Ксения Никольская - Двери открываются [litres]

Жизнь Рогова тоже преобразилась. Он уже успел дважды стать дедом, и не без удовольствия наблюдал, как появляется новое поколение граждан Союзного Государства. Поколение, которому уже никогда не придётся жить в землянках и отбирать последний кусок у тех, кто слабее и беззащитнее. Он представлял себе, как эти пока что несмышлёные дети вырастут в талантливых молодых учёных, поэтов и художников, как они будут нести частички Государства, его Государства, всему остальному миру. Профессор особенно любил внука, потому что видел в нём будущее, видел его твёрдый и упрямый взгляд, его решимость и какую-то внутреннюю непоколебимую силу. Владимиру Ивановичу казалось, что мальчик понимает его с полуслова и он, наблюдая за ним изо дня в день, решил, что внука ждёт великое будущее, а он, профессор ему в этом, безусловно поможет.

Но гидра, всё это время притворявшаяся мёртвой, наблюдала за ним из своего логова, хищно облизываясь и предвкушая новые жертвы. Она не спешила. Пусть эти глупые детишки поиграются ещё немного, пусть почувствуют, что им ничего не угрожает, пусть наслаждаются своей маленькой победой, которая, на самом деле, станет первым шагом к их поражению и полному уничтожению. Гидра готовилась к своему первому броску исподтишка, она примеряла всё новые и новые обличия, пока не остановилась на одном – воплощении силы, уверенности и бесконечной мощи, воплощении самой власти, которая должна была в ближайшем будущем восстановиться в государстве. Теперь она уже не проиграет. Теперь уже ничто не сможет остановить её, тем более, молодой мечтатель и старый профессор, который уже давно должен был кормить червей в могиле.

Впервые упоминание о Викторе Васильевиче Правдине появилось по государственному телевизионному каналу в начале марта 2033 года. В новостях объявили, что он был назначен советником по вопросам народного хозяйства приказом президента Союзного Государства Сергея Анатольевича Малинина. Новость прозвучала коротко и буднично, и никто не обратил на неё внимания. Никто, кроме профессора. Владимир Иванович знал, что президент неохотно подпускает к себе новых людей и удивился этому странному назначению, в первую очередь, потому что раньше ни он, ни кто-либо из их рабочей группы вообще ничего не слышал об этом политике. Владимир Иванович порылся в информационной сети, полистал подборку старой прессы, но и там не было ничего, что могло пролить хоть какой-то свет на жизнь этого загадочного человека. Казалось, что эта фигура возникла из ниоткуда, как чёртик из табакерки, и профессора это немного насторожило. Он решил при первой же возможности связаться с Малининым, чтобы развеять свои сомнения, но президент был слишком занят для долгих объяснений. Он смог сказать только то, что Правдин выглядит вполне надёжным и занимает не такую важную должность, чтобы о нём волноваться. Но голос президента был каким-то неуверенным и напряжённым. и Рогов забеспокоился ещё больше.

Как всегда, внутреннее чутьё не обмануло профессора. Правдин был практически мгновенно продвинут на более высокую позицию, и новые назначения посыпались одно за другим так быстро, что Владимир Иванович не успевал даже запомнить их. Он волновался всё сильнее и сильнее и уже был уверен, что стал свидетелем какой-то странной игры, цель которой уже была ему ясна. Вскоре Правдин, который уже занимал пост министра обороны, полностью оккупировал весь телевизионный эфир, потеснив даже самого президента. Тут профессору стало ясно, что уже поздно. Он позвонил Малинину, но тот отмахнулся от него, сказав, что очень занят и не готов обсуждать с ним свои решения. Владимир Иванович задумался. Никогда прежде его бывший студент не был так резок и категоричен. Возможно, это был не он? Возможно, это гидра сейчас разговаривала с ним, впервые показав зловещий оскал своих острых зубов?

С приходом Правдина Государство тоже стало меняться, как будто к одной из его сторон прицепилась невидимая пиявка, медленно высасывающая из него жизненную энергию. В первую очередь начали закрываться границы, потом людям опять стало не хватать денег, и вслед за этим на улицы выползли старые, но ещё живые полупреступные группировки, готовые в любой момент начать делить добычу. Всё меньше студентов приходило на лекции к Рогову, всё больше из них оказывалось не в силах платить за обучение и было вынуждено проводить свои дни в поисках пропитания, причём не всегда честными способами. Малинин тоже изменился. Его сил теперь хватало только на то, чтобы натужно улыбаться в камеры, проводить бесконечные и бесполезные совещания и участвовать в открытиях никому не нужных мероприятий. «Малинин бессилен. Малинин сдался. Президент больше не контролирует ситуацию. Стране нужен новый лидер», – под копирку писали газеты и говорили с экранов телевизоров. В конце концов, Государство погрузилось в ту же самую разруху, из которой его почти вытащил новый президент. Всё закончилось в том университетском парке, где стало понятно, что их борьба проиграна. Проиграна с позором и без возможности реванша. Владимир Иванович хотел только одного – напиться и вычеркнуть из своей жизни последние 12 лет, а лучше вообще перечеркнуть её всю и начать с чистого листа, первым делом уничтожив книги, которые он когда-то в молодости нашёл в глубине отцовского дома.

Владимир Иванович вошёл в свою квартиру с двумя бутылками водки, гремевшими в пакете, и двумя игрушечными слониками, зажатыми под мышкой. Он хотел незаметно пробраться в свою комнату, тем более, что время было ещё раннее, и вся его семья должна была спать. Алина сидела дома с детьми и вставала не раньше десяти, а Андрей, её муж, был на ночном дежурстве в больнице и должен был прийти только часов в 12. Но, открыв входную дверь, он увидел заспанное лицо дочери, выглядывающее из большой комнаты.

– Папа, где ты был? Я всю ночь не спала, пыталась тебе дозвониться! – заговорила она прямо с порога.

– Телефон разрядился, – спокойно ответил профессор. – А мы с преподавателями немного посидели на кафедре. Обсуждали последнюю новость…

– На кафедре? Что за чушь, университет ночью закрыт! – Алина уже перешла на крик, который, кажется разбудил кого-то из детей. – Я звонила на охрану. Мне сказали, что ты ушёл в девять, и с тех пор тебя никто не видел!

– Мы были в парке…

– В парке? Всю ночь? Под дождём? С кем? Ты пьян? – вопросы сыпались один за другим, не давая Владимиру Ивановичу времени придумать ответы.

– Мы… с коллегами…

– С какими коллегами? Папа, ты думаешь, что я такая глупая и не вижу, что происходит? Я услышала прощальную речь Малинина, и сразу же всё поняла. Ты встречался с ним. Вы опять что-то задумали!.. Папа, даже не смей! Я не позволю тебе это сделать! В тот, первый, раз вам просто повезло, но сейчас всё будет по-другому. Я видела этого Правдина. Папа, тебя убьют. Меня, Андрея и детей тоже убьют. Просто подумай об этом.