Игорь Озеров - На Калиновом мосту

Вот и сегодня, оказавшись в лифте, Иван первый раз пожалел, что тот едет так быстро. От поцелуев земля уходила из‑под ног и кружилась голова. А когда они залетели в квартиру, то все было как в кино: разбрасывание одежды по полу и прижимание к стенам. В комнате из мебели была лишь огромная кровать прямо напротив окна во всю стену и этого им вполне хватало.

Через час Иван сидел в углу кухни и любовался ее фигурой. Так эротично присесть у холодильника в его рубашке могла только она.

– Ну хотя бы здесь у тебя есть какая‑то мебель. И в комнату тоже давно пора что‑нибудь купить. Что там у тебя одна кровать…

– Мебель на кухне была в подарок к квартире, – объяснил Иван. – Сейчас у меня свободного времени будет побольше, куплю все что надо.

– Тебе, кажется, немного и надо, – улыбнулась через плечо Маша, нарезая ветчину.

– На свете полно вещей, которые не нужны. Представь, лет через тридцать ты спросишь себя: «На что я потратил отпущенное мне время? На покупку мягкого плюшевого дивана, большого телевизора и на бесконечные сериалы о том, как другие люди наслаждаются жизнью…»

– Тебе идут длинные волосы, – перебила Маша.

Иван аккуратно вытащил штопором пробку и разлил по приготовленным бокалам красное вино. Несколько капель из горлышка упали на стол. Маша взяла губку и сразу их вытерла. Потом, так и держа губку, не присаживаясь, свободной рукой подняла бокал.

– Давай тогда выпьем за то, чтобы не ошибиться с выбором! Кажется, мужчина должен вырастить сына, построить дом…

– И посадить дерево, – подхватил Иван. – И потом всю оставшуюся жизнь гордо выпивать под ним с друзьями с осознанием выполненного долга.

– А может это и правильно. Зачем человеку напрягаться со сверхзадачами? От этого болезни всякие, – улыбнулась Мария и сделала маленький глоток. – Я когда много думаю, то потом всегда плачу. Надо просто жить и радоваться.

– Значит, нам многое надо успеть, – он поднял свой бокал, встал, поцеловал Марию в щеку и добавил: – За то, чтобы сбылись все мечты!

– Хорошо, – улыбнулась Мария и, не останавливаясь, выпила бокал до дна, и тут же, чуть поморщившись, спросила:

– Ты не будешь против, если я сегодня к тебе перееду? Мне кажется, мы слишком с этим затянули. Моя мечта быть рядом с тобой. Я могу всю оставшуюся жизнь вот так сидеть здесь и смотреть на тебя.

– Если мы вместе будем здесь сидеть, то кто тогда будет родину защищать? – попробовал отшутиться Иван, чтобы не показать, что растерялся.

Маша поняла, что он сейчас не хочет говорить о серьезном и расстроилась.

– Никакой родины не существует. И даже того Кремля с высокими стенами, о котором ты сейчас говорил с таксистом. Это иллюзия, виртуальная голограмма, – Маша почувствовала усталость, накопившуюся за эти полгода неопределенности. – Наливай еще!

– А что за этой голограммой? – наливая, спросил Иван.

– Ничего там нет. Пыльный пустырь. А на пустыре торговая лавка из фанеры… Ваня, а я тебе совсем не нравлюсь? – неожиданно спросила Маша.

– Ты мне очень нравишься… – Иван вдруг почувствовал: эта девушка самый близкий ему человек и уже было собрался сказать что‑то большее…

– Ну если нравлюсь, то наливай, – она быстро перебила его, – Выпьем за это. Только сегодня говорить про любовь больше не будем.

– А про что будем, – спросил Иван. Его решимость пропала.

– Будем пить и веселиться. Кстати, а почему у тебя скоро станет много свободного времени?

– Я собрался писать рапорт об увольнении. Если ты говоришь что родины нет, то тогда и защищать нечего, – ответил он.

– Тогда давай сейчас еще выпьем и поедем в клуб. Отметим это и потанцуем. Ты как?

– Я не очень люблю многолюдные и шумные места.

– А я люблю. Я же мечтала стать актрисой и сыграть Джульетту. Как ты думаешь, я не очень для этого стара?

– Ей же вроде четырнадцать было?

– Вот так, – театрально надула губки Маша. – Думаешь, мне пора Анну Каренину играть? А я, кстати, могу быть кем угодно, особенно для тебя. По запросу. А запроса то и нет… Ты вот все ищешь свой выдуманный мир. А может твоего мира не существует? Правильного мира, правильных женщин…

– С чего ты взяла, что я ищу какой‑то мир и каких‑то женщин?

– Ну, я же не совсем дура – я же вижу. У меня был приятель, компьютерный гений. Красивый, умный, востребованный, – Маша грустно вздохнула. – И вдруг ушел в монастырь. Сказал, что только там он живет в своем измерении. Когда все мужики спрячутся в своих выдуманных мирах, что нам, девушкам делать?

– Хорошо. Едем в клуб. Только еще выпьем, – согласился Иван.

В клубе было красиво и совсем нешумно. Но пробыли они там недолго. После того, как заказали еду, Маша пошла в туалет, а к Ивану с соседнего столика, где сидела компания молодых ребят, подошел сильно выпивший, очень толстый, потный парень, держа в руках недопитую бутылку виски.

– Вот что, приятель, – сказал он развязанным голосом, растягивая слова, – я тебе бухла шикарного подгоню. Вот, пей, – он с шумом поставил бутылку рядом с Иваном, – а баба твоя пусть к нам идет.

– Ты бы шел на свое место, – сдержанно ответил Иван.

– Ты кому на место указываешь? – взорвался парень. – Ты знаешь, кто я такой?

– А должен знать? – Иван понял, что конфликта скорее всего не избежать и посмотрел на компанию этого приятеля. Двое других за столом были такими же пьяными и вряд ли будут представлять какую‑то угрозу.

– Я здесь хозяин! – продолжал незваный гость.

– Бармен что ли? – машинально спросил Иван.

– Ты охренел что ли? Я не в баре хозяин – я в городе хозяин! И страна эта моя! А ты в ней пыль, грязь на моих ботинках. Поэтому у меня на твою бабу право первой ночи, – он мерзко захохотал противным, пьяным смехом, – на первую, вторую и на все остальные… А ты будешь с ней трахаться, когда она мне надоест и когда моим друзьям надоест. Понял? Но я хороший хозяин и поэтому я ей денег дам, а она с тобой поделится… Если захочет…

Маша ударила пьяного хулигана по голове его же бутылкой совсем без размаха. Стекло было толстым и не разбилось. «Хозяин города» сполз на пол и растекся по нему как мешок с говном. Подскочивших двух других Иван мгновенно положил рядом, постаравшись не нанести заведению большого ущерба.

– Пойдем, – он взял Машу за руку и дал подбежавшей официантке денег.

– Сейчас, – вырвалась она и вернулась к лежащему парню. Покачав его ногой и убедившись, что он в сознании Маша одной рукой очень ловко и быстро, чуть приподняв платье, сняла трусики, а другой включила камеру на смартфоне. – Ну что, герой‑любовник, готов? – спросила она у парня. – Сейчас мы из тебя будем звезду «Ютуба» делать.

– Ты что, сука… У меня отец генерал ФСБ, мне нельзя в интернет… Я найду тебя, если выложишь… Убью, паскуда.