Александр Каминский - Непостижима и щедра

Она зашла в салон одного из аэромобилей, после чего его дверь закрылась. Аэромобили корпорации взмыли в небо и быстро исчезли в обратном направлении, оставив дона Фабио кричать от отчаяния и одиночества снова и снова: «Мария, прости меня! Я не мог убить нашу дочь! Не-е-ет! Мария! Для меня существует только одно женское имя! Твоё имя, Мария!»

Дон Фабио в который раз проснулся, неподвижно лёжа в полупрозрачной капсуле и глядя в стеклянную крышу пирамиды, через которую на него смотрело предрассветное утро. Он наловчился поворачивать голову вбок, где мог видеть лежащего в соседней капсуле Джереми.

– Как тебе сегодня спалось, друг? – громко произнёс дон Фабио и, не дождавшись ответа от человека в соседней капсуле, в который раз повернул голову. И – о небеса! – она оказалась пустой! – Что?! Куда вы дели Джереми?! – негодованию дона Фабио не было предела, и он совершил очередную неудачную попытку перевернуться со спины на бок.

– Джереми сейчас находится этажом ниже, потому что ваше неподвижное пребывание в капсуле не навсегда! – он явственно услышал девичий голос в своей голове. – Всё зависит от вас. Путь исцеления долог, но возможен.

– Кто ты и что тебе нужно? Убирайся из моей головы! – дон Фабио, поворачивая голову то влево, то вправо, силился разглядеть говорящую с ним девушку.

– Да, действительно, я в вашей голове – это такая технология, но если вам комфортнее общаться визуально, то пожалуйста! – После этих слов в проходе между капсулами рядом с доном Фабио появилось сферическое изображение незнакомой юной девушки с каштановыми волосами и глазами цвета морской волны. Она была одета в непрозрачный облегающий её изящное тело белый костюм и казалась такой нереальной, что дону Фабио на миг подумалось, что он всё ещё спит.

– Вы уже проснулись и видите меня наяву! – словно читая его мысли, произнесла девушка. – Разрешите представиться: Ливи – новый глава корпорации Maxworld Robotics Corporation. Ваше пребывание в этом месте «организовано» мною, – спокойно пояснила она.

– Понятно! – с тоской в голосе и яростью в глазах одновременно сказал дон Фабио. – Пришла танцевать на костях одинокого старика! – он отвернулся от силуэта девушки, с горечью ощущая всю трагическую глубину беспомощности своего нынешнего бытия.

– Что касается вашего возраста: не мне трактовать порог старчества. А с вашим одиночеством я принципиально не согласна, потому что к вам настойчиво просятся два посетителя, желающие пообщаться с сами тет-а-тет, – с тем же спокойствием закончила она.

Джереми сбился бы со счёта, считая дни своего заточения в капсуле, но стеклянная крыша, через которую он смотрел на россыпь звёзд каждую ночь, служила ему немой подсказкой и тяжёлым напоминанием о трёх месяцах, прожитых им в неподвижной пустоте.

Когда Джереми накануне вечером заснул в капсуле, ему не могло прийти в голову, что он встретит утро следующего дня приятным потягиванием на неширокой койке правильных прямоугольных размеров, заправленной постелью самых мрачных тёмных тонов. Небольшая уборная комната, расположенная рядом с проёмом входной двери, и приятная матовая подсветка всего пространства камеры – вот, собственно, и весь скучный интерьер его нового жилища. Но разве это имело сейчас для него какое-то значение?! Он мог двигаться: махать руками, вышагивать по камере и даже танцевать! После неподвижного пребывания в тесной капсуле этажом выше небольшая одиночная камера казалась Джереми верхом комфорта и блаженства.

– Понимаю вашу радость, но спешу напомнить о неукоснительных правилах поведения в вашем новом доме, с которыми вы сможете ознакомиться самостоятельно чуть позднее! – послышался приятный девичий голос в его голове. – У вас не так много времени, чтобы привести себя в порядок и позавтракать! Ведь к вам торопится старый друг!

Ещё до появления Макса в камере у Джереми произошли некоторые изменения: как только он отправился в уборную комнату, койка, «свернувшись» вместе с постелью, исчезла в полу. На их месте, пока Джереми был в уборной комнате, из пола «отросли» компактные стол с уже готовым завтраком и стул, а в противоположной от входной двери стене появилось панорамное окно, через которое Джереми впервые мог рассмотреть бесконечное число гигантских жилых пирамид самой крупной агломерации мира. По аналогии с мебелью для приёма пищи рядом с окном из пола «выросли» два небольших кресла, в одно из которых он уселся после недолгого приёма завтрака.

– Здравствуй, как ты? – прошло уже полчаса немого лицезрения Джереми величия пирамид в округе, когда на пороге камеры появился Макс, с тревогой принявшийся рассматривать по-прежнему сидящего в кресле её жильца.

– Забей, друг! Это уже моя вторая отсидка! – с деланным безразличием ответил ему Джереми. – Ты не поверишь, но мне всё больше и больше нравится здесь. Я уже начинаю понимать тех беззаботных бездельников, которые расселились в пирамидах по соседству!

– Позволишь? – Макс, дождавшись разрешения, присел в соседнее кресло. Они смотрели друг на друга, каждый думая о своём: Макс – о желании разрушить невидимую стену с человеком напротив, а Джереми – в предвкушении пока непонятной для него новой игры.

– Значит, ты жив! – Джереми первым и, как показалось Максу, с облегчением, наконец прервал затянувшуюся паузу. – И Лави тоже! Впрочем, как и люди в этом огромном городе! – не отрывая взгляда от Макса, констатировал Джереми.

– У Лави всё замечательно. Как ты уже знаешь, она стала моей женой! – со спокойной улыбкой ответил Макс, после чего он добавил: – Никто из горожан не пострадал, к счастью!

– Послушай, Макс, ты можешь мне не верить, но я не желал тем людям зла. Это были только наши с тобой разборки! – попытался извиниться за атаку на «супергород» Джереми.

– Да. Ты прав – только наши! И они зашли слишком далеко! Что скажешь, Джереми?! Не пора ли нам примириться? Отбросить старые обиды и всё разрушающее соперничество? – Макс выжидающе, с надеждой пристально посмотрел на собеседника.

– В темнице вроде я, а переговоры о капитуляции ведёшь ты, – попытался пошутить Джереми, но его размышления о новой игре быстро прервались появлением в камере юной девушки, которую он неоднократно видел в своих тяжёлых снах этажом выше.

– Вам не стоит принимать доброту за слабость! Это очень обманчивое ощущение! – произнесла ровным голосом девушка в белоснежном комбинезоне, и от её слов, равно как и от неожиданного и необъяснимого появления в камере, Джереми стало не по себе.

– Джереми, с радостью спешу тебе представить мою дочь и по совместительству нового главу корпорации – Ливи! – Макс с восторгом посмотрел на девушку.