Марина Ли - Чужая

– Забавно. – Раш сбросил китель и выдернул из-за пояса рубаху. – И много ты таких легенд знаешь?

Почувствовав, что щёки загорелись от смущения, я отвернулась, но взгляд уткнулся в мини-аэродром для небольшого вертолёта, и стало ещё хуже: щёки полыхнули так, будто на них зажигательной смеси плеснули.

– Достаточно.

Я вдруг отчётливо осознала, что в этой комнате были лишь мы трое: я, Раш и кровать, которая ни разу не двуспальная, а пятиспальная или, быть может, даже шестиспальная. И если мой муж, который ещё не до конца муж, захочет использовать её по назначению, что я смогу ему возразить?

– Хочешь первая в душ? – тем временем небрежно обронил Раш, а я испуганно сглотнула, внезапно вспомнив, что не купила в трусяном рае ни пижамку, ни сорочку. Ничего, в чём можно было бы выйти из ванной комнаты, не опасаясь острого мужского взора. – Тара?

– Я… не знаю.

Чувствуя себя до отвращения глупой и несчастной, я сжала двумя пальцами переносицу и выдохнула:

– Наверное, да.

Огляделась, пытаясь сообразить, где здесь ванная, и едва не рухнула в обморок, когда Раш спросил:

– Ты была уже с мужчиной? В интимном плане?

Ох.

О спонтанных самовозгораниях я впервые услышала в лимбе, но даже представить не могла, будто нечто подобное может приключиться со мной.

– Мне медицинскую карту не показывали, – мысленно ругая себя за дрожь в голосе, ответила я. – Поэтому не знаю.

– Тара, – Раш посмотрел на меня с укоризной. – Я спрашиваю у тебя, не у неё. Я же объяснил уже, мне нет дела до Шерриханны. Меня интересуешь ты. Понимаешь?

Наверное, если бы я была нормальной девчонкой без страшного прошлого, меня бы растрогали эти слова, заставив разреветься от умиления. Но нормальной меня можно было назвать весьма и весьма условно.

Владычица Энлиль, Вселенная, за что вы так со мной?

– Это имеет какое-то значение? – с трудом выдавила из себя я.

– Имеет, раз я спрашиваю.

Выдохнула и, зажмурившись, призналась:

– Нет.

Раш молчал. Я же не торопилась открывать глаза, чтобы проверить, какую реакцию на него оказали мои слова.

– Нет, – негромко повторил он и то ли замысловато выругался, то ли возмутился вслух:

– Полный козепопец и абсолютный дрыщебол…

– Извини.

Извиняться было глупо, потому что я же ничего плохого не сделала! Ну не было в моей жизни мужчины, если не считать Нереаса, в чей светлый образ я была влюблена много-много долгих дней. Не было, и ничего уж тут не поделаешь… То есть, конечно, поделаешь, но, если можно, не прямо сегодня!

Раш скривился в ответ на моё смущённое бормотание, а затем все же содрал с себя рубаху и бросил её в ближайшее кресло.

– Боишься?

Кажется, он злился. И я не была уверена, что не на меня.

– А ты бы на моём месте не боялся?

– Не знаю, – признался он. – Может быть… Или нет. Потому что это неправильно.

Задумался, хмуря тёмные брови.

– Да, неправильно. Я не хочу тебя пугать. И при других обстоятельствах я бы не стал торопить, но Тара… Ты же понимаешь, что я не могу тебя выпустить из номера без своей метки?

Я кивнула. Его слова о том, что он не собирается меня отпускать не оставляли места для полёта фантазии.

– И то, что потребую ответной услуги? – не отставал Раш.

– Конечно. Я же не дура.

– Это я с первого взгляда понял, – улыбнулся муж. – Но вопрос сейчас не об этом, а о том, как нам быть, Тара? Есть у тебя по этому поводу какие-то идеи?

Да, миллион! Только ни одна из них сталкеру, скорее всего, не понравится… Я набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с духом перед тем, как выдвинуть одно из своих оригинальных предложений, как тут в нашу дверь постучали, и Раш пошёл открывать, а я, избавленная от необходимости немедленного ответа, трусливо удрала в ванную, не забыв защёлкнуть за собой шпингалет.

Что, в принципе, было совершенно бессмысленно, ибо смешная защёлка не смогла бы сдержать половозрелого ррхато ни в одной из двух его ипостасей. Я прекрасно это понимала, но отчего-то была уверена, что Раш не станет врываться и… и брать меня силой.

Наверное, была уверена.

Самое смешное, что вокруг меня мужчин всегда было больше, чем женщин, и за свой короткий век я успела понять, что мнение слабых в расчёт не принимается. Ракшас всегда сделает то, что задумал, не принимая никаких возражений и не обращая внимания на мольбы и просьбы. Роль женщины не в том, чтобы обременять мужчину лишними словами и телодвижениями, а в беспрекословном подчинении.

Именно этому меня учили с самого раннего детства, а когда стало понятно, что наука не пошла впрок, избавились. Так что, да. Не было у меня никаких причин верить Рашу, но я, вопреки всякой логике, верила. Поэтому, наверное, когда в дверь ванной постучали, я не испугалась, а удивилась.

– Тара? – Я уже успела принять душ и потянулась за полотенцем, да так и застыла посреди комнаты. – Я тут подумал…

И снова эта привычка не договаривать до конца!

– Да?

– Мы ведь не купили тебе ничего для сна и дома… У меня есть чистая футболка, если хочешь…

– С-спасибо.

Сдёрнула с крючка махровый гостиничный халат и, завернувшись в него, осторожно выглянула за дверь. Раш по-прежнему был без майки, но успел поменять форменные брюки на серые шорты из мягкой ткани.

Стоит признать, в мужья мне достался ракшас с красивым телом. Красивым и до странности знакомым, словно я его знала когда-то давным-давно, а сейчас вдруг вспомнила. Дикое чувство и, если честно, немного пугающее. Клянусь, у меня даже во рту пересохло от желания потрогать тугие мышцы, бугрящиеся под гладкой, золотистой от загара кожей.

– Всё хорошо? – заломил удивлённо тёмную бровь, на самом краешке пересечённую светлой полоской шрама, и я почувствовала, как неторопливо поползла по моему лицу краска. Со лба плеснуло на переносицу, щёки, свело от смущения кожу на подбородке, губы пересохли, а уши полыхнули так ярко (судя по ощущениям), что их можно было использовать в штормовую ночь вместо маяка.

– Да, – прокашлялась я, отводя взгляд.

Стыдно-то как… Будто я полуголого мужика никогда не видела. Видела! И не все из них были старыми и немощными.

– Вот. – Раш протянул мне свёрнутую в рулон одежду, но я не рискнула заглянуть ему в лицо, смотрела лишь на руки. Красивые, заразы, сильные. А ладони узкие, с длинными пальцами… О чём я только думаю? Может, в этом номере для новобрачных что-то в воду в душе подмешивают? Не может же быть, что на меня так повлиял вид голой мужской груди! Пусть и красивой. Или всё-таки может? – Мне мои вещи из старого номера подняли.

– Мгу, – пробормотала я, пряча взгляд за ресницами и мысленно костеря себя за косноязычие. Нет, я всегда была молчуньей и всем видам диалога предпочитала внутренний, но в этот день, кажется, даже саму себя превзошла.