Никас Славич - Слишком взрослая жизнь

***

Вскоре я познакомился с Альвой и, восхищённый красотой девушки и её жизнью в гармонии с природой, записал эту историю. Пусть другие люди прочтут эти строки и представят себе чистое дитя природы такой, как запомнил её я. Жаль, что позже она покинула наш остров. Но это совершенно иная история. Я запишу её позже, когда найдётся время в стремительно меняющемся мире.

Радость освобождения уступала место голоду. В первые дни я возвысился над желаниями тела и обходился без пищи; воду давали ручьи и речки, они на пути попадались нередко. Но с каждым днём я всё острее ощущал голод; мало того, желудок сводило потому, что он давно привык к ненатуральной пище, и лесные ягоды с грибами вызвали тошноту. От голода я грыз кору деревьев, отщипывал от неё мелкие кусочки. Но это не помогало против усиливающейся тошноты. Пару раз меня вырвало. Я осознал, что слишком поздно обрёл свободу.

Моё тело за годы плена в мире Виртуалити привыкло к насыщенной химией пище, к «противосмертным» порошкам и антисонным таблеткам. В итоге я очутился на грани гибели и ничего не мог с этим поделать. Дни слагались в недели и месяцы, природа пока щедро одаривала меня – но зима надвигалась неотвратимо. Мне предстоял непростой выбор: либо возвращаться в плен, против чего восставала ожившая душа, либо брести в никуда в безумной надежде найти живого человека или заброшенный дом. Построить собственный я бы не сумел – не хватало навыков и сил.

Вокруг – леса и горы, невысокие, но величественные («сопки» – вспомнилось слово из далёкого детства). Я нашёл в себе силы подняться на одну из них, чтобы осмотреться и найти признаки человеческого жилья. Но сзади я увидел пройденные мною леса, а за ними, до самого горизонта – километры крыш модулей. А во все остальные стороны – только торжествующая природа, оставленная человеком в покое. Леса и сопки, реки и маленькие озёра – больше ничего. Я очутился в сердце тайги, и никто не в силах помочь мне, дать надежду на спасение и выживание.

Спустился и побрёл наугад, не различая сторон света. Я с ослабевающей надеждой искал брошенное жильё. Ноги сбились в кровь, но я нисколько не жалел о выкинутых киберобутках. Позднее кожа на стопах загрубела, но я сознавал, что вряд ли это спасёт во время холодной зимы. На мне лишь лёгкая рубашка и короткие штаны до голеней.

Все блуждания ни к чему не приводили. Первоначальные навыки выживания в лесу, обретённые в детстве, все забылись напрочь – я не вспомнил, как ориентироваться на местности и разводить огонь.

Каждый день медленно осыпались листья с деревьев, они убаюкивали меня тихим падением. Я шёл всё более неуверенно; а потом сильно заболела голова – от недоедания, от холода, что усиливался с каждым днём, от простуды. Она терзала меня после обильных дождей, оросивших землю. Я не проклинал себя за побег – хорошо, что ощутил радость и счастье в самые первые дни. Они ушли, и настало моё время. Я обрёл свободу, но расплатился за неё собственной жизнью. Невеликая цена: лучше погибнуть свободным, чем жить в рабских невидимых цепях мира Виртуалити.

Первый снег неспешно серебрил оголившиеся ветки деревьев; сыпал под ноги и за шиворот, заставлял съёживаться от холода. Я присел, чтобы написать на бересте свою историю. Зачем – без понятия: не верю, что люди найдут и прочтут записи.

С каждой секундой тело всё больше коченеет. Я знаю, чувствую: смерть близка. Но не страшусь её – я познал радость! И верю, верю – моя гибель не станет напрасной. Энергия, отданная мною на борьбу за выживание и за свободу, не растворится в бездонной пустоте. Она накопится, наярится, сольётся с силой природных стихий, и дождётся своего часа.

Через минуту брошу обмазанную глиной палочку. Улыбнусь последний раз, посмотрю на искрящийся серебристый мир зимы. И нежно-нежно прижмусь к земле, чтобы уснуть навсегда. Я оставлю после себя невиданную энергию, и однажды она принесёт людям радость и свободу.

Снова потянулись беспросветные тоскливые дни. Я с болью в душе осознал, что означает остаться запертым без возможности свободного передвижения, и посочувствовал жителям веб-модулей, с кем иногда доводилось общаться. Они радовались жизни, хотя она состояла из череды одинаковых дней в каморке с беспрерывным выходом в интернет. До меня дошло: они точно обречены на безумие, вдобавок никогда не увидят настоящего солнечного света. Понимание вызвало тошноту; я хотел бросить тщетные попытки сбежать и сдаться на милость судьбы. Но внутреннее чутьё остановило меня и привело к мысли: «Вряд ли они прицепили датчики к телу. А что, если сбежать без одежды?»

Легко сказать, да трудно сделать. За окном выпал первый снег; становилось всё холоднее. Сколько, интересно, человек продержится зимой голышом, прежде чем умрёт от обморожения? Чтобы выяснить это, я включил ноутбук. Пришла мысль: за всеми выходами в интернет наверняка следят. Я решил просто ввести в строку поиска «советы по сохранению здоровья зимой» и понадеялся, что такой запрос лишних подозрений не вызовет.

Как всегда, поиск работал по странному принципу и выдал кучу несуразицы вроде «как сохранить волосы красивыми и здоровыми зимой?» или «советы экстрасенса о сохранении здоровья кожи зимой». Все мы знали, что в слишком взрослой жизни неоткуда взяться шарлатанам с якобы паранормальными способностями, но этими советами всё равно пользовались.

На третьей или четвёртой странице со ссылками я обнаружил то, что требовалось. «Закаливание – лучшее средство для сохранения здоровья зимой». Судя по статистике, сайт довольно часто посещали – там предлагалось множество полезных или не очень советов для красоты.

Я выхватил взглядом словосочетания вроде «ледяные ванны» и «обливания холодной водой» и вздрогнул. От одних надписей и картинок меня пробила дрожь. Но что ещё делать? Чтобы выдержать хотя бы пять минут на морозе и совершить побег, нужно оснвоательно подготовиться. Так началось моё закаливание.

Поначалу я очень боялся простыть или вовсе серьёзно заболеть. Первые два дня осторожничал, а на третий почувствовал, что всё нормально и немного переусердствовал. Я принял ванну, куда налил только холодной воды. Следующие три дня беспрестанно чихал и ловил насмешливые взоры исорга. Не саркастические, а скорее надменные: мол, я не заболею никогда, в отличие от вас, людишек!

Я всё время представлял Александру человеком, но получалось слабо. Исорги обычно делали гуманную работу: одни служили медперсоналом в больницах и роддомах, другие – вталкивали в детские головки начальные знания. Они играли важную социальную роль и полностью заменили спятивших взрослых. Но Александра выделялась из их числа – видимо, потому, что относилась к боевым исоргам.