Леонид Резников - 2120. Ловушка для AI

Квадрокоптер оказался на удивление интересным собеседником, хотя и несколько однообразным, в смысле, зацикленным на природе, что и понятно. Зато он знал очень много о повадках зверья, птиц и жизни насекомых – любознательность его не ведала предела. Немало любопытного за свою бытность он почерпнул от человека разумного. Когда аппарат не на шутку увлекался повествованием, в его речи нет-нет, да и проскальзывали крепкие эмоциональные междометия. Но мне было наплевать. Я, раскрыв рот, внимал ему, потому как никогда не мог представить себе, насколько интересны могут быть рассказы о природе. И, разумеется, потихоньку подливал себе и закусывал – рюмкой, понятно, дело не обошлось. Сами понимаете, нервы на пределе, расслабиться нужно.

И когда к нам внезапно, ломясь сквозь заросли, пожаловали трое полицейских (оказалось, этот дурень винтокрылый зачем-то припер мой мобильник и по нему удалось отследить мое местоположение, о чем я узнал гораздо позже), во мне, как в песне, «было… семьсот на рыло». Ну, почти семьсот, если быть точным – бутылка оказалась ноль – семь без пары рюмок. Возможно, полицейские специально дали мне хорошенько нализаться, чтобы спокойно взять тепленьким и малоподвижным. Ну откуда им, неучам, было знать, что в возбужденном состоянии алкоголь действует не так, как на заурядного забулдыгу. И искусственный интеллект их любимый, похоже, не предупредил.

В общем, квадрокоптер слинял первым. Я на него не в обиде, конечно. Во-первых, все рано или поздно этим бы и закончилось, в смысле, полицией. А во-вторых, ну сами посудите, какой из дрона воитель, тем более, природоохранного. Зато я взялся за дело с удвоенными силами, потому как портить мне отдых с задушевной беседой я позволить непрошенным гостям никак не мог. Смутно помню, что, как и в какой именно последовательности происходило, но сначала я по-человечески попросил их убраться восвояси и не поганить своим присутствием праздник души. Вполне ожидаемо они пренебрегли моей просьбой, а один еще пихнул меня в бок своей грязной туфлей, мол, вставай и пошли. Ну, я и пошел! Насколько помню, хотя и довольно туманно, я каким-то образом содрал со своего обидчика обувь и принялся колотить полицейского его же туфлей по чем придется. Остальные двое бросились ко мне в попытке оттащить меня от жертвы. Да где там! Я рычал как лев и отбрыкивался от них почище сварливого коня. Потом меня вдруг взяла злость, что двое на одного, и тут уж я разошелся окончательно. Кому-то из них досталось огурцом промеж глаз, еще одному салом по сусалу – я его тщательно и со смыслом размазал по ненавистной оскаленной физиономии. До пустой бутылки я дотянуться не успел. Мне на голову упала дубинка, и в глазах полыхнули звездочки. Настала ночь…

Пробуждение мое оказалось вдвойне безрадостным, поскольку мне было жутко плохо после выпитого, а еще я обнаружил себя лежащим на жестком лежаке напротив небольшого зарешеченного окна, из которого на грязный бетонный пол изливались яростные потоки солнечного света. Отлежанные бока ныли, и еще кто-то противно гнусавил нудную песню. От его завываний сводило челюсти. Вставать не хотелось, но жажда заставила меня подняться с жесткой кровати.

С большим трудом усадив затекшее непослушное тело, я потер ладонями опухшее лицо и похлопал глазами – будто песка в них насыпали. В тесной камере кроме меня никого не было, а гнусавый голос доносился из щели под потолком – пели в другой камере. Ну и слава богу. Только соседа мне сейчас еще и недоставало для полного счастья. Рядом со мной на столе стояла алюминиевая кружка, потертая и немного погнутая. Протянув руку, я взял кружку, поднялся с кровати и прошел к крану, вделанному в стену над облезлым, в ржавых потеках умывальником. Нацедив из крана полкружки теплой невкусной воды, я напился, вернулся к кровати и сел, вертя пустую кружку в руках, затем приложил ее к горячему лбу. Металл приятно холодил кожу. В голове начали, будто нехотя, ворочаться мысли, и я вдруг ясно припомнил, что натворил. Картины в моей голове проносились со скоростью пулеметной очереди. Я тихонько застонал и уронил руки на колени. Ох, что теперь будет! Это ж мне за все мои грехи не меньше пожизненного светит…

Дверь, клацнув замком, с тихим скрежетом отворилась, и на пороге моей камеры возник молодой, высокий и худощавый лейтенант с копной непослушных соломенных вихров.

– Так, – сказал он, пристально глядя на меня, и поудобнее перехватил планшет, который держал в левой руке. За спиной лейтенанта маячил еще один, вероятно, охранник. Тот был пониже ростом лейтенанта и дышал ему в правую подмышку, откуда настороженно таращился на меня. Я его понимал.

Аккуратно поставив на стол кружку, я зачем-то поднялся и отер о шорты влажные ладони. Я где-то читал, что когда в камеру входит охрана, нужно вставать, но так ли это на самом деле, мне было неведомо. Однако рисковать вовсе не хотелось. Зачем мне лишние проблемы?

– Да вы садитесь, Васильев, – немного помявшись на пороге, сказал лейтенант и сделал один шаг к столу, потом, подумав, еще один, будто сомневался и вот-вот собирался броситься наутек при первых признаках опасности.

«Плохи мои дела, – грустно подумал я. – Уже не господин, и даже не гражданин, а просто Васильев…»

Я сел, нащупав пальцами застеленную грубым одеялом постель, и сложил руки на коленях. Лейтенант еще немного поколебался и все-таки прошел к столу. Низенький охранник вошел следом за ним и застыл в широком дверном проходе.

– Вы свободны, – обернулся к нему лейтенант и опустился на единственный в камере стул. Положил планшет на стол.

Охранник сдержанно кивнул, вышел и затворил за собой дверь. Гулко хлопнуло, но скрежета замка я не услышал.

– Ну-с, Васильев, – лейтенант оценивающе поглядел мне в глаза, – что же это вы так? Вроде бы порядочный человек. С виду.

– Так получилось, – вздохнул я и потупил взгляд, принявшись перебирать складки на грязных шортах пальцами. – Выпил я лишнего.

– И часто вы так… лишнего? – Лейтенант протянул руку к планшету и нажал кнопочку. Экран планшета засветился.

– Очень редко, – тихо отозвался я. – Можно сказать, почти никогда.

– Измордовали трех полицейских при задержании, так? – спросил лейтенант, пробежав по строчкам невидимого мне текста.

– Так. – Спорить тут не имело смысла. – Но один из них пнул меня в бок!

– Пнул? Вас? – тонкие брови лейтенанта вздрогнули и несколько надломились.

– Именно так, – кивнул я в подтверждение своих слов.

– То есть, вы хотите сказать, превысил свои полномочия при задержании? – уточнил лейтенант, тыча в экран пальцем.

– Я не знаю, превысил или нет, а только как было, так и говорю. Взял и пнул меня своей туфлей, – меня почему-то взяла злость.