Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Кто-нибудь, разбудите меня, – тихонько, чтобы не слышал Тамаш, выдохнул Паша. – Кто-нибудь еще знает про все это? – вновь перешел он на мысленную речь. – «Новая», Некто?

– Пока – только ты. Эта информация чересчур токсична, чтобы ее можно было доверить кому-то постороннему. Еще не время.

– Блин. Но как вообще ребята из «Новой» решились поднять тему с Дальним Востоком? Она же сама по себе достаточно взрывоопасна!

– Во-первых , – Морган начал загибать пальцы, – китайцы на Востоке появились не вчера и даже не позавчера. Местные жители уже давно столкнулись с данной проблемой.

– Во-вторых, поднимать подобные вопросы – и есть работа оппозиционных власти изданий. Ну, а, в-третьих, – старый актер ослепительно улыбнулся – Астроном пообещал редакции поддержку и защиту, и даже перевел кое-какие средства. На поддержание штанов, так сказать.

– Так это твоих рук дело!? – Паша хлопнул ладонью по бедру. – Ведешь подрывную деятельность от моего имени?

– Надо ли мне прекратить? – Морган чуть отстранился от Паши и пристально посмотрел ему в лицо. – Пусть все идет, как идет?

Паша, в свою очередь, уставился на пожилого негра в костюме, сидевшего рядом с ним. Вернее даже не так. Паша смотрел сквозь него. Может, ну его нахер? Ну, действительно, какого черта он прется в эту тьмутаракань, когда его ждет вилла в Дубай, а потом… кто знает, куда он направит свои стопы потом? Гражданство Мальты, знаете ли, накладывает дополнительную ответственность! Да, тут было, о чем подумать.

Морган не стал торопить Пашу с ответом. Голограмма просто развоплотилась, оставив человека на заднем сидении внедорожника одного.

Проникнуть в квартиру оказалось до неприличия просто. Старая дура купилась на старую, как мир, уловку насчет проверки газовой плиты и открыла им. Когда она увидела перед собой ухмыляющуюся физиономию Брудова, то жалобно пискнула и попыталась было захлопнуть дверь, но было уже поздно. Громила поставил за порог свой огромный башмак сорок седьмого размера и легонько повел плечом, отталкивая Трямкину в глубину прихожей.

На шум из комнаты выехал на своей инвалидной коляске старухин сын.

– Мам, кто там приш… – начал было спрашивать он, но потом осекся, увидев свою мать на полу. Затем он перевел взгляд на Брудова и стоящую за его спиной троицу и возмущенно вскрикнул: – Вы кто такие? Какого черта вы здесь делаете?!

– Мам, с тобой все в порядке? – он осторожно подъехал к женщине и попытался дотянуться до ее плеча, враждебно косясь на посторонних.

– Вячеслав Семенов, – представился секретарь Первого, делая шаг вперед и заслоняя собой громилу. – Нам нужно поговорить с вами о человеке, который вчера приходил к вам в гости, – он обернулся и дал знак одному из сопровождающих закрыть дверь.

Бабка, кряхтя, поднялась с пола, встала за коляской и, с ненавистью глядя на Брудова, прошипела: – Хороша же благодарность за то, что я сообщила вам нужные сведения! По телефону-то мне сладко, соловей, напевал!

– Мама! – обернулся к ней Трямкин, – О чем ты говоришь? Что ты наделала?!?

– Ваша мать сообщила нам очень важную информацию, – решил перехватить инициативу Семенов. – Вчера вы встречались с опасным преступником, Павлом Занозиным. Нам нужны сведения о содержании вашего разговора и о нынешнем местоположении Занозина.

Трямкин наградил мать исполненным ярости взглядом. – С чего вы это взяли? Ни с каким Занозиным я вчера не общался!

– Так, – тяжело уронил Брудов и сделал шаг по направлению к Трямкиным.

– Спокойно, Иван, – Семенов прихватил амбала за руку, останавливая его. – Нам сейчас все расскажут. Ведь правда? – обратился он к жильцам.

Старуха часто закивала, но ее сын упрямо опустил подбородок, словно готовясь протаранить стену своей тупой башкой. Это был плохой знак.

– Послушай, Сергей, – Семенов решил сделать еще одну попытку. – Ты же умный парень. Понюхал жизнь, – он кивнул на обрубки ног Трямкина. – Ответь на наши вопросы, и все у вас с матерью будет хорошо и гладко.

– Так же гладко, как у семьи Ивановых? – прокаркал инвалид. Руки его сжимали подлокотники кресла так крепко, что побелели костяшки на кистях. – Думаешь, я не узнал твоего мясника? – он перевел взгляд на Брудова, заполнявшего собой все пространство небольшой прихожей. Мать за спиной Трямкина повело в сторону.

– Тем более ты понимаешь, что с нами шутить не надо, – нашелся Семенов. Он же говорил этому идиоту не светиться в кадре! – Давай решим все по-доброму, по-свойски!

– Нашел дурака! – Трямкин достал откуда-то из-под себя небольшую заточку и вытянул руку вперед. – Попробуй, возьми, сука!

Семенов скорбно вздохнул и шагнул в сторону, освобождая пространство для Брудова.

– Сережа, ты что? – ахнула старуха, а Брудов, неожиданно быстро для человека таких размеров, шагнул вперед и обхватил своей лапищей руку Трямкина вместе с его оружием. Через секунду дружок Занозина завопил, а из-под пальцев громилы медленно засочилась темная кровь.

Лариса Антоновна Рысцова варила кашу. Сема любил рисовую, но рис, как назло, закончился, и она решила приготовить пшенную в надежде, что он не будет сильно упрямиться и съест хотя бы несколько ложек за маму. Сема рос щуплым и болезненным мальчиком, а у нее не было достаточно денег, чтобы обеспечить сыну полноценное и разнообразное питание.

Библиотеки нынче пустовали, и Ларисе Антоновне приходилось подрабатывать уборкой, но этого хватало лишь на поддержание штанов. Из-за необходимости оплачивать садик, Лариса Антоновна не могла позволить себе купить лишнюю пару колготок и донашивала драные. Впрочем, она не жаловалась. Она ведь знала, что многим людям приходится еще горше.

Взять хотя бы тех ливийцев, что показывали вчера по телевизору! Или это были сирийцы? Бедняги спали прямо на каменистой земле, а уж говорить о какой-то гигиене и вовсе не приходилось! Вот, до чего довела людей эта «помощь Запада»! У них-то с сыном была, по крайней мере, собственная однушка, доставшаяся от почившей два года назад матери. Да, фрукты и другие излишества они себе позволить не могли, но их страна успешно противостояла врагам, а в такие времена от всех требовалась определенная стойкость!

Лариса Антоновна зачерпнула ложкой немного пшена и поднесла ее ко рту. Уже почти готово.

Внезапно, послышался отчетливый и тяжелый звук, словно на пол упало что-то большое, а затем раздались громкие вопли. Этот шум доносился явно из квартиры за стеной. Когда у соседей сверху или снизу происходил какой-нибудь скандал, это звучало по-другому. Лариса Антоновна схватила половник и постучала в стену его черенком. Она испугалась, что Сема проснется раньше положенного. Вчера у него была небольшая лихорадка, а сон, как известно, лучший лекарь. Особенно, в отсутствие других лекарств.