Джаспер Ффорде - Вечный кролик [litres]

– А, вот и замечательно, – сказал Виктор. – В фонде по их выселению уже двадцать кусков, но начни с цены пониже и хорошенько торгуйся, ладно? Пусть думают, что семь – это наш потолок. И вот еще что, – прибавил он, когда ему в голову пришла очередная мысль, – нам бы не хотелось им платить, если это возможно. Крыша церкви сама себя не починит, и такой удар по нашим финансам наверняка скажется на празднике по случаю очередного новорожденного в королевской семье. Так что ты не мог бы попросить кого-нибудь в Надзоре надавить на них, чтобы они съехали?

– Все не так просто.

– Правда? А я думал, что все именно настолько просто. Господи, ну ты же сотрудник Крольнадзора! Тебе-то уж точно кролики должны поперек горла стоять.

– Я всего лишь бухгалтер.

В тот момент я впервые подумал, насколько же это большая ложь. К моему неудовольствию, Виктор Маллет был прав. Будь я честнее с самим собой, то с легкостью бы увидел, что Министерство кроличьих дел, стоявшее над Службой по надзору за кроликами, никогда не было благосклонно к кроликам. Пока мы не вышли из Евросоюза, их семьсот двадцать восемь раз вызывали в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Суд постановил, что раз мы относились к кроликам как к людям – они платили налоги, работали, свободно изъявляли свою волю, осознавали свою смертность и место в обществе и в мире, – значит, они, в силу этого, были достаточно человечны, чтобы обладать всеми правами и привилегиями человека.

Правительство Великобритании с этим не согласилось и дало им законный статус на основании таксономической системы, по которой они однозначно определялись как Oryctolagus cuniculus – то есть вид «европейский кролик». Категорически не люди. Это решение было с радостью принято Крольтрудом, ведь теперь они могли с легкостью обходить до невозможного жесткое трудовое законодательство. Вдобавок к этому правительство заявило, что если они дадут кроликам равные права с людьми, то это создаст опасный прецедент, ведь с точки зрения закона ничто тогда не мешает дать такие же права цыплятам, коровам и свиньям. Еду, которую хозяева давали своим собакам или лошадям, можно было бы расценивать как плату за труд, а еще животным нужно было бы давать больничный и полный соцпакет. Но самая большая проблема состояла в том, что мы «убивали и ели» животных. «Чистая Правда» озаглавила эту новость так: «Европа хочет отнять у вас бекон».

Я вздохнул, и в очередной раз внутри меня что-то надломилось. Самые сомнительные дела Крольнадзор проворачивал этажом ниже того, где работал я, но ведь я все равно помогал им. Даже если я не был частью проблемы, я точно не был частью ее решения.

Мама Пиппы, Елена, думала так же, и поэтому после нескольких ссор, которые становились все злее и желчнее, она ушла от меня. Я должен был обеспечивать нас и поддерживать дом, но она считала, что семейное гнездо в Муч Хемлоке не стоило тех денег, что мы тратили. Она была первым и единственным человеком, кому я рассказал. Больше никто не знал, чем я занимаюсь. Ни родственники, ни друзья, ни тем более Пиппа.

– Думаю, ты напрасно так взъелся на майора Кролика и Конни, – негромко сказал я, стараясь сгладить ситуацию.

– О, так она уже «Конни»?

– Она попросила меня так ее называть, – сказал я, чувствуя, что начинаю горячиться и злиться. Мне хотелось уйти. – Я думал, ты хотел, чтобы я с ними сошелся?

– Хотел, – сказал Виктор, – но не нужно фамильярности. И я был прав насчет уголовников – у их сына на ноге браслет. Я слышал, что его наказали за рытье нор.

Я тоже видел браслет.

– Видишь, о чем я? – прибавил Виктор. – Им недостаточно того, что они перерыли земли за городом и заняли все низкооплачиваемые работы, которыми никто не хотел заниматься. Теперь они начали подкапываться под наши города и поселки. Неужели ты не замечаешь в этом скрытого намека? Их цель ясна как день: подкопаться и расплодиться. Ты знаешь, сколько зданий повредили эти вандалы-копатели?

– Не знаю, – сказал я, пытаясь вспомнить хоть один такой случай.

– Вот и я не знаю, – сказал Виктор, – но наверняка десятки, если не больше. На сайте «Две ноги – хорошо» тьма примеров.

– Если вы хотите что-то узнать о Кенте, вам достаточно лишь спросить.

Это сказала Конни. Она уставилась на нас двоих, а затем моргнула своими большими разноцветными глазами. Я не знал, много ли она слышала из нашего разговора, но надеялся, что она упустила ту деталь, что я работал в Крольнадзоре.

– Вы уже знакомы? – сказал я, быстро решив представить их. – Миссис Кролик, это мистер Виктор Маллет, председатель приходского совета и коренной житель Муч Хемлока. Мистер Маллет, это миссис Констанция Кролик, она только что поселилась в Хемлок Тауэрс.

Мистер Маллет замялся, но затем Стандартное Британское Воспитание взяло верх.

– Рад знакомству, – вежливо сказал он и, почти скрыв свои колебания, неуклюже пожал ее лапу. – Добро пожаловать в наш город. Хор всегда ищет новых членов, в кружке по вязанию всем рады, а Питер и Пиппа, как вы скоро поймете, замечательные соседи.

– Мы уже поняли, что мистер Нокс – идеальный сосед, – улыбаясь, сказала она. – Но вот в вашей искренности я сомневаюсь. Эта листовка случайно не ваша?

Она достала одну из листовок, за раздачей которых я тогда застал мистера Маллета. Листовка предупреждала всех и каждого о «живущих среди нас злостных вредителях с нездоровым пристрастием к моркови». Мистер Маллет посмотрел на бумажку, затем на меня, а потом на миссис Кролик, которая склонила голову набок и бесстрастно глядела на него.

– Ну. – Он выглядел слегка напуганным. – Думаю, что, наверное, наши слова были… вырваны из контекста.

– Вот как, – сказала Конни. – И в каком же контексте высказывание «злостные вредители с нездоровым пристрастием к моркови» может показаться не оскорбительным и не лепорифобным?

– Ну знаете, – сказал он, вдруг приходя в себя, – теперь уже вы оскорбляете меня тем, что называете лепорифобом. Это отвратительное, незаслуженное хамство, и вам должно быть ужасно стыдно!.. Так что теперь мы квиты. Боже мой, а который час? Я страшно опаздываю на встречу. Был очень рад познакомиться с вами, миссис Кролик. Хорошего вам дня.

И он пошел прочь, вытирая о штанину руку, которой он пожимал лапу миссис Кролик.

– Ох, мамочки, – сказала Конни, прикрывая лапой рот и звонко хихикая. – Как же плохо я поступила. Наверное, не стоило так уж сильно припирать его к стенке.

– Тут я с тобой согласен, – сказал я. – Будучи одним из твоих немногих друзей в поселке, должен предупредить, что мистер Маллет – последний человек, которого тебе стоит злить.

– Если продолжишь дружить с нами, мистер Нокс, – сказала она, демонстрируя потрясающую прямоту, – то скоро в этом городе мы останемся твоими единственными друзьями.