Василий Лобов - Дом, который сумаcшедший

Подумав о братце Принцессе, я стал думать о братце Принцессе. От одной только думы о нем у меня закружилась корона. Может быть, моя корона закружилась потому, что он была неизмеримо ниже меня по рангу? А что бы было, если бы на его короне располагалось только, скажем, пять зубьев? Кружилась бы моя корона или нет? Или все-таки корона у меня кружилась только потому, что на ней было намного меньше зубьев, чем на короне братца Принцессы? А ядовитая окружающая среда ее знает, решил я в своих сердцах и вернулся мыслями к платью.

Поскольку я был прописан на девятом ярусе, то и носил корону с девятью зубьями, а раз я носил корону с девятью зубьями, то и получал жалованье девятизубовиками, а раз я получал жалованье девятизубовиками, то и отовариваться должен был на девятом ярусе.

Я набрал номер на диске телефона.

— Пятнадцать дробь седьмой участок Ордена Святой Экзекуции, — сказала трубка.

— Это ты, братец Малюта Скуратов XXXII. который служит в пятнадцать дробь седьмом участке Ордена Святой Экзекуции?

— Это я.

— А это я — братец Пилат III.

— Братец Пилат III из Департамента круглой печати Министерства внешних горизонтальных сношений, с которым мы недавно виделись возле КПП в спецзону Южного Выхода, и он отдал мне тележку?

— Да, это я.

— А это я — братец Малюта Скуратов XXXII. Здравствуй, братец Пилат III.

— Здравствуй, братец Малюта Скуратов XXXII. Братец, мне нужна твоя помощь.

— На сколько?

— Я думаю, приблизительно где-нибудь на пять пятнадцатизубовиков, как договоримся. Сейчас я к тебе зайду.

— Я сам к тебе сейчас зайду. И кое-что с собой прихвачу. Товар я уже продал.

— Ладно, жду.

Я положил трубку на место, которое было отведено ей инструкцией, и достал из сейфа парочку яблок поменьше, чтобы начать разговор с братцем Малютой Скуратовым XXXII достойно.

Он пришел. С виду это был очень радостный братец десятизубочник, его правую щеку украшал длинный боевой шрам, полученный им в одном из боев на арене гладиаторов, куда он попал несколько лет назад в связи с нашумевшим мне все уши делом банды девяти, которая в свое время организовала неконтролируемые выходы за Железный Бастион группы продажных наймитов. Благодаря банде в Наш Дом мутным потоком потек поток контрабанды. Но однажды в банде возникла склока из-за дележа мутной добычи: где-то кому-то чего-то не дали, и дело получило огласку. Полетели короны. Ужесточили контроль на шлюзах. Создали Центральный диспетчерский пункт. Всем членам банды девяти присудили бессрочную арену гладиаторов. Где-то кому-то чего-то дали и издали указ об амнистии, но пока его утверждали в соответствующих подкомиссиях Кабинета Избранных, братец Малюта Скуратов XXXII успел провести пятнадцать матчей, которые случайно выиграл. Из отдела контриллюзий его, правда, попросили перейти в Орден Святой Экзекуции, где теперь он и служил обыкновенным заштатным орденоносцем.

Я преподнес ему яблоки. Он быстро спрятал их в карман форменного фрака и повалился на стул телом. Я придал лицу независимо-радостное выражение лица и спросил:

— Кажется, у тебя есть знакомство в среде манекенщиц?

— Кому кажется? — встрепенулся, превратившись в чеку, братец Малюта Скуратов XXXII. Тебе кажется?

Я затрепетал, и затрепетал вовсе не от восторга, но тут же взял себя в руки, подумал мгновение об уме и, спокойно выпустив себя из рук. произнес:

— Тебе кажется или они у тебя есть?

Мое коварное произношение, однако, не застало братца Малюту Скуратова XXXII врасплох, так как он был начеку.

— У меня они есть, потому что мне это не кажется. А тебе кажется, что у меня их нет?

— Как же мне может такое казаться, если они у тебя есть? Вот если бы у тебя их не было…

— Есть! — отрезал братец Малюта Скуратов XXXII.

Мы чуть-чуть помолчали. После молчания он спросил:

— А что, тебя потянуло на манекенщиц?

— Меня потянуло сделать кое-кому подарок.

— Это еще что такое?

— Да так. Модное словечко с двадцать первого яруса. — небрежным ответом небрежно ответил я.

— С самого двадцать первого? — не поверил моему небрежному ответу братец Малюта Скуратов XXXII.

— Конечно. У меня теперь такие знакомые короны появились, что некоторым и не снилось.

— С двадцать первого?

— А тебе кажется, что у меня нет там знакомых?

— Ничего мне не кажется. Выкладывай, какое у тебя ко мне дело.

— Я собираюсь купить платье на пятнадцатом ярусе.

— А…

— И мне не хотелось бы обращаться к жучкам в посредническую контору.

В глазах братца Малюты Скуратова XXXII вспыхнул огонь предчувствия хорошего заработка, он передался рукам, которые стали потираться.

— Конечно, к посредникам обращаться не стоит, раз у тебя есть такой братец, как я, который имеет в этом нашем Нашем Доме некоторые связи. — Он достал из-за пазухи заветную бутыль. — Но прежде чем перейти к этому маленькому дельцу, давай сначала обмоем наше крупное дело. Товар отменный!

Он откупорил заветную бутыль и наполнил бокалы.

— Лишний зуб тебе в корону!

— Два зуба в твою! — ответил я и весело пошутил: — А лишних зубьев в коронах не бывает…

Мы посмеялись удачной шутке, чокнулись и выпили. Я вдруг впал в щедрость, которая так и лезла из меня наружу, и достал из сейфа две груши.

— Ого! — поразился моей щедрости братец Малюта Скуратов XXXII. А когда поражение несколько прошло, спросил — Монеты тебе сейчас отдать?

— А тебе кажется, что отдавать их не нужно? — весело пошутил я.

Братец Малюта Скуратов XXXII понял и оценил всю опасную тонкость моей шутки и посмеялся. Я тоже посмеялся. А когда мы насмеялись, я пересчитал монеты и убрал мешочки в сейф.

— Кстати, как сегодня котируются пятнадцатизубовики на девятом ярусе — спросил я.

— Один к шестнадцати. Если хочешь, я поменяю.

— Потом, — пошевелил я короной. — давай вернемся к нашему маленькому дельцу. Итак…

— Да, к жучкам лучше не обращаться — обдерут как счастливчика. Конечно, и братцу М придется кое-что дать…

— Сколько?

— Пять… — он выдержал некоторую паузу, которая была торжественной, — шестнадцатизубовиков.

— Но…

— И столько же мне!

— Грабеж!

— У жучков это стоило бы тебе ровно в два и четырнадцать сотых раза дороже.

Я про себя согласился, но торговаться требовали приличия, и я, соблюдая правила хорошего тона хорошим тоном сказал:

— Всего восемь.

— Десять, — не отступал от хорошего тона и братец Малюта Скуратов XXXII.

— Девять.

— Ладно, твоя взяла. Я, так и быть, обойдусь четырьмя. Какое платье тебе нужно?

— Да это не мне нужно, а братцу Моне Лизе. А мне нужно совсем другое, но братец Мона Лиза без платья не очень соглашается. Вечно у него что-нибудь такое на уме, что мешает соглашению. Вот и приходится идти на поводу… А платье сегодня демонстрировалось в витрине магазина «Шик» на высокой беловолосой манекенщице…