Тимофей Дымов - Рашен

– Набожность здесь ни при чем. Религия для русиянского человека – это строительный раствор, скрепляющий фундамент прошлого и стремительно возвышающиеся стены будущего. Наши предки верили, мы верим, наши дети будут верить. С нами сила, с нами Бог! Так говорили идущие на смерть русиянские солдаты. Вера не требует разъяснений и осмысления. Вера – она просто есть, живет, пока жив человек.

– И во что же вы верите?

– В то, что человек создан по образу и подобию Божьему. Стало быть, люди – это воплощение Бога на земле. Нет вещей, которые были бы нам не подвластны. Горы по плечу и моря по колено. Вот чему учит нас религия. Только вперед, выше знамена, без страха в глазах.

– А как же окружающий мир, существа, его населяющие, другие люди, в конце концов? Как быть с теми, кому не по душе воинственный оптимизм, сдобренный религиозным перцем?

– Значит, им не место среди равных! Слабый всегда проиграет сильному. Жизненный путь человека слишком краток, чтобы тратить его на сюсюкание с теми, кто не разделяет наши идеалы и веру в светлое будущее. С такими нам не по пути. Наши правители четко обрисовали, кто и куда должен двигаться. Все расписано «до миллиметра». Порой даже размышлять не надо. Делай, что положено, и не думай о результате. А с теми, кто против, разберутся очистительные бригады.

– Всех в расход пустите? – со злостью спросил я, памятуя недавние похожие речи офицера Хрусталва.

– Почему всех? Мы же не звери какие. Что касается лично меня, то я вообще человек мирный. Мне противна сама мысль о смертной казни. Но, согласитесь, бывают совершенно вопиющие поступки, расплата за которые не может быть иной, кроме как смерть.

– Например? – пожелал я измерить уровень кровожадности своего соседа. А то, кто его знает, может, решит ночью меня прирезать как неблагонадежного. Одному Богу известно, чего он в своих книжках начитался.

Юноша на секунду задумался, слегка раскачиваясь на стуле.

– Пожалуйста, расскажу вам один из недавних случаев. Произошел он с моим соседом. Крайне странный был тип. Редко ночевал дома, почти всё время запирался у себя в комнате, ни с кем старался не общаться. На приглашения посидеть на кухне попить чайку отнекивался, придумывая совершенно идиотские предлоги. Подолгу нигде не работал. Часто прогуливал общественно-полезные работы, пропадал в это время не пойми где. А потом мы узнали, что он, сволочь такая, заделался альтернативным историком.

– Альтернативным – это как?

– Очень просто. Он вместе со своими дружками (человек пять или шесть их было) случайно обнаружил в лесу старую заброшенную школу. Здание почти разрушилось, но подвал сохранился в превосходном состоянии. И там под мусором покоилась гора допобедной литературы. Книги были аккуратно сложены в большие деревянные ящики. Тара тщательно запечатана и подписана. Очевидно, литературу приготовили к уничтожению, но по нелепой ошибке забыли про нее, да так и оставили.

И вот мой соседушка с компанией повадился в эти развалины. Они даже основали подпольный клуб под названием «Археологи правды». Проводили дни и ночи напролет, вычитывая книжки от корки до корки. Завели дневники, куда аккуратно переписывали наиболее важные, по их мнению, сведения. Отрывки, цитаты, цифры, многочисленные факты, даже рисунки, графики и формулы – чего там только не было.

– Ты что, их видел? Пронырливый Самуил и это сумел раздобыть?

– Что вы, не дай бог! – в ужасе отмахнулся юноша. – Я любопытный, но не сумасшедший. Мне интересна правда, а не художественный вымысел, реализованный под дулом чекистских револьверов. Даже школьнику в наши дни известно, что до Победы в Русии царили хаос и произвол.

В 1905 году сатана выбрал нашу страну в качестве очередного полигона для своих мерзостей и оторвался с народом на полную катушку. Людей содержали хуже, чем скот. Арестовывали, мучили и убивали. Крестьян закапывали живьем за отказ отдавать нажитое непосильным трудом. Интеллигенцию и профессуру извели на корню. И только Великий германский народ принес нам долгожданное освобождение и очищение.

– Ты отвлекся от истории про соседа, – поправил я Дмитринга.

– Ах да… Книг тех я, естественно, не видел и в руках не держал. Прочитал про историю в газетах, когда соседа и его подельников арестовали.

– Извини, но я так и не понял. Ну собрались дядьки в лесу, читали книжки, пусть и запрещенные. Делали какие-то пометки. Ну и что? Зла-то они никому не причинили!

– Вы до конца дослушайте. Они же не просто записывали. В будущем планировали свои дневники пустить в массы. Хотели, чтобы как можно больше людей прочитали ересь: «просветились» (на их языке). Они, видите ли, пытались вывести наше несчастное общество из германского морока. Рассказать русиянам, как на самом деле жили их предки, что любили и что ненавидели. Хотели изнасиловать мозги простого народа…

В общем, приговор привели в исполнение через неделю после поимки преступников. Пятерых повесили, одного расстреляли, по его же просьбе. Он не хотел предстать перед Богом со шрамом от веревки на шее. Можно подумать, на небесах определяют праведность по внешнему виду…

Я сидел ни жив ни мертв. Если здесь за такую ерунду вешают и расстреливают, то что же тогда ожидает меня, прилюдно облившего словесными помоями Гитлера и его приспешников и сорвавшего, по всей видимости, важное выступление авторитетных чиновников?

Дмитринг по глазам прочитал мои мысли:

– Не пугайтесь вы так. Как я понял из разговора между нашими охранниками Игорманом и Андреасом, власти считают вас скорее сумасшедшим, нежели политическим преступником.

– И что мне грозит в этом случае?

– Принудительное лечение. Потом выпускные экзамены.

– Звучит романтично – сразу вспомнилась школа.

– Ага, только без права на ошибку. В случае провальной сдачи вас просто утилизируют, как объект, не поддающийся перевоспитанию и социальной адаптации.

– Действительно, фашистские методы. И как при таком подходе у вас еще 30 миллионов граждан сохранились?

– Вы правы, раньше нас было больше. Естественная убыль увеличивается с каждым годом. Но, поверьте, виной тому вовсе не идеология и строгие порядки, установленные Великими германскими правителями. Дело в тяжелом наследии допобедного прошлого. Именно из-за него мы до сих пор не можем совершить качественный рывок и вывести страну на принципиально новый уровень развития. Плюс постоянные вирусные эпидемии, которые регулярно обрушиваются на наше население.

Хотя за границей, в других странах, дела обстоят гораздо хуже. Когда я еще был на свободе, увидел по телевизору репортаж из Франции. Тамошние приезжие арабы совсем распоясались и устроили бунт прямо в центре Парижа. Даже пытались поджечь Эйфелеву башню. И все из-за того, что им не хотели повысить пособие по безработице. А местные власти – политические импотенты, не видящие дальше собственного носа, погрязшие в содомии и коррупции.