Владимир Шорохов - Сеятели

– Другого выхода нет.

– Нет.

– Когда?

– Завтра утром.

Королева вздрогнула, пальцы на руках чуть затряслись, она с силой сжала их, стараясь подавить в себе страх.

– Нельзя терять время.

– Знаю, она придёт к вам.

На этих словах жрец сделал шаг назад и тут же молча удалился.

* * *

– Юная леди, ваша матушка просила вас остаться в покоях.

– Как? – удивилась девушка и с грустью посмотрела в окно.

Все только и говорили о войне, и она сегодня хотела подняться на крепостную стену, чтобы самой увидеть врага.

– Они ещё далеко, вы успеете на них насмотреться.

– Там пыль и нечисть. Сейчас опасно находиться в городе, все улицы забиты беженцами.

Девушка и так всё происходящее в городе видела из своего окна, слышала крики, вой овцебыков, чьи-то нескончаемые рыдания.

Завела вернулась к своему гобелену, хотела закончить его к возвращению отца, но что-то подсказывало, что уже не увидит его. Взяла иголку, поправила прядь на висках и замерла.

– Что-то случилось, милая?

Нянечка всегда была с ней. Хаге рассказывала легенду про косматых парунов, про свирепого дрино, про сказочную любовь, что обитает в зелёных облаках дождевых лесов цули. Её нянечка была для неё всем: даже больше, чем матерью.

– Настало время учёбы.

Громко сообщила высокая женщина и, не спрашивая разрешения, взяла из рук принцессы иглу и отодвинула в сторону гобелен. Тут же в комнату вошёл старичок в голубом одеянии. Сколько помнила себя Завела, к ней в комнату заходили либо женщины, либо старики. Даже стражи, стоявшие у входа, и те были седовласые, словно боялись, что она возьмёт и влюбится. Но они не знали, что она уже давно любила, вот только сама не знала кого, просто любила и всё.

– Урок математики, – сказал Шул и быстро положил перед принцессой лист бумаги. – Сегодня мы повторим знания по вычислению площади.

Девушке нравилось считать и писать. Она могла часами рыться в библиотеке, рассматривая рисунки диковинных животных и, как ей казалось, сказочных растений.

За дверью раздался металлический звук доспехов. Стража встала по стойке смирно, Завела подняла голову посмотреть, кто войдёт.

– Королева, – тут же объявила женщина и отошла в сторону.

Девушка встала и уже готова была броситься в объятия своей матери, но сдержалась. Она уже не та маленькая и глупая девочка, теперь ей полагается придерживаться этикета. Завела чуть присев, склонила в почтении голову.

– Прошу, оставьте нас, – сразу приказала Дамара и, подождав, пока все не выйдут, стояла не шевелясь. – Девочка моя, – сразу сказала королева и протянула своей дочери руки.

Девушка не удержалась и бросилась в объятия матери. Она прижалась как можно сильней, уткнулась лбом ей в грудь и тихо спросила:

– Мне уже пора?

– Да, милая, завтра утром ты отбываешь в Шалими. Времени мало, тебе надо успеть.

– А как же ты?

– Я не могу бросить столицу. Моё место тут, но ты уедешь. Ты – наше спасение.

Девушка уже знала. Ей сообщили, что она отбывает, в городе становится неспокойно. Вместе с ней отправляют часть государственной казны и большой отряд охраны.

* * *

В глубоких катакомбах, куда никогда не проникал солнечный свет, царила вечная прохлада и звенящая тишина. Белый жрец шёл один. Сюда запрещается спускаться кому бы то ни было. Это тайна, которую он хранит всю свою жизнь, а до него хранили его предшественники.

Идеально гладкая металлическая дверь. Она не смотрелась в этом каменном, выдолбленном вручную коридоре. Откуда она взялась никто не знал. Именно на месте древних руин и была первая крепость, а после стал расти город. Государство хаши разрасталось, – оно раскинуло свои владения от моря до моря, но столица оставалась всегда на этом месте.

Жрец снял с шеи кожаную тесёмку и, вытянув вперёд руку с карточкой, на которой были изображены четыре сферы, тихо забормотал молитвы. В глубине двери что-то щёлкнуло, и дверь стала медленно открываться.

«Кто создал тебя?» – спрашивал в своё время Сандико. Никто не мог сотворить такое. Дверь толщиною в локоть медленно открылась.

Жрец ещё раз прочитал молитву и, чуть робея, вошёл в светлый коридор. Волшебный свет струился отовсюду. Маленькие светлячки сияли ярче любой свечи. Мужчина сделал шаг и остановился. Он был тут много раз. За спиной дверь тихо закрылась. Сандико знал, чтобы открылась следующая дверь, предыдущая должна закрыться. И так, три молитвы —три двери.

На столах с непонятными для него приборами жили Боги, так ему сказали. Он никогда не прикасался к ним, боялся осквернить их дух своим присутствием, но сейчас ему нужен был эликсир.

Жрец, читая молитвы, вошёл в помещение с белыми колбами. Из чего они сделаны? Такого в его мире он никогда не видел. Белый, прочный, холодный металл. Ему нужен сосуд с символом GLP-028.

– Вот он, – тихо произнёс жрец и, закрыв глаза, ещё раз прочитал молитву, чтобы Боги дали ему власть и простили за то, что он сделает.

Пальцы быстро, чтобы не обжечься холодом, открутили задвижки. Старик набрал в лёгкие воздуха и осторожно поднял крышку. Раздалось слабое шипение. Пальцы замерзали, но Сандико не обращал на это внимание, он осторожно поднял контейнер. Ярус V5. Стеклянные амфоры с красными этикетками и непонятными для него символами. Пальцы быстро взяли одну из них и, не переставая читать молитву, он сжал амфору пальцами.

Жрец обжегся, почувствовал , боль, ему хотелось закричать от ужаса. Боги его проклинали за наглость, за то, что посмел прикоснуться к эликсиру. Но он ему нужен, и Сандико, воя от нестерпимой боли, опустил контейнер обратно и быстро закрутил все винты. Боль… Казалось, рука попала в пламя и сейчас горит его плоть. Он рухнул на пол, с трудом разжал пальцы. Завыл от ужаса. Боги его испытывали. Кровь сочилась из потрескавшейся кожи, жрец аккуратно положил амфору на пол и, читая молитвы очищения, забылся в трансе.

* * *

Наступил восход. Казна уложена в железные сундуки, а те прикованы цепями к решетке. Три большие повозки, одна карета и отряд из сотни старой гвардии сидели в сёдлах на дипи.

– Пора, – нерешительно сказал командир гвардии.

– Сейчас, – тихо ответила королева и, поцеловав свою дочь, повернула её к жрецу в белом.

– Да прибудет с тобой вера и будет путь лёгким и коротким. – На этих словах жрец подал церемониальную чашу и влил в неё содержимое амфоры. – Пусть сила Богов присоединится к тебе.

Он забормотал какие-то слова и, склонив голову, стал ждать. Девушка быстро осушила чашу и, сказав слова благодарности, села в карету. Отряд тронулся. Жрец в белом взял чашу, накрыл её покрывалом.

– Разрешите, – обратился к нему второй жрец, решивший взять её из рук учителя.

– Нет! – твёрдо сказал Сандико и плотней прижал её к себе.