Кирилл Гелех - W: genesis

– Господин консул, можно…

– Можно, ага. Неужели что-то случилось?

Гаспар дочитал донесение, полностью не заметил сарказма в голосе начальника, аккуратно сложил листок.

– Сегодня в семь часов тридцать семь минут по общепринятому времени, – четко сказал давний консульский помощник. – В лечебнице Аллхилл, находящейся в нейтральных водах архипелага Эйсав, объект «В» вышел из комы и пришел в сознание.

Гаспар сказал это на одном дыхании и без эмоций.

Консул отреагировал странно. Он все так же продолжал рисовать свою околесицу. Одна слабенькая улыбка коснулась его рябого и земленистого лица.

– Ну… понеслась, – слабо проговорил Марат.

***

10 год Новой Федерации

Один из островов Ланиакеи

За 18 дней до встречи на земле Судей

Длинный, тощий доктор в немного помятом, но аккуратном белом халате поводил по глазам фонариком, ловким движением убрал его в нагрудный карман. Аккуратно коснулся твердыми пальцами твоей головы. Что-то пощупал за ушами, нажал на гланды… Ты вспомнил про гланды? Откуда? Неважно… Снял с шеи стетофонендоскоп, – а это откуда тебе известно?! – одной рукой приложил к сердцу холодную мембрану, на другой, одернув рукав с тыльной стороны кисти, заметил время. Передвинул правее. Пониже. Немного левее. Снова повыше.

– Ну-с, – он повесил обратно на шею свой инструментарий, сунул руки в карманы, присел на край твоей кровати. – Дела не так уж и плохи, гм?

Его старенькие, маленькие очечки представлялись еще более узенькими и нелепыми на таком длинном и сухом лице. Практически лысая голова была седой, хотя на вид он был не очень-то и стар.

– Должен сказать, дорогой мой, вы нас порядком напугали. То лежите себе спокойненько, то, в кои-то веки очнувшись, начинаете себе кровь пускать. Нехорошо, как думаете?

Молчишь. И правильно. Тебе сейчас сказать нечего, да и говорить незачем. Слушай.

– Мы и обрадоваться не успели вашему новому состоянию, как вы, видимо, по старой привычке, всеми силами его пытаетесь ухудшить. Взбудоражили всех, – врач указал на невысокую светловолосую девушку. Она копошилась рядом с твоими приборами и с иглами в руке.

Ты коротко осмотрел ее. Лицо мясистое, толстый нос, плотное сложение. Какое-то слишком плотное и крепкое…

– Так, вижу, речь мою понимаете, верно?

Киваешь.

– Слышите хорошо, эхом не отдаюсь?

Отрицательно качаешь головой.

– В глазах не двоится, головокружения нет? – продолжал вкрадчиво расспрашивать доктор.

Продолжаешь водить ею из стороны в сторону.

– Ощущаете себя и ощущаете ясно?

Опять медленно киваешь.

– Пока что говорить, конечно, с полной уверенностью рано, однако, думаю, выразить скромную надежду можно: вы, дорогой мой, в общем и целом, в порядке. Учитывая каким мы вас получили десять лет назад… Черт возьми, да мы можно сказать чудо совершили. Эх, жаль, что никто об этом не узнает.

Врач тебе подмигнул, ухмыльнулся, похлопал по ноге – она отдалась неожиданной болью в колене. Ты сморщился. Он заметил. Девушка тоже.

– Угу, правая, – кивнул врач. – Да. У Вас в колене стоит протез. Новейший, последнее слово техники. Мы ногу, можно сказать по костям собирали. Но об этом давайте позже. Пока что отдыхайте, набирайтесь сил, обязательно, повторяю, обязательно хорошо питайтесь! – лицо твоего лекаря в очках приобрело некоторую суровость, но весьма легкую. – Я к вам вечерком зайду непременно. У вас, понятное дело, куча вопросов. Сейчас отвечать на них, пожалуй, не стоит. Но мы обязательно поговорим.

Девушка закончила с приборами. Они опять запикали, в этот раз – на порядок тише.

– По… – ты опять закашлялся, – подождите.

Да, так и есть. Ты выражаешься на другом языке. Хватило слова, чтобы это осознать. От осознания этого даже голова закружилась, ты зажмурился, в ушах загудело, торопливо собрался, взял себя в руки. Так… Но, с другой стороны, ты понимаешь врача. Значит язык твоих мыслей не единственный, коим ты владеешь.

Голова странно заработала, сама реальность немного исказилась, треснула от чудно́го понимания: в тебе несколько языков… Как подобрать нужный?

Врач на твои слова отреагировал с интересом.

– Любопытненько, – произнес он на том же языке, что и ты. Это было очевидно. Язык твоей речи и мыслей был намного сложнее и мелодичнее, в нем чувствовалась красота и сила, идущие рядом. – Вспомнили именно сорминорский. Но до этого понимали мою речь?

Киваешь.

– Угу, вполне ожидаемо. Не совсем типично, однако в рамках допустимого. Если честно, я предполагал, что вы заговорите именно на сорминорском.

– Скажите, где я? Кто вы? И кто я?

Врач с сестрой коротко переглянулись. Тебе это не понравилось. Почему? Чутье подсказало: такое обычно происходит тогда, когда не хотят что-то говорить.

Лысый мужчина снял свои маленькие очки, потер глаза, снова их надел.

– Ладно, держать вас в полном неведении тоже не слишком корректно, не так ли? – снова его эта ухмылка. – Вы находитесь в лечебнице Аллхилл. Название что-нибудь говорит?

Даже не пытаешься вспомнить, снова отрицательно качаешь головой. В мозгах царит пустота, какое уж тут название больницы, – имени своего не знаешь.

– Тогда о нашем заведении пока рассказывать не буду. Что до нас, то меня зовут профессор Паэльс. Лука Паэльс. Это моя ассистентка Лиза.

Не проронившая ни слова девушка – или женщина, хрен поймешь, – медленно поклонилась.

– Десять лет вы провели в этих стенах. А я и Лиза, вместе с нашими коллегами, занимались восстановлением вашего здоровья. Если уж быть максимально откровенным, то спасением вашей жизни.

– Что со мной случилось? – ты и профессор все так же говорите на этом красивом языке.

– А вот это давайте обсудим попозже, – мягко сказал доктор Паэльс. – Если излагать, как вы сюда попали, то придется объяснять очень и очень много, а сейчас, как я говорил, вам нужен отдых. Сам факт того, что вы после подобной комы так быстро можете разговаривать – чудо.

– Пожалуйста. Прошу.

Эти слова ты не сразу нашел в своей голове.

– Скажите, хотя бы коротко, – я кто? Как меня зовут?

Человек в белом халате посмотрел на тебя очень внимательно.

– Давайте я скажу, как вы сюда попали. Остальное – на потом, идет? – слова он говорит на том первом, примитивном языке. Звучит ужасно.

Спорить смысла нет. Сил тоже. Киваешь.

– Вы принимали непосредственное участие в последней войне… – начал профессор с тяжелым вздохом. – Какой именно войне – отдельная история. Возникнет необходимость – расскажу. Да вы и сами все узнаете рано или поздно. Так сказать, вы крутились в самой гуще. По информации очевидцев, вступили в… Как там… Э-м… В «достойную песен схватку с рейханом». М-да, журналисты… Сюда вы попали уже в состоянии комы, с сотней инородных тел в организме, переломом большинства костей, которые только есть в человеке. Любой другой сто раз умер бы, но вы… Вы, – доктор скрутил губы, чмокнул ими, глаза его устремились куда-то в сторону, он явно подбирал слова. – Вы… Вы крепче , скажем так.