Ам Аль Гамма - Самый лучший апокалипсис

– Нет, – отрицательно мотнула головой сутулая собака, белая как мел.

– Да ты не переживай, – сощурился я. – А вдруг и вправду не дозвонимся.

– Дозвонимся, – отчего-то уверенно заявила выдра, не в силах оторвать взгляд от моего мобильника.

Вообще, с того момента как я продемонстрировал побитый самсунг, лысая собака буквально прикипела к нему взглядом, а теперь и вовсе, будто провалилась в мир иной.

– Ты чего застыл? – я шкрябнул лезвием клинка собаке по горлу, требуя пояснений. – Ну?

– Я вчера возле одной приземистой пятиэтажки сидел, ждал, когда туманный сыч в подвал зайдет, – медленно заговорила выдра, будто бы вспоминая. – Подвалы у вас тут сухие, тихие, не удивительно, что столько нечисти в город прет. В общем, выждал, сколько требовалось, и уселся возле самых дверей стекло бить. Сыч, он же тупой, звук битого стекла за электророгатину принимает, боится, норовит забиться в угол потемнее. Правда, мало кто знает об этом. Короче, хотел я таким образом его поглубже в подвал загнать, запереть, а дня через три вернуться, облуче̍нное железо собрать. Эта гадина полюбому бы там с голодухи каждый болт обсосала, прежде чем сдохнуть. Жрать-то она ого-го как хочет. В общем, сижу, бью стекло, уже молоток и гвозди приготовил двери заколачивать, железа натаскал, аппарат сварочный включил.

– Что?! – я чуть в осадок не выпал от последнего заявления. – Какой ещё сварочный аппарат?

– Не знаю. Ваш, местный какой-то, возле гаражей нарыл, да починил на скорую руку. Я и гвоздей там два стакана нашел, и молоток, и замо̍к приличный, навесной. Ещё решетку металлическую. У вас вообще, столько всякого барахла полезного во дворах валяется, диву даешься.

– Есть такое, – потер я лоб, переваривая услышанное. – Что там дальше с сычом?

– В общем, собрался я уже эту падлу замуровать как следует, а тут смотрю, свора Плешивого из тумана вышла. Вышла, покрутилась, и в сторону ТЭЦ двинула. Я, разумеется, следом. Решил подрезать у них ворону пожирнее, да птицевода ограбежить. Никто бы и не заметил – там же все как один тупые. Пока чухнут куда птицевод подевался, пока найдут его, пока в чувства приведут. Тупицы, короче.

– А как же сыч? – запереживал я.

– А что сыч? – пожала плечами выдра. – Я замо̍к на дверь накинул, палкой подпер до поры. Нормально всё.

– Понятно. Дальше что?

– Плешивый к ТЭЦ пошел, я аккуратно следом. Тут из тумана эта дурноватая выдра и прибежала. Прицепилась ко мне, глаза навыкате, зубы стучат, жрать просит. Я её покусал, чтобы обратно в туман свалила, а она ни в какую. Всё следом волочится, бубнит что-то, жрать просит. Ну, думаю, ладно. Все равно не отцепится, а свору Плешивого потом найду. Остановились. Дал я ей половину ремня и перчатку, сижу, жду когда наестся. Ремни, кстати, у ваших полицаев отличные. Мягкие, ниток по минимуму, жуются отлично. Только жаль, что на всех не хватает.

– Кого? – не понял я. – Ремней?

– Полицаев. Ходовой товар, доступный. Но спрос слишком велик. То мурлок в туман утащит, то другая выдра прирежет, то падла крылатая на крышу унесет. Ходи потом в эти дома ваши, ездий на лифтах, замок чердачный пили. А что не дом, то лифт или застрянет, или не работает.

– А по лестнице? – предложил я альтернативу.

– А по лестнице опасно. Забулдыги всякие косо смотрят, следом идут, в кучу сбиваются. Не любят ваших полицаев в подъездах.

– Не любят, – согласился я. – А что за «крылатая падла»? Монстр? Из тумана? Как называется?

– Да так и называется, – поежилась собака. – Никогда не угадаешь, откуда прилетит, по запаху не учуешь, в тумане не разглядишь. Жрет всех подряд, ни с кем не делится, на разговоры не идет. Та ещё падла. У вас тут вообще, скоро ступить негде будет – столько живности из тумана в город прет. К местному водохранилищу соваться вообще не советую – там теперь гиблое место.

– Учту. Так что там с выдрой?

– Короче, дал я ей половину ремня и перчатку. Сидим, жду, пока поест. А она все жрёт и не затыкается, всё бубнит и бубнит. Глаза навыкате, зубы почерневшие, кожа в пятнах зеленых. И всё рассказывает мне про стаю Сутулого. Мол, час назад видела, как Сутулый одной человечине кишки хотел пустить. Нашли того в здании с зеленым крестом, когда мимо проходили. Он со своей псиной внутри уже был, успел надыбать целую коробку бабосов и напаковать здоровенную сумку всяких таблеток. Сутулый и стая, разумеется, следом запрыгнули, зажали его в углу, хотели уже горло резать, а он неожиданно звонилу из кармана достал. Выдра говорит, морда у человечины удивленная была, в экран долго таращился. А потом кнопку нажал, звонилу к уху приложил и…

– И что?! – не вытерпел я этой загадочной паузы. – Что дальше-то было?

– … и некроманту дозвонился. Вокруг всё сразу померкло, трупным жиром запахло, тряпками больничными, тухлятиной. А потом одна из стен пропала и в комнату настоящий некромант зашел. Настоящий некромант, представляешь?! Я думал, они все сдохли лет семьсот назад, а тут нате вам. Сутулый сразу попытался бежать, да поздно уже было. Чем там всё закончилось неизвестно, но стаю эту больше никто не видел. Я в такую историю, понятно дело, не поверил и снова эту выдру покусал. Подумал, нажралась иридиевых проводов и теперь чушь городит. А может, глубоко в тумане бродила и вобулярный клоп мозги высушил. Выходит, зря покусал.

– Выходит, зря… – я заторможено кивнул, переваривая услышанное.

Ещё десяток секунд я смотрел на затихшую выдру, что окончательно умолкла и с тревогой в глазах поглядывала на телефон в моей руке, после чего убрал мобильник. Ну нафиг.

– Ты сыча в каком подвале оставил? По какому адресу? – задал я вопрос напоследок, настраиваясь прирезать зубатое порождение.

– Понятия не имею. Я ваши каракули дурацкие не изучаю и местными телесистемами не интересуюсь, в отличие от клановых выдр. Я же не тупой, столько времени впустую тратить.

– Дом хоть как выглядел? – я устало вздохнул. – Примечательное что-нибудь рядом было? Памятник какой, деревья?

Выдра было задумалась, но уже в следующую секунду окинула меня пренебрежительно-сочувствующим взглядом:

– Человечина, я тебе сразу говорю, даже сидючи в заколоченном подвале, сыч тебя быстро на тот свет отправит. Оглянуться не успеешь, как жалом в хребет получишь. Оно у них тонкое, гибкое, в любую щель пролезет. Ночью так вообще хрен заметишь. Один укол – и мозги в кашу. А если уж повезет, и жив остался, то ещё полдня потом болванчиком ходить будешь, народ смешить. Себя-то ужаленный в этот момент за адекватного воспринимает, а со стороны поглядеть – идиот идиотом. Что не спросишь – херню всякую с умным видом балаболит, а главное, уверенно так. Понял? Сыч тебе не шутка, тут особая сноровка надо, мозги!

– То ли дело ты, – с пониманием протянул я. – Сразу видно, спец, каких поискать.