Леонид Резников - Главная ветвь

– В таком случае почему мы не в курсе новейших разработок Центра? – обвел грозным взглядом присутствующих правитель, выискивая Начальника Внешней разведки Олб Торма . Глаза остановились на пожилом человеке в центре зала. – Ты, Торм! Отвечай!

– Ваше Величие, по решению совета Джиун нам урезано финансирование. Траты на покупку информации пришлось сократить. Спецы из Центра не согласны работать за такие деньги – риск слишком велик и, по их мнению, не окупается. Нам панически не хватает средств ни на что! Я подавал вам докладную еще в прошлой декаде.

– Да, припоминаю, – нахмурил брови Мун. – Я разберусь с этим! Садись. – Правитель вновь обратил внимание на куратора спецопераций. – Почему ваш агент решил ждать интересующую нас личность у его дома, когда внедренный в группу наблюдения доложил о передаче носителя за полчаса до этого? Почему ваш агент не взял Молчанова на месте передачи?

– Его спугнули, Ваше Величие, – еще ниже склонился Борс, – и он принял решение выйти на Молчанова во дворе его дома.

– Спугнули? Это подготовленный профессионал или трусливый дурак?!

– Объявился «посланец» Эолльцев с очень высокой энерговооруженностью. Агент не справился бы с ним. Поэтому было принято решение немного выждать.

– Это я могу понять. – Мун немного успокоился. – Но я не понимаю, как подготовленного агента могли засечь? Причем, как я понимаю, сразу после его появления во дворе этого дома.

– Не могу знать, Ваше Величие, – вполголоса ответил Борс.

– А я скажу тебе как: этот ваш безмозглый агент слишком активно крутился вокруг Молчанова, полагаясь на прикрытие со стороны внедренного в группу наблюдения Центра, и трясся от страха вместо того, чтобы разработать план перехвата. У нас никто не полагается на себя, у нас никто ни за что не отвечает и не умеет работать в команде! У нас только бумажки пишут и тычут пальцами друг в друга! Вон! Все вон!!! – вскочил с кресла Мун, в ярости размахивая руками. – Всех перестреляю! Придушу собственными руками!

Присутствующие в зале приема повскакивали с мест и на полусогнутых ногах бросились к дверям.

– Дебилы, недоноски, идиоты! – неслось им вслед. – Великий Свет, – грохотал Мун, – и эта кучка тупых бездельников хочет править миром!

Зал опустел. Огромные двустворчатые двери закрылись, отрезав подданных от гнева разъяренного правителя.

Мун бессильно опустился в кресло, подпер подбородок кулаком и закрыл глаза. К креслу приблизился незаметно стоявший до этого справа Первый советник.

– Ваше Величие, не все еще потеряно, – тихим голосом сказал тот. – Есть надежда. Носитель все еще находится у Молчанова.

– Это единственное, что у нас есть, – глухо отозвался тот. – Остального – специалистов, оборудования, стратегов – нет. Это мясники, безмозглые рубаки, а здесь нужны тонко мыслящие натуры. Нам нужен новый мир – чистый, ухоженный, а не эта помойная яма!

Мун бросил взгляд в одно из узких распахнутых настежь окон.

За окном на километры простирался унылый пейзаж.

Серые полуразрушенные здания с черными бельмами оконных проемов торчали из безжизненной, отравленной земли страшными осколками зубов. Столбы засохших и обугленных деревьев, некогда покрытых изумрудной зеленью и цветами, навевали уныние и тоску. В воздухе клубилась желтоватая пыль. И – звенящая, плотная и почти осязаемая тишина.

– Мертвая планета… Сиун, мне нужны образованные люди.

– Образованный народ опасен, – осторожно заметил Первый советник.

– А на кой мне это тупое быдло, Сиун? Что мне с ним делать? – вскинулся Мун. – Молчишь? Мой мир разрушен, наука угроблена, народ в полном дерьме.

– Народ… – поморщился Сиун Кам. – Народу плевать на вас, на меня. И вы это прекрасно знаете. Нужно искать другой выход.

– Ты имеешь предложить что-то конкретное или опять пустой треп? – апатично спросил Мун.

– Задумка есть. Нам не хватает специалистов и технического обеспечения? Самый простой способ привлечь на нашу сторону тех, у кого все это есть.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Последние полгода мои люди проводили некоторые изыскания. Их результаты говорят о том, что во втором локусе очень много недовольных правительством и уровнем жизни. При этом среди недовольных огромное количество привилегированных и высококвалифицированных членов общества: политиков, ученых, толковых работников различных госструктур.

– Это любопытно! – Мун чуть приободрился. – Продолжай.

– Сократив расходы на бесполезные потуги наших немощных советников и консультантов, мы сможем влить эти средства в создание сопротивления во втором локусе и использовать их в наших целях.

– Каким образом ты намерен привлечь их на нашу сторону?

– Я думаю, их также не особо радует слишком разросшийся авторитет Центра, самолично присвоившего себе право безграничного контроля за доменами и повсеместно насаждающего свои правила и вводящего односторонние ограничения.

– Возможно, ты и прав. – Мун потер массивный подбородок и хлопнул ладонью по подлокотнику. – Хорошо! Займись этим делом. Составь перечень необходимого тебе для начала. Я его завизирую.

Первый советник почтительно склонился и бесшумно скользнул за портьеру за креслом правителя.

Скрипнула скрытая за портьерой дверь.

Правитель остался один.

– СБ – Центру. Демин.

– Что у тебя, Вениамин?

– Семеновича засекли на минус двадцать третьем, но он умудрился уйти в тень.

– Как это?

– Технарские штучки. Видимо, прихватил еще кое-что из оборудования.

– Нужно его найти. И обезвредить. Причем срочно.

– Занимаемся. Кстати, «хамелеон» с восемьдесят третьего из пятого локуса. Семенович не успел подчистить все. Выявлены некоторые его связи с пятым, а также еще пара «кротов».

– Отлично! Значит, этот деградирующий стервец Мун никак не успокоится… Что по «глушаку»?

– Пока в разработке.

– Хорошо. Семенович – ваша первейшая забота. Он опасен.

– Понял.

– Отбой связи.

Солнечный луч, прорвавшийся в незашторенное окно квартиры сквозь разрыв облаков, упал на лицо спящего Евгения. Евгений поморщился, потер левую половину лица ладонью и, повернувшись с правого бока на спину, приоткрыл глаза.

Часы показывали без пятнадцати минут одиннадцать.

Вставать не хотелось, но при этом ужасно хотелось пить. Голова на удивление была если и не совсем свежей, то все же легкой, несмотря на количество выпитого вчера. Во рту ощущались неприятный горьковатый привкус и сухость.

Проведя по губам кончиком сухого, шершавого, словно терка, языка, Евгений сел, опираясь на руки, спустил на прохладный пол ноги и, потянувшись, зевнул. Нехотя поднявшись с постели, он неторопливо прошел на кухню, непрестанно зевая и почесывая отлежанный бок.