Александр Прокудин - Большое изменение. Книга 1. Последний шанс человечества

– Что случилось, Бетти?

Акушер стремительно поднялся и подлетел к столику с младенцем.

– Что-то не так, доктор, – медсестра отстранилась, чтобы врач мог подойти ближе. – С ним что-то не так.

– Что именно? Дыхание, тонус? – пока Герконян не видел, в чем проблема.

– Нет, они в норме. Но… Посмотрите.

Доктор внимательно вгляделся в малыша, в его поведение и, наконец, понял, что имеет в виду медсестра. Изумление охватило его так же, как и помощницу.

– Никогда не видел ничего подобного! Впечатление, что он… Но ведь этого не может быть!

Медсестра с опаской взглянула на приходящую в себя роженицу. К её ужасу, та уже отошла от боли и теперь внимательно следила за их разговором. Также она видела и своего ребёнка. Младенец, только что появившийся на свет из её утробы несмотря на то, что было ему всего лишь несколько минут отроду, вёл себя так, что Эве сразу стало понятно, о чём говорят врач и медсестра.

– Господи… – прошептала она. – Господи, я вижу… Вижу, кого я родила. Ты не простил меня, Господи. И вот кара твоя…

Акушер и медсестра замерли на месте, не зная, как реагировать. Малыш выглядел всё так же – по поводу его поведения двух мнений быть не могло. И подобного в практике доктора медицины Арарата Герконяна раньше не было. Мало того, как было установлено немногим позже, подобное случилось впервые в истории всего человечества.

– Я знаю, какое имя я ему дам, – дрожащим шёпотом произнесла мать новорождённого.

Вслед за этими словами её накрыли слезы, а затем и беспамятство, в её случае, похожее на милосердное избавление.

– Следите за показателями, – приказал Герконян медсестре, – а я побежал за видеокамерой. Возможно, это что-то совершенно новое в науке, следует фиксировать всё. Как минимум, это материал для уникальной диссертации. Второго такого шанса не будет…

Как показало скорейшее развитие событий, в своём последнем выводе доктор Герконян ошибался фундаментально.

Едва не задев правым бортом створку распахнутых ворот, вихляя корпусом то в одну, то в другую сторону, дряхлый Шевроле-«Игуана» 2056-го года выпуска с битыми, плохо подкрашенными крыльями въехал на стоянку для школьных преподавателей. Со скрипом сработали тормоза, и машина криво встала на порядковое место 23, попутно заняв и часть 24-го. Дверца распахнулась, и из автомобиля появилась симпатичная женская ножка в туфельке на низком каблуке. За ней последовали и две очаровательные ручки, с накрашенными безвкусным красным лаком ногтями. Пальцы правой руки вцепились в дверцу, левой – в стойку салона автомобиля. Нога потвёрже встала на асфальт. Используя её как точку опоры, а руки как рычаги, их обладательница рывком вытянула из машины всю себя остальную.

Молодая симпатичная женщина, около двадцати пяти, с небрежно взлохмаченными волосами комфортной средней длины, покачнулась, наклонилась обратно к машине и выдернула из салона сумочку на тонком черном ремешке. Захлопнув с чрезмерной силой дверцу «Шевроле», девушка шумно вздохнула и, слегка пошатываясь, двинулась к зданию школы.

Мисс Оливия Флоренс работала в начальной школе Стивенс-сити всего лишь несколько месяцев и опаздывать на ведение урока не имела ни малейшего морального права. Если сейчас ей встретится и так вечно ворчащий директор школы или кто-то другой из коллег, ситуация будет, мягко говоря, неловкой.

Но её проносило раньше, пронесёт и сейчас – на это Оливия надеялась по свойственной многим 25-летним женщинами легкомысленной привычке.

В голове молодой преподавательницы гудели рассерженные осы. Черт подери Теренса Фаулза, который ставит её на замены на непрофильные предметы! И, мало того, предупреждает об этом в самый последний момент – когда у неё уже совершенно другие планы и отнюдь не рабочее настроение!

Перед дверьми класса, в котором она должна была вести занятие по замене, Оливия остановилась. Опершись о стену, перевела дух, не удержавшись, икнула, после чего постаралась вобрать в лёгкие как можно больше воздуха. Постояв так, с надутыми шеками, с десяток секунд, медленно выпустила воздух, и, наконец, дёрнув дверь на себя, решительно шагнула внутрь класса.

Дети никак не отреагировали на появление споткнувшейся о порог учительницы. Подростковый гвалт заполнял собой всё помещение – от дешёвого казённого линолеума до скверно побеленных потолков.

Оливии пришлось, облизнув пересохшие губы, начать урок с громких нотаций.

– Дети! Эй! – крикнула она, но недостаточно громко для того, чтобы изменилось хоть что-нибудь. – Дети, тихо! Пожалуйста, все успокоились!

Никакой реакции не последовало. Но так бывало часто. Оливия привычно применила план «Б». Сложив большой и указательный пальцы колечком, она заправила под них язык и оглушительно свистнула.

Заинтересовавшись источником звука, класс немного притих.

– Другое дело! – слегка заплетающимся языком, но, весело при этом улыбаясь, громко произнесла Оливия. – Если не хотите начать неделю с «неуда» по поведению, слушаем меня внимательно! И начинаем урок.

Вниманием детей удалось завладеть, любопытство заставило их замолчать. На их памяти с такой учительницей они виделись впервые.

– Меня зовут мисс Оливия Флоренс, – она написала своё имя на классной доске неровными заваливающимися друг на друга буквами. – Сегодня, как вы, ребятки, должны бы знать, у вас замена. Вместо мистера Теренса Фаулза и его урока языка у вас я и урок гражданской истории.

Гул вернулся в класс – дополненный нотками протеста и возмущения. Но Оливия грамотно пресекла бунт на корню.

– Спокойно! Я не собираюсь ничего спрашивать и задавать! Круто, правда? Сегодня мы весь урок смотрим учебный фильм. Как вам? Кино всех устроит?

Другое дело. Фильм это не проверочная, на которой можно схлопотать не ту оценку. Фильм – это даже развлечение, пускай он и на учебную тему. Класс продолжил гудеть, но уже одобрительно.

– Вот так-то лучше! – добродушно отреагировала учительница. – Все по местам и гасим свет.

Через минуту класс окутал полумрак, как на сеансе в кинотеатре. Мисс Оливия клевала носом, но мужественно держалась. Спать нельзя. Урок есть урок – это отдельно проходят на первом курсе педагогического. Проектор на интерактивной классной доске показывал начальные титры обещанного учебного фильма.

«ЭВОЛЮЦИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ, ИЛИ ПОЧЕМУ МЫ ТАКИЕ, КАК ЕСТЬ?»

«Большое изменение» – тема простая, всем известная. С ней знакомят с самого юного возраста: в семьях, в садиках, в школе – объясняя, как устроено современное общество.

«В людях извечно жило стремление изменить свою сущность. Изменить восприятие окружающей их действительности…» – шёл вступительный текст к началу фильма.