадцать футов, – продолжила Таскер.

Она кивнула в сторону одной из прислоненных к церкви вывесок. Назойливые красные и белые надписи гласили:

НЕОЧИЩЕННЫЕ СТОЧНЫЕ ВОДЫ

РИСК ЗАРАЖЕНИЯ

ШТРАФ В РАЗМЕРЕ 1500 ДОЛЛАРОВ

ВЕДЕТСЯ КРУГЛОСУТОЧНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ

Я покачал головой.

– Не сработает. Люди вызнают, что канализации здесь нет. Им просто станет любопытно.

Внизу выкрикнул команду один из рабочих. Затем послышалось шипение, и из шланга хлынул поток нечистот. Через секунду до нас донеслось зловоние.

Эми сморщила нос.

– Это просто… ого, – произнесла она.

– Ладно, – сказал Джон, – давайте просто проясним: при этом родители многие дни, месяцы или годы будут воспитывать этих фальшивых монстрят? И что может пойти по плану?

Таскер пожала плечами.

– Просто так устроен мир. Они ничего не знают, просто очень любят своих детей. Любовь не всегда похожа на двухполосное шоссе, иногда ты вкладываешь силы в то, что никогда не окупится. Например, некоторые держат в качестве домашних животных ящериц. Хуже ли это, чем жить одному – или бесцельно?

– Гораздо хуже, – сказал я.

Таскер взглянула на часы и сказала:

– Ну, если у вас появятся предложения, вы знаете, где меня найти.

Она нырнула в машину и уехала. Я представил себе, что в следующий раз, сдавая назад, она слишком быстро повернет голову и та просто свалится с плеч.

– Что ж, давай вернемся к нашему разговору, – предложила Эми.

– К какому из? Ты про то, может ли самолет взлететь, если едет по гигантской беговой дорожке? Мы решили, что взлетит, колеса тут ни при чем. И спорить нечего.

– Нет, я про тот, который мы начали у Джона. О твоем демоне печали, помнишь? Ты еще сказал, что тогда было некогда. Ну, теперь есть когда. Я записала номер, можешь позвонить – я точно знаю, что тебя примут в начале следующей недели.

– Давай потом об этом поговорим.

– Нет. Не потом.

Она посмотрела на Джона, будто намекая, что пора и ему высказаться. Они всё спланировали.

Джон выглядел так, словно охотнее стал бы обедом для акулы, а не вел этот разговор.

– Она собрала сумку, стоит у меня дома. Одежда там, остальное всякое. Немного денег. Ее друзья уже готовы за ней заехать. Она решила уйти, вот я о чем. Я ее отговорил. Сказал, что если бы ты понимал, понимал по-настоящему , как она себя из-за этого чувствует, то ты бы боролся.

У меня в голове снова забурлило черное озеро стыда. Тут выскочила искра, и оно загорелось. Если приходится выбирать между ядовитой жижей отвращения к себе и огнем неконтролируемой ярости, выбора у тебя и нет.

Я повернулся к ней.

– Знаешь что? Если хочешь уйти, то почему бы тебе…

Джон встал передо мной.

– Может, эту часть пропустим, а, Дэйв? Ту, где ты неосознанно бесишься, что тебе поставили ультиматум? Потому что это не ультиматум, и помыкать тобой никто не пытается. Я миллион раз был на твоем месте, ты же знаешь, и твой гнев – это гнев ребенка, которого вытащили из теплой постели холодным утром. Вот и все. Потому что депрессия – самая удобная кровать в мире, и ты что угодно скажешь, чтобы полежать еще минутку. Но перед тобой люди, которые тебя очень любят – и которые говорят тебе, что к этой кровати несется грузовик. И если тебе на собственную жизнь плевать, то взгляни на все с другой стороны. Кое-кто, кто очень нам с Эми дорог, вот-вот попадет под грузовик, и спасти его можешь только ты. Просто так вышло, что человек, которого мы так хотим спасти, это ты. А еще в этом грузовике полно дерьма, не знаю, говорил я уже или нет.

– Просто предположил.

Я вздохнул и внимательно посмотрел на пятно пустоты, повисшее у меня перед лицом.

– Я на девяносто девять процентов уверен, что я сам по себе такой. Всегда таким был, сколько себя помню.

Эми посмотрела на меня как на идиота.

– Ну конечно же , сам по себе. Но у меня вот ноги волосатые сами по себе, а я все-таки регулярно их брею. В естественном нашем состоянии все мы липкие и злые вонючки, на нас даже в зоопарке никто не взглянет, если за это денег попросят. Мы все ежедневно воюем со своими ужасными, неотесанными двойниками. Тебе страшно. Я понимаю. Тебе страшно, что ты вылечишься и вдруг превратишься в банального, скучного человека. Что ж, у меня для тебя хорошие новости – нет такого лекарства. Ты просто проснешься однажды и начнешь бороться, день за днем, пока это не станет твоей сутью. Не превратит в бойца. Слушай, решать тебе. Все зависит только от тебя. Но я не собираюсь до конца жизни смотреть, как ты медленно разваливаешься на части, приклеившись к дивану, как какой-то самолет, который, по законам физики, абсолютно точно не сможет взлететь с беговой дорожки.

– Во всяком случае, – сказал Джон, – помни, что от тебя зависят жизни людей. Впереди всегда маячит очередная передряга.

Какое-то время мы молча смотрели, как заполняют дерьмом озеро.