Влад Борисов - Сложный транзит

– Но что-то пошло не так? Как получилось, что, как ты выразился, команда профессионалов полегла здесь в полном составе?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Алексей, – Может быть, здесь засада была, а партизаны просто заманили сюда фашистов. Пойдемте дальше, я чувствую, что разгадка впереди.

***

Алексей ошибался. Партизанская группа была ликвидирована истребительной командой Отто Клейна быстро и в полном составе. Даже слишком быстро и самое досадное для Отто – полностью. Цепочка партизан, неосторожно выходивших на задание, слишком растянулась и действовать из засады пришлось очень быстро, чтобы не упустить никого. Кто же ожидал, что они окажутся такими непрофессионалами! Последний, из следовавших в цепочке, сразу сообразил в чем дело и попытался улизнуть, но тут-то его и настиг тяжелый удар здоровяка Урфуса. Винить этого увальня в том, что действовать пришлось в спешке, было бесполезно. А ведь пленный нужен был позарез! Двое суток они отлеживались в засаде, чтобы отловить языка, который привел бы их на партизанскую базу, и теперь все напрасно! Как говорится, коту под хвост. Отто досадливо плюнул под ноги – с кем приходится работать? Шлак, отбросы общества, мотивированные тюрьмой с одной стороны и садистской жаждой крови с другой. Кнут и пряник. Точнее, не пряник, а кусок мяса с кровью. Порой Отто казалось, что вся команда слушает его приказы только потому, что они совпадают с их желаниями. А скажи он им наперекор – останешься лежать среди этих проклятых болот, и никто ничего не докажет: партизаны, дескать. Тьфу!

Нечего сказать, подсобил дядюшка со службой… В одном он, конечно, был безусловно прав – здесь не на передовой Восточного фронта. Воевать против плохо вооруженных и необученных людей, в большинстве своем впервые взявших оружие в руки, было неоспоримо лучше, чем вжиматься в землю под свист мин и снарядов или быть намотанным на гусеницы русских танков. Но знал бы он с каким контингентом приходится нести службу! Иногда ему казалось, что там, на небесах, иссякнет терпение и спустившийся оттуда архангел, не в своем истинном обличии, разумеется, огненной десницей покарает весь его взвод с ним самим во главе, невзирая на подобострастные лозунги «С нами бог» на пряжках армейских ремней.

Его размышления прервала сухая автоматная очередь, заставившая броситься на землю. Не успел Отто прикинуть возможные причины таковой – начиная от неосторожности в обращении с оружием и кончая атакой партизан, как следом прозвучала четкая звучная дробь пулемета. Дело приобретало серьезный оборот. Согласно инструкции следовало уходить в разные стороны группами по три человека.

– Герр лейтенант, – из кустов высунулась голова фельдфебеля Дирка, – У нас ЧП!

– Докладывай по существу, болван! А то я своими ушами не слышу, что у нас происходит!

– Один партизан выжил. Ефрейтор Мартин заметил его первым и хотел обезоружить, но тот пырнул его ножом и подался в бега. Сейчас парни отсекают его от леса и гонят в сторону холма.

– Отлично! Брать только живым, исполнять! – «Хоть тут повезло,» – Отто поднялся и снял автомат с предохранителя, – Живо! Как он умудрился одолеть Мартина, мне интересно?

Оказалось, что погиб не только ефрейтор Мартин, но и рядовой Дитмар, подоспевший ему на помощь. Причем с ним покончили не одним, а целой серией ножевых ударов. «Это какой-то маньяк или сумасшедший… Такой же, как и мои отморозки. Коса нашла на камень, как говорят русские. Хм…» – Отто достал из портсигара папиросу, размял ее в пальцах и с сожалением засунул обратно. Инструкция гласила, что табачный дым является отменным демаскирующий фактором, чего ягдкоманда себе позволить не могла.

– Осмелюсь доложить, герр лейтенант, – около Отто снова появился фельдфебель Дирк, – Я не совсем уверен, что это партизан.

– Не уверены? – в груди лейтенанта похолодело: «Неужели произошло то, чего я так боялся – с неба был послан судья по нашу душу?»

– Видите ли, сначала мы подумали, что на нем маскхалат, но парни утверждают, что это его собственный меховой покров. И рожа у него… нечеловеческая. Знаете местные легенды про леших и прочих лесных тварей?

Сердце лейтенанта сначала остановилось, а потом забилось, как пойманная в силки птица. «Это оно, – подумал он, – Чему я удивляюсь – я же всегда ждал этого, как только стал во главе команды головорезов. Что ж, единственный шанс победить свой страх – это загнать его в угол и забросать гранатами». Эта мысль успокоила его, переведя сознание с мистической тропы на привычную, армейскую.

– Дорогой Дирк, – Отто снисходительно усмехнулся, – Двадцатый век на дворе, в воздухе летают самолеты, по полям движутся танки, в ваших руках автомат! А вы, как маленький мальчик, продолжаете верить в бабушкины страшилки. Загоните это животное к холмам и убейте. Я лично подарю вам его шкуру, чтобы вы, сидя у камина зимними вечерами, глядели на нее и рассказывали детишкам, какой вы пережили страх. Свободны.

Отто поправил на плече автомат и шагнул следом за скрывшимся в кустах Дирком. В его команде было принято делить на всех нагрузку поровну.

***

То, что ребята увидели, дойдя до конца пещеры, лишь породило новые вопросы. Заканчивалась пещера широким залом с блестящими стенами без каких-либо следов последнего боя и, даже, без единого скелета. На пороге зала как будто пролегла грань между разными мирами: в коридоре осталась война, а здесь воцарилось сверкающее спокойствие, не подозревающее о том, что происходит от него в двух шагах.

– Посмотрите, похоже это стекло! – Александр постучал кулаком по гладкой стене. – Здесь вся порода оплавлена высокой температурой.

– Почему тогда не оплавлены стены коридора? Или, по-твоему, высокая температура не распространялась дальше этого места?

– Хорошо, но как ты объяснишь оплавленность стен?

– А как вы объясните этот знак? – показала Ирина на небольшой, всего сантиметров двадцать в диаметре, символ на стене.

– Мне кажется, или я его где-то видел… – Александр задумчиво потрогал рисунок, изображающий круг и две волнистые линии, – Леха, что изображено на твоем тату?

– Нет у меня никакого тату, сколько раз уже говорить можно, – вздохнул тот.

– А на пятке что?

– Да-да, покажи пятку, пожалуйста, – поддержала Юля.

– Да чего показывать-то, – вздохнул Алексей, – Как дети малые, ей богу!

Он покачал головой, ожидая, что ребята передумают, еще раз вздохнул и принялся расшнуровывать кроссовок. Мокрые шнурки не желали поддаваться, и ему пришлось повозиться под выжидательными взглядами товарищей. Но, наконец, нога была освобождена от обуви и в нее же был сброшен сырой носок.

– Вот, любуйтесь, если понравилось.