Сергей Носачев - Спираль

Одинцов поморщился и отвернулся, чтобы не видеть мерзких рож этих гопников в форме.

– Куда едем? – спросил Рыжий, когда троица загрузилась в авто.

Одинцов протянул выездной.

– О! Всего один! Есть шанс быстренько обернуться. Как вы вчера, товстарштенант? Допоздна?

– До трёх. Машина встала. Что-то с генератором.

– Беда… Я шефу уже сколько говорю: «Отремонтируй нормально! Мы ж не скорая – нам успевать надо». А он ржёт. А я вот вчера заскочил в клуб, подхватил одну блондиночку. Потанцевали с ней неплохо так и – к ней…

– А жена?

– Свободный человек – имею право.

– Не знает, значит…

– Не-а, – улыбнулся Рыжий. – Да дурная она. Зачем лишний раз? Скандалить начнёт. Чего скандалить-то? С ней не чпокаемся уже лет пять. Ясное дело, что её кто-то прёт, и я кого-то должен. Взрослые люди же. А у неё – нет-нет, да и щёлкнет где-то, и давай орать. Оно мне надо?

Одинцов всё время думал, смог бы он так? Развестись с женой, но продолжать с ней жить. Хозяйство и дети – вместе, а секс на стороне. Хотелось бы никогда этого не узнать.

– С бабой-то чего? – спросил кто-то из близнецов.

– Известно чё… Чпокнул её четыре разочка. Злоебучая – ух! Йогой занимается. Вертел её и так, и эдак. Да… Квартирка у ней, что надо. Двушечка просторная. И кухня большая. Ремонтик солидный такой.

– Ну и ушел бы к ней, – раздраженно предложил Одинцов.

– Хорошо бы, да боязно. Понимаешь, тыщстарштенант, не семейная она. Гулящая. Хорошая, но без царя. А жизнь – сам понимаешь. Щас из дому уйти – как возвращаться, коли чего? Нет. Я уж так…

Одинцов прикрыл глаза. От жары он весь взмок. Кондиционер не помогал – солнце сквозь стекла накинулось на его чёрные брюки и медленно запекало «гвардейца в мундире».

– И пра-льно! Нахер жениться? Дома бывшая стирает-готовит, а спи с кем хочешь. Сказка, ёпт!

– Ты молодой ещё. Жениться надо. Надо. Детишек рожать. Я вот на своих сынов нарадоваться не могу… Просто всему своё время. Не удержался вовремя – так бы женат ещё был. Мой косяк. Жили-то душа в душу. Потянуло как-то раз. А после, как с цепи…

«Началось», – подумал Одинцов. За окном мелькал город. Теперь всё здесь выглядит совсем иначе. Старые районы быстро исчезают за облаками пыли и частоколом подъемных кранов. Скоро не останется знакомых дворов и местечек. Но вместе с тем исчезнут с лица земли и тесные тёмные конурки, прогнившие жилые ячейки для биологических функций госмашины прошлого. И в этом нет ничего меланхоличного. Сам город перестал быть только столицей – отдельное государство. Из соображений антитеррора. Свободный въезд-выезд закрыт. А значит, и инфраструктуру нужно подгонять под новые реалии. Одинцов провалился в липкую душную дремоту.

Машина остановилась.

– Приехали! – чересчур громко сказал Рыжий.

«Торопит, гад. Видать, планы на вечер есть».

Одинцов пару секунд посидел с закрытыми глазами, приводя мысли в порядок. Тело неприятно ломило. Онемевший язык щипало.

«Пора».

Одинцов растёр лицо, отстегнулся и выскочил из машины.

– Перекурим и идём.

Старая советская двадцатиэтажка.

– Подъездов десять – не меньше.

Дом грядой стоял на возвышении. Холм за парковкой круто сбегал вниз, упираясь в подъездную дорогу. За ней – ровное зелёное поле, кое-где рассечённое асфальтной лентой. Справа торчали обгрызенные пеньки строящегося района, вальяжно размахивали стрелами краны. Слева – чёрные убогие островки деревенских домов, не понятно, как протянувшие столько лет.

Хорошо бы устроиться где-нибудь здесь. И чёрт с ним, что окраина – зато спокойно. Только шоссе рядом. Но воздух всё-таки получше.

Несмотря на жару, было ветрено.

«Может и правда дождь, как обещали? Хорошо бы…»

Рыжий заботливо протирал салфеткой запылённые стёкла и зеркала. Близнецы с лейтёхой-участковым стояли в стороне и о чём-то перешёптывались, едко ухмыляясь.

Одинцов докурил, отщёлкнул окурок и обречённо двинулся к дому.

– Пошли.

В подъезде было чисто. Глянцевито блестели стены и вымытые стёкла. Пахло мылом. Лифт не работал.

– Небось, сука, на последний? – спросил в никуда Петров.

– Аха, – откликнулся Иванов.

Дальше поднимались молча. Когда все отдышались, Одинцов позвонил.

– Я открою, – донеслось из-за двери, и тут же щёлкнул замок. На пороге стоял юноша. Одинцов заглянул в выездной. На Карпова Вячеслава Анатольевича 1948 года рождения парень похож не был.

– Нам нужен Вячеслав Анатольевич, – Одинцов шагнул в квартиру. Внутри стоял обволакивающий и тёплый запах библиотеки. Повсюду были книги. Очередной никому не нужный выезд. Настроение стало хуже некуда. Дома – Лёля, постель, горячий чай, душ… А ему на чёртовой окраине ревизию библиотеки проводить.

Вдоль стен вытянулись высокие, под потолок, стеллажи, заставленные книгами. Из-за них в прихожей было не развернуться, и близнецам с первушовцем пришлось топтаться на площадке.

– Владимир, кто там? – донеслось откуда-то из глубины квартиры.

– Обыск, – ответил Одинцов и повернулся к парню. – Ты кто?

– Это мой ученик… – из кухни вышел нелепого вида старик в цветастом фартуке. На носу Вячеслава Анатольевича расположились огромные «бабушкины» очки. Одинцов подумал, что именно так должны выглядеть домовые. – Чем, извольте спросить, вызвано ваше появление?

Одинцов достал из внутреннего кармана обтрепавшееся постановление об обысках.

– Почему не дома? – спросил он парня.

– Мы занимались, – Вячеслав Анатольевич оторвался от бумаги.

– Я не вас спрашиваю. Про комендантский час не слышал?

– Слышал, – с вызовом ответил паренёк. Одинцову захотелось съездить ему по башке. Большинство с почтением относилось к гвардии. Всё-таки, после её создания жизнь стала спокойнее. Но находились и такие вот юные недобунтари.

– Где живёшь?

– В соседнем подъезде.

– Документы.

– О, в этом нет необходимости – я могу подтвердить!

Одинцов пристально поглядел на старика.

– Иванов. Проводи.

– Я останусь, – жёстко выплюнул юноша.

– Слушай сюда, сопляк, – Одинцов выкрутил ему ухо. – Чеши домой…

– Молодой человек! Что вы себе позволяете! Как не стыдно! Прекратите немедленно!

– Слышь, старый… – рявкнул Петров.

Одинцов отпустил подростка и взглядом осадил гвардейца.

– Виноват, тыщстарштенант…

– Отведи его. И не трогай. И адрес его запиши. На всякий случай.

– Ну, милости прошу, – хозяин шагнул в комнату, освобождая место в тесной прихожей. – Может чаю?

– Нет, – отрезал Одинцов. – Вы укрываете в квартире… кого-нибудь?

– Молодой человек, – улыбнулся старик. – Ну, что вы… Нет, не укрываю.

– Храните оружие?

– Да бог с вами, какое… нет.

– Хорошо. Тогда мы начнём.

– Я…

– Вы должны присутствовать.