Антон Сергеев - Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Я вижу, что ты обработал его ничуть не хуже, – задумчиво сказал обладатель певучего голоса. – Ну что ж, неприятно было познакомиться, Витюша.

– Ты знаешь мое имя? – удивился Жеребятьев и отнял левую руку от глаз, щурясь под ярким светом ламп. – Твою ж мать! – выругался он и рванул вперед на человека в чудных шестиугольных очках с зеркальными стеклами, которые так не вязались с остальным его обликом, а главное, с пистолетом, который направлял на Витюшу незнакомец.

Прогремел выстрел, затем другой. Жеребятьев приостановил свой бросок, будто налетел на невидимую преграду, и повалился набок. На левой стороне его мускулистой груди кровило развороченное мясо. Еще одна пуля вошла чуть ниже солнечного сплетения.

– Да, твоя матушка наверняка бы огорчилась такому исходу, – с нарочитым сочувствием промолвил человек в чудных очках. Пару секунд он пристально смотрел в немигающие зрачки мертвого Жеребятьева, а потом равнодушно пнул его руку и поспешил к своему подопечному.

Романо лежал в позе зародыша, левая щека его была погружена в немаленькую лужицу крови, натекшую из разбитого носа. Все его лицо было похоже на перезревший экзотический фрукт из какого-нибудь Таиланда, а надбровные дуги странно выпирали, и Тамаш подумал, что у бедняги сломаны лицевые кости. Цыган аккуратно взял изувеченного парня на руки и, тихонько ругаясь на него, понес к выходу.

Семенов стоял среди сотрудников второго круга оцепления и наблюдал за Первым. Всего через сутки после объявления даты своего Всенародного Обращения, на котором, как знал Семенов, планировалось объявить о трансформации властной вертикали и признании Первого Царем новейшей России, Хозяин начал проводить встречи с теми, кого ранее называли чудным словом «электорат».

Даже отсюда ощущалось, насколько напряжен Первый. Подергивания его правой щеки и потемневшие от гнева глаза, так не вяжущиеся с радостью окружающих Хозяина рыбаков, выдавали истинное настроение Первого с головой.

Семенов не знал причину такого состояния Хозяина, но не мог не посочувствовать тем несчастным, которые окажутся рядом с ним после окончания протокольной съемки, да и сам с трепетом ждал своей очереди на аудиенцию.

И все-таки, что же могло его так взбесить?

Наконец, трое «рыбаков», лица которых были знакомы Семенову еще по учебе в Высшей школе ГСБ, дали знак остальной массовке, и окружающая Первого группа людей пришла в движение, которое стороннему наблюдателю показалось бы хаотичным. На самом же деле, каждый участник процесса знал свой маневр от и до. Ряженые рыбаки при поддержке службы личной охраны Первого оттеснили немногочисленных настоящих работников рыбодобывающей отрасли, тщательнейшим образом отобранных для этого мероприятия со всей России. Съемочная бригада сворачивала аппаратуру и готовилась к передаче ролика в эфир. Внешнее кольцо оцепления разгоняло застоявшихся зевак.

Семенов успел перекинуться парой фраз с начальником смены личной охраны и выяснил, что Хозяин утром имел конфиденциальный разговор с одним из приближенных бизнесменов, после которого разгромил один из узлов спецсвязи. Боец сетовал на то, что теперь их подразделение вынуждено было пользоваться резервным узлом, который постоянно барахлил.

– Не советую я тебе, Слава, принести дурные вести Хозяину, ой не советую! – Начсмен потер загорелый затылок. – Как бы не было беды… Настрой у него… Олигархи эти, сам знаешь. Им узда нужна. Короткая узда.

– Да хватит тебе, Борь, – Семенов беззаботно махнул рукой, хотя на душе у него стало гадко, – Бог даст, пронесет!

– С каких это пор ты веришь в Бога, Семенов? – прищурился начсмен. – И в какого именно, позволь уточнить?

– А вот за такие вопросы тебя, Борис, по головке не погладят! – перешел на шепот Семенов. Увидев, как побледнело лицо собеседника, он хлопнул того по плечу, – Да успокойся ты, я ж – могила, помнишь? Нас же сызмальства учили, что Бога нет! А выражение это – так, к слову!

– Ладно, Слава, побежал я. И так заговорился тут с тобой! – начсмен приложил руку к козырьку и унесся распекать кого-то из своих подчиненных.

Семенов же сделал пометку на своем планшете и пошел в сторону огромной фуры, в которой располагался передвижной штаб Хозяина. Доложив о себе дежурному, он приготовился к долгому ожиданию, но, к его удивлению, буквально через пару минут Семенова пригласили на аудиенцию.

Первый встретил его в небольшой комнатке, удивительно напоминавшей его кабинет в Кремле. Те же деревянные панели на стенах, те же, правда не таких гигантских размеров, портреты Дзержинского и Наполеона. Даже столик, на который сейчас тяжело опирался Хозяин, являлся уменьшенной копией кремлевского стола.

– Проходи, – немного рассеяно, как показалось Семенову, сказал Первый, не глядя на посетителя. Он указал на стул, но сам продолжал стоять и смотреть на пустой стол перед собой, словно видел там что-то, ведомое лишь ему одному.

Такой вид Хозяина смутил Семенова даже больше, чем если бы тот, к примеру, с порога наорал на него, выпуская пар после неприятного разговора с олигархом.

Секретарь примостился на краешке стула в ожидании, когда Хозяин откроет причину столь срочного вызова, или хотя бы просто начнет разговор, но Первый не спешил этого делать. Он еще немного постоял, нависая над столом, а затем обошел его и принялся неторопливо расхаживать взад-вперед за спиной своего подчиненного. Семенова так и подмывало обернуться вслед за Хозяином, но он сдержался и продолжал неподвижно сидеть на стуле, смотря прямо перед собой.

Шаги на некоторое время затихли, а потом Первый снова появился в поле зрения Семенова и, наконец, сел на свой стул с высокой резной спинкой, которая вызывала стойкие ассоциации со спинкой средневекового трона.

– Как продвигаются поиски? – нарушил долгое молчание Хозяин. Ему не надо было уточнять, какие поиски имелись ввиду.

– Цепочка потихоньку раскручивается! – бойко начал Семенов. – В Мордовии сов…

– Потихоньку? – обманчиво мягким голосом уточнил Первый.

– Виноват! – быстро поправился Семенов, проклиная себя за столь безответственный выбор слова, который мог, в иное время, привести к довольно печальным последствиям. На его памяти было два случая, когда простая оговорка стоила людям карьер…

– В Мордовии, в закрытом поселке, на территории которого находится исправительная колония номер четыре, было совершено три разбойных нападения на сотрудников данного учреждения. Одно – с летальным исходом. Как удалось выяснить, все три жертвы имели непосредственное отношение к отсидке небезызвестного Сергея Трямкина – друга нашего бегунка. – Семенов сделал паузу, чтобы изложенная им только что информация усвоилась в мозгу Хозяина.