Екатерина Широкова - Запрещённые дети

Илья сидел в чулане напротив комнаты для свиданий и подглядывал за ходящими в коридоре через замочную скважину, пока спина не затекла, а колени не заныли от слишком твёрдых деревяшек. В конце концов ему пришлось оторваться от созерцания и осторожно встать, чтобы размяться и в темноте исхитриться не получить шваброй по макушке, так что Илья заранее нащупал древко и выпрямился, только слегка задев ногой ведро. Он сделал щёлку в двери, чтобы не пропустить самое интересное, и тут из той самой комнаты вышла аккуратно причёсанная Эля, переодетая в цветастое платье и вязаную кофту не по размеру, делавшую её ужасно похожей на мать.

Она села на банкетку для посетителей, заученно сложила руки на коленях и с любопытством уставилась на решётки на окнах, словно впервые увидела этот неизменный атрибут их приюта. Илья толкнул чуланную дверь, ловко поймал чуть не упавшую швабру и вышел, как ни в чём не бывало усевшись слева от Эли. Девочка выгнула брови и вежливо произнесла:

– Привет! Ты всегда там прячешься?

– Нет. Только последние два часа.

– И что ты там делал?

– Подсматривал за тобой.

– Ясно, – она чуть покраснела, разглаживая ладонями подол платья, – круто.

– И за твоими предками, конечно. И за директрисой. Ты куда-то собралась? – он покосился на её наряд, разительно отличающийся от приютской одежды.

– Домой. А как тебя зовут? – Эля спокойно смотрела на него, не моргая.

– Ты так шутишь? – Илья недоверчиво проверил выражение её лица и вдруг открыл, что неизменная дерзость исчезла без следа, словно её и не было.

– Нет. Мы разве уже знакомы? – Эля серьёзно наморщила лоб, пытаясь вспомнить взъерошенного от сидения в чулане и слегка чудаковатого мальчика, но ничего не выходило.

– Вообще-то, да!

– Давно? – она не скрывала иронии.

– Вчера же познакомились! Ты чего?

– Правда? – оживилась Эля. – Надо же, я этого не помню! А я как раз уезжаю! Меня должны были здесь лечить, но всё оказалось в порядке. Такое жуткое место! Я так рада, что не задержалась здесь. У вас всегда так мрачно? Как будто они боятся, что мы сбежим, – она хохотнула.

– Ну… Не знаю… Я же только вчера… – Илья споткнулся о мысль, что он понятия не имеет, как сюда попал, ведь до сих пор эта вопиющая нестыковка его не тревожила.

– Так что ты… вчера? – Эля ждала, поощрительно улыбаясь.

– Сюда попал. Не помню, как это было. Не помню, как меня привезли. А ты помнишь?

– Конечно! – она самоуверенно вздёрнула нос. – Наверное, ты ехал на поезде? Мой папа работает бухгалтером в Горной Компании и мы можем повсюду путешествовать бесплатно, представляешь? Сколько угодно ездить через Большой Хребет! Обычно на каникулах мы ездили на эту сторону в отпуск, у вас тут жарко и есть море, не то, что у нас, – она гордо выпятила грудь. – А ты где жил раньше? В Сити? У нас там большущая квартира с видом на Хребет! У меня есть своя комната и там целых два окна. И кукольный домик. Все девочки в классе мне завидуют, – Эля зарделась от бессовестного хвастовства, но вдруг застыдилась, сцепив пальцы вместе. – Извини, пожалуйста. Я не должна была зазнаваться. Тебе же придётся остаться тут. Так где ты жил? До того, как…

– По-моему, у моих родителей был дом возле вокзала. Двухэтажный.

– Там, где живут инженеры? – Эля захлопала в ладоши. – Это так мило! Когда тебя вылечат, мы запросто сможем дружить! А то я было подумала, что ты из семьи шахтёров… Ну, ты знаешь, они всегда такие невежливые. Кричат на работе и требует вернуть их обратно на Землю, как будто это возможно. Такие грубые. Фу. Папа говорит, что они специально выдумывают страшилки про Большой Хребет, чтобы не работать положенное по контракту время. Это ведь нечестно, как ты считаешь? Они же сами его подписали!

– Откуда ты всё это знаешь? – Илья во все глаза таращился на эту новую Элю, чувствуя, как почва стремительно уходит из-под ног.

– Мой папа всё мне объясняет! Он говорит, что скоро мы решим эту проблему с поездами и тогда здесь будет ещё больше рабочих, чтобы добывать руду.

– Что за проблема?

– Они не хотят заводить детей. Говорят, что Большой Хребет всё равно забирает их. То есть нас. Какой бред! Представляешь? А ведь кто-то в это верит!

Из комнаты для свиданий в коридор вышли сразу оба родителя. Её отец снял с носа запотевшие очки и неприязненно уставился на сироту, нахально болтающего с его дочерью. Сиротами он про себя называл всех, кого прописали здесь, делая исключение лишь для Эли, сообразно его представлению попавшей сюда по трагической и нелепой ошибке, которую он намеревался немедленно исправить, к вящей радости ужасно суетящейся супруги.

– Эля, зачем ты с ним разговариваешь? – он дёрнул Элю за локоть, а она послушно подпрыгнула и вытянулась в струнку. – Тебе нельзя водиться с кем попало, девочка моя. Это неоправданный риск.

– Отойди от него немедленно! – эхом взвизгнула мать, прижав к груди запястья со вздувшимися венами.

– Но, папа, мама! Этот мальчик тоже совсем недавно приехал сюда. Как думаете, могут его быстренько вылечить? Он живёт в инженерном квартале, папа! Он нормальный, просто…

– Ни в каком инженерном квартале он больше не живёт, забудь, – зло отрезал отец, брезгливо приподняв верхнюю губу, – раз он здесь, значит, он плохая компания для тебя. Запомни это.

– Но я же тоже…

Из комнаты выплыла директорша и свысока оглядела детей, припечатав глубоким контральто:

– Не волнуйтесь, Константин Романович. У нас тут совершенно безопасно. Все воспитанники подвергаются усиленной терапии, так что никакого риска нет. Но общаться им не о чем, это верно, – директорша жестом велела Илье исчезнуть, но тот нарочито медленно стал подниматься, чтобы продлить мгновения рядом с уезжающей девочкой.

– Пока, Эля, – обречённо выдохнул он, – может быть, ещё встретимся. Удачи!

– Прощай, не-знаю-как-тебя-зовут. Жаль, что мы толком не познакомились. Могли бы ещё поболтать, сверху всё отлично видно. Папа, а ты купишь мне новую одежду? Смотри, эта сидит не очень, вы промахнулись с размерами, – и Эля лукаво улыбнулась отцу, обнимая на миг побледневшую от нехороших ассоциаций мать за талию. – Мамочка, мне так хочется поскорее оказаться дома! Как там мой кукольный домик? Вы же не трогали мебель? Я так долго расставляла всё по местам! Хочу, чтобы всё было идеально!

Мать судорожно наполнила лёгкие и утёрла непрошеную слезу:

– Конечно, милая. Всё ждёт тебя. Как хорошо, что мы захватили твои вещи, потому что надеялись… верили… Ах, Костя, давай поскорее уедем отсюда! Тут так душно, – заплаканная женщина потянула дочь за собой и отрывисто кивнула втянувшей щёки директорше, – мы выйдем во двор, там воздух почище и посвежее, – и напоследок бросила Илье уничижительный взгляд.