Мария Говорухина - А как там дела?

фантастическая повесть

Меня зовут Мар Эйт. Мар – в честь затерянной планеты, с которой когда-то в Убар приехала моя мать. Эйт – потому что счастлива с моим отцом она была восемь месяцев. Через восемь месяцев он устроился кондуктором на межгалактические рейсы и больше его никто не видел. Я жил в Убаре. В Убаре свои законы. Убар – столица, здесь заседает Совет. Здесь не до провинциалов. Здесь я встретил свою любовь. У меня не было денег, чтобы жениться, и генетически мы не подходили друг другу. Я выступил против Закона о генетической целесообразности и финансовом обеспечении. Был арестован. Теперь я здесь, на планете кадьяков. Вы думаете, то, что видите глазами, – правда? Нет, это не правда. Это иллюзия. Но, может быть, лучше об этом ничего не знать?

* * *

«Приехали», – сказал мужчина, сидящий впереди меня в старом протертом кожаном кресле. За полным лицом, маленькими глубоко посаженными глазками трудно было угадать кондуктора, проделавшего сотни рейсов между Вселенными. Его несуразная одежда, а одет он был в серый мешковатый костюм, красные туфли с загнутыми носками и фуражку с козырьком, только затрудняла эту догадку. Толстые короткие пальцы застучали по столу. На овальном экране желтого цвета загорелись буквы: «Спайсбас приветствует вас над планетой Земля». «Ух, – выдохнул мужчина, – не все тебя ценили», – сказал он и погладил стол со странной смесью нежности и разочарования. Потом взял тряпку и прошелся ею по ряду кнопок. «Вот так-то лучше», – он улыбнулся и засвистел. Зазвонил колокольчик. Мужчина подошел к выдвижной полке, достал оттуда бумаги и оглянулся назад. Старые кресла с бордовой обивкой, подлокотниками и выдвижными столиками стояли в несколько рядов. В одном из них, развалившись, сидел я. Мое лицо было скрыто капюшоном.

– Эй, ты, которому до планеты кадьяков, приехали! – сказал кондуктор довольно громко, но я не отреагировал. Тогда он подошел ближе и потряс меня за плечо.

– Приехали, говорю! – повторил он.

От прикосновения капюшон плаща сполз и открыл мое лицо. Тонкие черты лица, светлые волосы, ярко-зеленые глаза и тревожный взгляд. Неплохо нарисовано.

– У тебя билет до планеты кадьяков! – сказал громко кондуктор, – Земля, приехали, – добавил он.

Я оглянулся. Больше в спайсбасе никого не было. Кондуктор тем временем внимательно смотрел на бумаги в руках.

– Святая Вселенная! – прошептал он, – зачем тебе такой билет? – Он с ужасом посмотрел на меня. Я не ответил.

– Ты немой? – спросил с раздражением кондуктор.

– Нет, – тихо сказал я.

– Зачем тебе такой билет на Землю?

– Ваше дело меня довезти и высадить, – сказал я.

– Я пятьдесят лет вожу людей по Вселенным, но с таким сталкиваюсь первый раз.

– Разве? – спросил я с иронией. Я поискал в рюкзаке и достал мешочек из коричневой замши, перевязанный тонкой красной лентой, потряс его и тот зазвенел.

– Чистая энергия, – сказал я, – хватит надолго.

– Это незаконно, – сказал кондуктор.

– Вы везете меня незаконно, и платить я буду незаконно.

– Сколько лет сброшу? – спросил кондуктор, и у него заблестели глаза.

– Для любви хватит, – усмехнулся я.

– Что я за это должен сделать? – спросил он.

– О, сущую малость, – сказал я, – забыть о нашей встрече.

– Ты думаешь, мне есть дело до того, кто ты такой? Будь ты даже сам Мар Эйт, я бы просто сделал свою работу.

Земля была близко. Голубой светящийся шарик.

– Слушай, как ты будешь с билетом в один конец? Подожди, – сказал кондуктор. Он вышел из салона, вернулся и протянул мне кружку. – Самый настоящий напиток богов.

– Пять лет в заднице Вселенной, – сказал я.

– Ты на моем спайсбасе, – сказал кондуктор, – у меня тут свои законы. Я человек не богатый, но ценю радости жизни. Ты откуда? Это ведь не твой фейс? Я все равно все забуду, – улыбнулся кондуктор.

Я не ответил и выпил кружку до дна. Земля болталась шариком в иллюминаторе. Моя рука, когда я ставил чашку, предательски задрожала. Я быстро убрал ее в карман плаща.

– Ну что ж. Я должен зачитать тебе инструкции, как любому, кто отправляется к кадьякам. Это моя традиция, – кондуктор развернул свиток. – Читаю правила для миссионеров.

– Вы – нелегал. Миссионеров возят корабли Совета.

– У них хорошие правила, полезные. Тебе пригодятся, – сказал кондуктор, и губы его растянулись в совершенно неподходящей всей остальной его внешности улыбке.

– Итак, первое. Держаться подальше от людей. Второе. Держаться подальше от нелюдей. Третье. Быть постоянно начеку. Четвертое. Не общаться с кем-то, не имея конкретной цели. Пятое. Не надеяться на лучшее. Шестое. Четко разобраться, какой кадьяк за что отвечает. Каждый материк подконтролен одному из братьев. У каждого свои правила, надо выучить. Седьмое. Не доверять детям. Стаями могут быть опасны. Восьмое. Внимательно слушать прогноз погоды. Настроение кадьяков переменчиво. Девятое. Промедление может быть смертельно опасно. Десятое. Это уже правило мое. Не суйся не в свои дела. Может, купишь обратный билет?

– Обратного билета не будет, – тихо сказал я.

– У кадьяков нельзя без обратного билета. На обратном пути, когда будет сортировка, тебя отправят в брак. Это все. Небытие.

– Обратного билета не будет, – упрямо и немного обреченно повторил я.

– Твое дело, – сказал кондуктор, – мое дело предупредить.

– Готов спускаться? – спросил он.

– Еще немного, – ответил я и потянулся в кресле. Я размял руки, ноги, покрутил головой.

– Бежишь от кого-то? – спросил кондуктор. Я не ответил. Он поймал мой взгляд и налил полную кружку.

– Говорят, там есть что-то похожее. Но я не люблю кадьяков. Вообще не люблю изолированные планеты. От них веет тоской. Из тех, кто покупал у меня обратные билеты, немногие вернулись.

– А были те, кто не купил и вернулся? – спросил я.

– Нет, – ответил кондуктор.

– Пойдем, – сказал он, – меня жена дома ждет. – Мы зашли в небольшую кабину. Кондуктор открыл люк.

– Это труба, – сказал кондуктор, – лететь минут 10. Ну что, готов?

Я взялся за ручки и сел на край ведущей вниз трубы. Кондуктор нажал на маленькое устройство.

– Сотрет весь полет, прожжет мозг, но ты хорошо заплатил. Тень пристегнута? На распродаже купил? Ладно, это не мое дело. Ты хоть имя свое скажи! Я улыбнулся, разжал руки, тихо сказал: «Мар Эйт», резко оттолкнулся и полетел вниз.

* * *

Кадьякцы говорят, у них красивая планета. Я ищу в ней красоту. Каждый день. Я не знаю, на сколько я здесь, не знаю, на каком срезе пространства-времени окажусь дальше. Сейчас от прошлого и будущего. В этом #сейчаснастоящеевремячужаяпланета я скитаюсь по маленьким городкам и поселкам, по странам и мегаполисами и пытаюсь найти путь домой.