Мэтью Рейли - Забег к концу света [litres]

– Так что, пап, – спросила я, – как считаешь, это и правда произойдет? Всему миру придет конец семнадцатого марта?

Он поднял на меня свой затуманенный взгляд и ласково улыбнулся:

– Миру не придет конец, Блу. Мир пережил астероид, убивший динозавров. Мир пережил ледниковые периоды и аномальную жару. А вот человечеству, каким мы его знаем, точно конец.

Я вернулась в Нью-Йорк из Мемфиса, по-прежнему не определившись со своим мнением по поводу гибели нашего мира. Тот эксперт по телевизору был прав: несмотря на все, что я слышала и читала, у меня просто не получалось заставить себя бояться какого-то там непонятного облака из газа далеко в космосе. Мой мозг не воспринимал это как угрозу.

Вернувшись, я заметила еще две отметины на внутренней стороне запястья Рэда. Теперь их стало четыре. Школьные занятия и привычная рутина потекли своим чередом. По утрам я проходила мимо Мисти, Хэтти и Оза, ожидающих свою машину, тащилась через парк, сидела на уроках, писала сочинения, снова плелась домой через парк одна. Я дразнила Рэда за то, что он бросил меня, говорила ему, что если маньяк с топором убьет меня по дороге из школы, то это будет на его совести.

Самым ярким событием того времени стало приглашение от Дженни посетить мероприятие в музее «Метрополитен», и не в качестве официантки, а как гостья: открытие ежегодной выставки в Саду на крыше имени Дж. Кантора. И это был потрясающе!

Сад на крыше, вероятно, лучшее место для проведения мероприятий в Нью-Йорке. Огромная площадка на крыше музея находится выше уровня деревьев Центрального парка, поэтому ничто не мешает любоваться видом на парк и город. После наступления сумерек это особенно впечатляющее зрелище. Каждое лето в Саду на крыше проходит выставка одного художника: в предыдущие годы выставлялись Джефф Кунс, Сол Левитт и Цай Гоцян (его причудливая парочка крокодилов была особенно запоминающейся, погуглите, если не в курсе).

Мы с Дженни стояли на краю крыши, жевали что-то с фуршетных столов и выглядывали за перила. Стеклянная стена здания уходила вниз под углом примерно в шестьдесят градусов. Я как раз размышляла, можно ли не разбиться, если соскользнуть по стене, когда к нам подошел отец Дженни. Увидев меня, он широко улыбнулся:

– А вот и знаменитая Скай Роджерс! Приятно наконец-то сопоставить имя и лицо. Дженни очень хорошо о тебе отзывается.

– Спасибо, мистер Джонсон, – я вежливо кивнула.

– Можешь называть меня Кен, – сказал он. – А теперь идите, девочки, и наслаждайтесь вечером.

Вскоре после этого мистер Джонсон – точнее, Кен – представил всем героя этой выставки, талантливого молодого скульптора из Лондона по имени Клайв Мэйхью. Он был известен своими скандальными работами и выставлялся под именем Клайви. Вместе они сдернули большую белую простыню с одного из экспонатов будущей выставки: трехметровое распятие из стекловолокна ярко-розового цвета. Вместо фигуры Христа на кресте была розовая скульптура женщины в деловом костюме в натуральную величину с широко раскинутыми руками. Композиция называлась «Цена феминизма». Очень метафорично. Собравшиеся гости, как полагается, ахнули. Некоторые даже разинули рты в изумлении.

– Ни разу не скандально, – саркастически заметила Дженни.

Но я видела, что ее отца практически распирало от гордости. Они с молодым скульптором довольно улыбались в сиянии сотни фотовспышек.

Когда январь подошел к концу, тренировки Рэда по лакроссу возобновились. Сезон игр быстро приближался (если, конечно, конец света не наступит), но так как брат теперь был слишком крутым, чтобы ходить домой вместе со мной, я сбилась со счета, по каким дням он тренировался, и вот к чему это привело.

Однажды ранним вечером я сидела в своей комнате в наушниках-шумодавах, сосредоточившись на домашнем задании по физике. На мне была старая желтая футболка с бульдогом Джейком, розовые угги и мамина зеленая повязка для волос. Да, вид у меня был еще тот… но, в конце концов, я была дома одна зимним вечером и делала уроки, так что любой суд меня оправдает.

Дверь была приоткрыта, и вдруг приглушенный стук вторгся в мой акустический вакуум. В общем, можете себе представить мой ужас, когда я подняла глаза и увидела, что в дверях с улыбкой стоит Бо Брэдфорд, и в своем спортивном костюме для лакросса он выглядит просто великолепно. Я не знала, что сегодня тренировка и Рэд пригласил парней потусоваться у нас дома.

– Привет, – сказал Бо.

Я сглотнула, буквально не в силах говорить.

– Я просто шел мимо и… – он кивнул на мою футболку: – Бульдог Джейк, да?

Я ссутулилась в попытке скрыть картинку.

– Как можно не любить «Время приключений»?

Затем, к моему огромнейшему стыду, Бо шагнул внутрь и небрежно прошелся по комнате, спокойно осматриваясь. Говорят, что незнакомец может за одну минуту увидеть у вас дома больше, чем вы сами за шесть месяцев. Когда я вдруг посмотрела на комнату глазами Бо, стало ясно, что это действительно так.

На полках выстроились книги: моя драгоценная коллекция Стивена Кинга, пара книг Майкла Льюиса, несколько исторических романов Филиппы Грегори и, да, «Сумерки», все тома. Их удерживали на полках белые деревянные держатели для книг, на которых были вырезаны слова «мечта» и «любовь». На комоде лежала моя любимая детская игрушка – подарок от папы, который он купил во время поездки в Австралию: пушистый розовый кенгуру с сердечком, вышитым на сумке, и надписью: «Кенгуру Счастливчик Хоппи».

Какой кошмар…

Хотелось надеяться, что хоть постеры на стенах выглядели круто: «Green Day», «The Killers» и мой винтажный розовый «Эрик Бердон и The Animals в баре Whisky a Go Go». Правда, возможно, весь этот эффект был сведен на нет дурацкой мотивирующей картинкой, где был изображен баскетбольный мяч под кольцом с огромной надписью: «Вы упустите 100 % возможностей, если не сделаете ни одного броска». Слава богу, несколько месяцев назад я хотя бы сняла свою предыдущую мотивирующую картинку – с котенком и надписью «Держись!».

– Это хоккей, а не баскетбол, – сказал Бо.

– Что? – не поняла я.

– Эта цитата: «Вы упустите 100 % возможностей, если не сделаете ни одного броска». Это сказал Уэйн Гретцки. Он играл в хоккей, а не в баскетбол.

Я насмешливо покачала головой:

– Представляю, как тебя бесит, когда компании, выпускающие мотивационные плакаты, делают такие ошибки.

Он засмеялся, а потом кивнул в направлении моего стола:

– Что читаешь?

– Учебник по физике, – ответила я.

– Углубленный курс физики? – переспросил Бо, искоса взглянув на меня. – Обычно девушки другим интересуются.

– А я и не обычная девушка, – парировала я, нацепив свою самую очаровательную улыбочку, а потом пожала плечами: – Мой отец как-то сказал – чтобы добиться чего-то в двадцать первом веке, надо учиться на инженера. Инженеры могут найти себе применение в разных отраслях промышленности, и все нынешние большие шишки в той или иной степени получили инженерное образование: Безос из Амазона, Брин из Гугла, Блумберг, да даже братья Кох.