Леонид Резников - Главная ветвь

– Всяких гадостей про вас и мою дочь. Ну, вы понимаете.

– Вы, кстати, тоже так решили поначалу, – напомнил ей Евгений.

– А что мне было думать? Сами посудите: темный двор, никого, вы и дочь… Вы уж извините, если что.

– Я понимаю, ничего.

– Короче, полицию я отшила, но они могут и к вам заявиться, хотя мне так не кажется. Они поняли, что карга на пустом месте дело раздула. Но я подумала все-таки не будет лишним вас предупредить.

– Спасибо, Елена.

– Не за что. Спокойной ночи.

– Подождите! Вы свой телефон не дадите? Так, на всякий случай, – Евгений щелкнул кнопкой серебристой ручки и раскрыл блокнот, лежащий возле телефона.

– Конечно. Два два… пять семь… восемь ноль… Записали?

– Да.

– Елена Топилина. Можете и адрес записать, мало ли что. Дом три квартира сорок пять.

– …сорок пять, – повторял за ней Евгений, выводя ручкой цифры в блокноте. – Запоминается легко.

– Что? – переспросила Елена.

– Я говорю, легко запоминается: три, четыре, пять.

– Да, я знаю.

Евгению вдруг пришла в голову шальная мысль.

– Елена, а вы употребляете коньяк? У меня есть бутылочка отличного коньячку.

В трубке воцарилась тишина. Слышались только шорохи на линии. Похоже, неожиданный вопрос поставил девушку в тупик.

– Так сказать, за знакомство и за здоровье братьев наших меньших, – быстро добавил Евгений.

– Вы еще и алкоголик, – шутливым тоном сказала Елена.

– Я несчастный, невезучий, битый котом человек. А пью, напротив, очень редко и мало. Просто сегодня день такой.

– Как-то неудобно. Мы почти незнакомы с вами…

– Это все условности, – отмел ее возражения Евгений. – Так как?

Евгений чувствовал, что его несет, не узнавал себя, но остановиться не мог.

– Евгений, у меня двое детей, – тихо сказала Елена.

– Они будут против?

– Я не это имела в виду. К тому же мне их еще кормить и укладывать спать.

– Не нужно лишнего напряжения. Буду у вас через полчаса. Обещаю накормить.

– Но…

– Никаких «но». Я скоро буду, – отрезал Евгений и бросил трубку. – Эй, джинн? Где вы там? – позвал он, зачем-то оглядывая потолок и постукивая пальцами по столу.

– Вы хотели меня видеть? – Гость снова материализовался. В этот раз посреди комнаты.

– Да. Вас не затруднит еще одну бутылочку, подобную этой, – указал Евгений на коньяк. – И еще, предположим, целый лимончик, пару бананов, плитку шоколада, палочку приличного «сервелата», помидорчики там, огурчики. Абрикосовый сок, скажем, литровую упаковку. Да, и если можно, грамм пятьсот салатику «Оливье».

– А вы нахал, Евгений, – гость растянул губы в усмешке.

– Простите, но вы сами говорили, что я – реципиент. К тому же это больше не мне, а детям.

– Если детям, тогда, конечно. – Гость не двинулся с места, а на столе появилось все заказанное Евгением: бутылка коньяку (запечатанная и с правильной наклейкой!), крупный лимон, бананы, огурцы и помидоры – все в полиэтиленовых упаковках, плитка шоколада «Аленка», салат в закрытой посудине и палка колбасы. И еще плотный белый пакет с ручками. – Это все? Или вы еще что-нибудь желаете?

– Нет, все отлично, – потирая руки, сказал Евгений. – Огромное спасибо!

– Не за что, – сказал гость и вновь растворился в воздухе.

Евгений быстро сложил продукты в пакет. С трудом отыскал чистые парные носки – извечная беда! – надел кремовую рубашку и черные брюки. Повертелся перед зеркалом. Заменил рубашку на серую, стального цвета, в тонкую белую полоску. Аккуратно расчесался, почистил зубы и пару раз пшикнул на шею из флакона с одеколоном «Хьюго босс».

Еще раз придирчиво оглядел себя, пригладил ладонью еще чуть влажные волосы. Затем вернулся в комнату, подхватил пакет, засунул в карман ключи и, накинув на плечи куртку, вышел за дверь.

–Альфа-два – Центру. Кудряшин.

– Центр на связи.

– На двадцать третьем уровне мои ребята повязали «хамелеона».

– Отлично! Как вы его взяли?

– Выманили маск-фантомом одного из ваших подопечных. «Хамелеон» тут же выполз на сцену.

– Что он делал?

– Сначала требовал отдать какой-то информ-пакет, а когда наш актер послал его, полез с кулаками. Тут его и повязали.

– Других не было вокруг?

– Нет. Наши бы засекли.

– Прекрасно.

– Кстати, «понтов» отогнали эфэсбэшники.

– Какие еще эфэсбэшники?!

– Самые обычные. Подсунули «понтам» ксиву, и те смотали удочки.

– Странно…

– И даже очень. Я тоже ничего не понял. Сейчас их ведем.

– Сколько их было?

– Двое, по гражданке.

– Спасибо, Алексей. Ребят на двадцать третьем попридержи немного. Пусть не расслабляются. А «хамелеона» – к нам, и срочно!

– Сделаем!..

Виктор Зеленский дал отбой связи и пошевелился в кресле.

Кресло расслабило объятия, потом подстроилось под новую позу сидящего в нем человека.

Хозяин кабинета потер усталое лицо ладонями и, чуть обернувшись влево, выглянул в окно.

Вечерело. Шел дождь. Крупные капли с шумом разбивались о стекло, скользили по нему, сливаясь с другими каплями, и, змеясь, струйками весело сбегали вниз.

В ухе пропищал зуммер внутренней связи.

– Слушаю, – ответил на вызов Зеленский.

– Виктор Степанович? Крамер беспокоит, из научного отдела.

– Слушаю, Кристоф.

– Я по поводу анализа структуры объекта на записи, переданной с минус двадцать третьего.

– Да-да, – оживился Зеленский. – Что-нибудь удалось установить?

– Карта представляет из себя носитель информации.

– Это точно?

– Абсолютно. Судя по полевому скану, носитель имеет встроенный микро-реактор. Также присутствует полевой генератор. Одна из функций – тайм-стабилизация. Другая функция неясна – странная конфигурация полей. Возможно, защита от повреждений и несанкционированного доступа к информации.

– Понятно. Что-нибудь еще?

– Также есть версия относительно интерфейса обмена данными. Обнаруженные полевые сенсоры позволяют судить о том, что карта, предположительно, может идентифицировать конкретного человека. Передача данных, возможно, на нейроментальном уровне, то есть через нервные окончания.

– Предположительно, возможно… – проворчал Зеленский. – Чем вы там занимаетесь в своем научном отделе?

– Из ничего лепим кое-что, Виктор Степанович, – едко отозвался Крамер. Было ему уже за семьдесят, и не было в нем ни капли почтения к начальству. – Будь у нас в руках сам объект, я бы его вам расписал да по полочкам разложил. А так, не обессудьте. Как у вас, у русских говорится: «чем богаты…»?

– Извините, Кристоф. Нервы сдают.

– В вашей работе, Виктор Степанович, это нормально.