Александр Чуев - Несостоявшийся Армагеддон

В Израиле тем временем решали, что делать с Храмовой горой. Было совершенно очевидно, что Купол Скалы восстановить просто невозможно, а построить на этом месте мечеть-новодел означало лишить Храмовую гору той сакральности, которая была ей присуща еще со времен Первого Храма. Но самое главное, многие верующие израильтяне увидели в этом промысел Божий, который был дан для того, чтобы построить на этом месте Третий Храм.

Арабов в Старом городе осталось очень немного. Почти все их дома и лавки были втридорога перекуплены богатыми верующими иудеями или израильским правительством, учитывая столичный статус Иерусалима

Мечеть Аль-Акса было решено все же восстановить, поскольку она разрушилась не полностью. Однако ее территорию, как и комплекс относящихся к ней зданий, предполагалось несколько сократить.

Для принятия решения были вызваны сотрудники Иерусалимского Института Храма. Дискуссия была очень серьезной и продолжительной. Дебаты по этому поводу заняли больше двух недель.

Фактически нужно было не только понять, можно ли и правильно ли будет восстанавливать Третий Храм именно на этой территории, но и решить, как же он все-таки будет выглядеть. Проект, разработанный в Институте Храма и созданный по образцу Храма, описанного в пророческом видении Иезекииля, был подвергнут серьезной ревизии.

В конце концов было решено, что поскольку Сам Господь направил иранские ракеты на Купол Скалы, то Третий Храм будет располагаться именно там, а мечеть Аль-Акса было решено немного перестроить, чтобы иудеи и мусульмане не пересекались друг с другом по дороге к своим святыням.

Кроме того, было решено доработать проект Храма таким образом, чтобы он все же соответствовал реалиям двадцать первого века. Это, безусловно, было очень серьезным компромиссом. Однако для того, чтобы построить Храм достаточно быстро, пока весь мир еще не оправился от шока, произведенного ирано-израильским конфликтом, нужно было действовать по обстановке.

Уже через месяц в условиях максимальной секретности по уточненному проекту, подготовленному группой архитекторов совместно с сотрудниками Института Храма, начали закладывать абсолютно новый мощный фундамент.

Строительство Третьего Иерусалимского Храма началось.

Проект «Армагеддон»

Оони, известный на Земле под именем Константин, − полуземлянин-полуветтанец, член Совета содружества галактики Млечный Путь, − не спал. Последние несколько дней странные и беспокойные мысли мучали его, особенно по ночам. Это были мысли о Земле. Он не был там уже много лет, хотя при любом удобном случае стремился попасть туда хотя бы на пару дней. После того как судьба планеты коренным образом изменилась и ей больше ничто не угрожало, он сосредоточился на работе с самыми отсталыми цивилизациями Млечного Пути. Некоторые из них еще даже не вышли в космос!

Это была трудная и неблагодарная работа, однако он считал своим долгом помочь этим мирам, а Совет галактики почти единогласно поддерживал его на этом пути.

Его жена Ален (земное имя − Мери) тоже работала в одной из структур Совета. Она занималась оказанием экстренной гуманитарной помощи мирам, которые попали в тяжелое положение из-за природных катаклизмов, междоусобных и глобальных войн и других потрясений. Конечно же, прежде всего помощи требовали миры отсталые и не входящие в Совет, то есть те, которыми занимался Оони. Поэтому супруги часто работали вместе «рука об руку» на одних и тех же планетах.

Их сын Атни, который стал уже совсем взрослым, занимался глобальным прогнозированием будущего для всей галактики. Он остался на Ветте и работал с самыми современными и мощными ИИС (искусственными интеллектуальными системами), а дочь Оони и Ален Дея, которой исполнилось уже двенадцать лет, тоже жила на Ветте со своими бабушками и дедушками и там же училась.

Именно поэтому Оони и Ален часто навещали свою родную планету, тем более что попасть туда было проще простого. Как и у каждого члена Совета галактики, в резиденции Оони стояла собственная кабина перемещения, позволяющая практически мгновенно оказаться на Ветте. Такие персональные кабины появились всего несколько лет назад, но это полностью изменило жизнь Оони и Ален. Теперь они могли общаться со своими близкими, когда хотели. Они могли вместе пообедать или поужинать на Ветте, а потом сразу вернуться в свою резиденцию домой, на главную планету Совета.

Мысли о Земле не давали Оони покоя. Ему казалось, что он что-то упустил, когда изменял судьбы планеты. Что-то очень важное, что прошло мимо его внимания и не попало ни в один прогноз ИИС. Он предчувствовал, что нечто должно произойти именно на Земле, если уже не произошло. Нечто такое, из-за чего ему придется снова вернуться на Землю.

Он вдруг ощутил это так явственно, что, услышав мысленный вызов, даже сначала не понял, что это не его собственные мысли. Его вызывал его старый друг, а с недавних пор − Председатель Совета Ветты Фрэд.

− Оони, ты слышишь меня, ты еще не спишь? – голос Фрэда показался Оони очень озабоченным

− Нет, Фрэд, я не сплю, слушаю тебя, – также мысленно ответил он Фрэду после небольшой паузы.

− Пожалуйста, перейди в особое пространство, где мы могли бы поговорить наедине, – попросил Фрэд.

К сожалению, мысленное общение при всех своих плюсах и доступности на космических расстояниях имело один очень серьезный недостаток. Почти всегда оно было «слышно» любому, кто настраивался на общение конкретных людей. Это позволяло общаться сразу со многими людьми, но лишало возможности сделать мысленную беседу приватной.

Оони активировал свой интегратор, который сразу создал ему область «другого» пространства за пределами трех измерений и «остановил» время, то есть замедлил его до такой степени, что все действия Оони, которые он собирался предпринять, укладывались в несколько тысячных долей земной секунды для любого внешнего наблюдателя. Следовательно, были практически неощутимы ни для кого.

Оони сел в плавающее в воздухе почти невидимое кресло, которое сразу же приняло форму его тела, и переместился вместе с ним в подготовленное для общения другое пространство. Фрэд уже был там.

Они давно не виделись. Хотя веттанцы жили очень долго и практически не старели, Оони все же почувствовал, что Фрэд постарел. Не во внешности, но в глазах Председателя Совета планеты и его старого друга было что-то такое, что выдавало его немалый возраст.

Фрэд начал, как всегда, без всяких длинных предисловий:

− Извини, Оони, что поднял тебя в столь неурочный час, но ситуация того требует. У нас возникли серьезные проблемы. И, как ты догадываешься, на твоей второй Родине – на Земле.