Ольга Свобода - Настроение жить

Софи сделала вид, что ничего между ними никогда не было. А ухаживания Серёги будто и не замечала вовсе.

Помучившись несколько недель, Серёга внезапно даже для себя ударился в учёбу – а чем ещё было заняться в чужом городе? Восторгов вырвавшихся из-под опеки родителей первокурсников он не разделял – ему и дома жилось вполне привольно, а пьянкам в общаге было ох как далеко до ночевок с друзьями летом у костра.

После зимней сессии Софи пришла к нему. Вернее, он к ней пришёл – домой, по приглашению. В квартире не оказалось никого, кроме неё.

В тот первый раз он так волновался, что едва всё не испортил. У Серёги и раньше были девушки, но никогда не было такой как она.

Через две недели она перестала отвечать на его звонки и сообщения. А когда он подкараулил её у дома, пожала плечами и сказала: «Я думала, ты сам всё понимаешь».

Что он должен понимать, Серёга так до сих пор наверняка и не знал. Что она не будет с таким, как он? Что ей просто хотелось развлечься?

Когда Артём отмечал свой второй московский День рождения, она была там. Логично – ведь он её брат. А вот что было не логично – проснулись Серёга и Софи в одной постели. Но и только. Второй раз он пережил проще, чем первый, и даже почти не удивился.

Хотя кому он врёт… С тех пор они много раз сходились и расходились. Если, конечно, можно считать разрывом, когда тебя бросают без единого слова и без предупреждения. Он пытался делать вид что ему всё равно, но гордости хватило примерно на пару лет, после чего Серёга в очередное затишье написал: «Я так не могу. Если бросаешь – бросай насовсем».

Она не ответила. Зато написала через два месяца: «Если хочешь – приходи сегодня».

И он пришёл.

Проклиная себя, её, даже Артёма и его маму. Но – пришёл. И приходил всегда, когда она звала. Будто так и надо, будто и его это устраивает.

Софи никогда не спрашивала, есть ли у него кто-то ещё кроме неё – скорее всего, ей было всё равно. Серёга не спрашивал, потому что всё знал. Каждый раз убеждал себя не смотреть её страницы в соцсетях, ничего не спрашивать у общих друзей, не следить за ней, но каждый раз срывался.

Несколько раз он пытался забыться в чужих объятьях. Опыт оказался неутешительным: ему оказались противны чужие поцелуи, ненавистен чужой запах.

Софи могла звонить ему каждый день несколько недель подряд, а потом пропасть на полгода. Когда ей исполнилось двадцать пять, они провстречались восемь месяцев. Серёга решил, что она наконец успокоилась, и собрался делать предложение.

Кольцо до сих пор лежало в дальнем углу тумбочки. А то комбо оборвалось поездкой Софи в Америку на год. Серёгу тогда с собой не приглашали.

– Надо же, что-то новенькое. Даже не попросишь приворот?

От насмешливого взгляда хотелось и злиться, и съежиться. Как он вообще тут очутился??

Хотя выбор был в общем-то невелик. Либо сюда, либо в психушку. Ну или с моста вниз головой…

– Ну ладно тебе, – внезапно мягко сказала женщина, – зачем такие радикальные меры. Давай соблюдём формальности. Я – Надежда Павловна, потомственная колдунья.

Если бы Серёга не был так подавлен, вряд ли бы удержался и не поморщился.

Прийти сюда его уговорила жена Артёма. Лиля долго пыталась забеременеть, и, обойдя лучших гинекологов, репродуктивных психологов, пережив три неудачных ЭКО, по совету какой-то знакомой обратилась к Надежде Павловне.

Две заветные полоски на тесте она увидела уже через месяц, и с тех пор твёрдо уверовала в магическую мощь колдуньи. Кажется, там были ещё какие-то истории чудесным образом исцелённых Лилькиных подруг и родственников, снятые венцы безбрачия, порчи и еще какая-то ересь, Серёга сильно не вникал. Он бы и не узнал никогда про Надежду Павловну, если б не перебрал в честь двадцать третьего февраля и не остался ночевать у Артёма, внезапно распустив пьяные сопли у него на кухне. Сердобольная Лиля тут же сосватала к этой своей колдунье, а отказаться уже было неудобно.

– Сергей.

Серёга не стал спрашивать, откуда «колдунья» знает про Сержа. Очевидно же, что от Лили. Но всё же не удержался от другого вопроса:

– А почему у вас тут… так? – не найдя подходящего слова, он просто обвёл руками помещение.

– А что, без хрустального шара и чёрных штор тебе неуютно? Не люблю, знаешь ли, полумрак. От него зрение садится, а мне отчёты заполнять.

– Это перед кем же вы отчитываетесь? – искренне удивился Серёга.

– Ни перед кем. Для кандидатской нужно.

Уточнять про кандидатскую уже не хотелось. Надежда Павловна наконец отодвинула от себя все бумаги и сказала:

– А теперь подробнее – какая именно помощь тебе нужна? Только давай уже без лирических отступлений, общая канва мне ясна.

На этот раз Серёга тщательно обдумал свой ответ и не отвлекался на воспоминания:

– Вы можете сделать так, чтобы я её разлюбил? Она меня не отпускает. То зовёт, то отталкивает. Я пытался с ней договориться, но она говорит, что я же сам прихожу, всё зная заранее – значит на всё согласен. А я не согласен! Но и не приходить не могу. Чертовщина какая-то…

Колдунья усмехнулась:

– Ну а кто сказал, что Настоящая любовь – это счастье?

– Да разве это любовь? – разозлился Серёга, – это издевательство какое-то! Лучше уж совсем одному, чем так…

– Любовь, ещё какая. Настоящая. Тяжёлый случай. Хуже бывает только Безусловная, но такая обычно только к родителям приходит, да и то не ко всем. Проще было бы, если бы у вас была Влюбленность, или Страсть, или обычная Любовь с ограничениями…

– Какая-какая?

– С ограничениями. Это когда есть нейтрализатор. Измена, например, или старость, или ещё какое условие. Стоит его найти и показать человеку – даже просто в его голове, иллюзией, и всю любовь как рукой снимает. Это работа простая. А вот такие как ты редко встречаются…

– Значит, не поможете? – Серёга удивился тому разочарованию, которое обожгло его изнутри. Он же ведь не верил во всю эту чушь с магией. Или всё-таки верил?

– Отчего же, помогу. Только не так, как ты просишь. Такое чувство как у тебя, нельзя просто уничтожить. Но можно провести рокировку.

На этот раз Серёга не удивился. От этой женщины в сером пиджаке странно было ожидать какого-то «очищения» или там «отворота». Рокировка так рокировка…

– А как это?

– Любовь останется такой как есть. Но я поменяю вас местами. Ты будешь свободен, как и хочешь, а вот она…

– Она меня полюбит?

На короткий миг Серёге до дрожи захотелось и правда поверить во все происходящее.

– Можно и так сказать. Она будет относиться к тебе так, как ты к ней сейчас, а ты – как она. Согласен?

Серёга кивнул и потянулся ко внутреннему карману – достать фотографию Софи. Но Надежда Павловна его опередила, нетерпеливо взмахнув рукой: