Фредерик Пол - Торговцы космосом

В кассе я разменял все свои доллары на мелочь.

— Душ пополам, парень? — спросил кто-то. Мне позарез был нужен душ, но не пополам, однако я побоялся выдать себя замашками привилегированного служащего. Пришлось согласиться.

Мы уплатили за пятиминутный душ из соленой воды с мылом и полуминутный душ из пресной. Я обнаружил, что все время тру правую руку, а когда холодная вода попадала на левую половину лица, это причиняло невыносимую боль. Немного придя в себя после душа, я спустился в метро и в течение двух часов колесил под городом. Наконец я вышел на Таймс-сквер, в центре торговой части города. Это была главным образом грузовая станция, где чертыхающиеся потребители швыряли ящики с протеином на движущийся конвейер, отправлявший их во все концы города. Я попытался дозвониться Кэти. Мне опять никто не ответил.

Тогда я позвонил Эстер в агентство Шокена и приказал:

— Собери все до последнего цента, одолжи, возьми все свои сбережения, купи мне полный комплект одежды фирмы «Старзелиус» и как можно скорее приезжай на то место, где твоя мать два года назад сломала ногу. Точно на это место, помнишь?

— Да, помню, Митч, — ответила она. — Но мой контракт?…

— Не заставляй меня просить тебя, Эстер, — взмолился я. — Верь мне. Я не подведу тебя. Ради Бога, поторопись. А если увидишь, что меня схватили полицейские, сделай вид, что ты меня не знаешь. А теперь действуй.

Повесив трубку, я тяжело опустился на пол телефонной будки и оставался в ней до тех пор, пока кто-то не начал возмущенно колотить в дверь. Тогда я вышел, медленно прошелся по платформе, выпил стакан Кофиеста и съел сандвич с сыром. У газетного киоска я взял напрокат утреннюю газету.

Обь мне было напечатано маленькое скучное сообщение, занимавшее скромный абзац на третьей странице: «Разыскивается по обвинению в саботаже и убийстве». Далее говорилось, что некий Джордж Гроуби не вернулся на работу после отлучки в город. Он использовал это время для того, чтобы совершить кражу со взломом в административном отделе фирмы «Таунтон». Убив секретаршу, которая случайно наткнулась на него, Гроуби скрылся.

Через полчаса Эстер встретила меня в метро неподалеку от того места, где однажды сорвавшийся с конвейера ящик сломал ее матери ногу. У нее был очень встревоженный вид; теперь она так же, как и Джордж Гроуби, была виновна в нарушении контракта.

Я взял у нее картонку с одеждой и спросил:

— Осталось у тебя хотя бы полторы тысячи долларов?

— Около этого, — ответила она. — Моя мать была в ужасе…

— Закажи нам билеты на первый же корабль, отлетающий на Луну. Если можно, сегодня же. Встречай меня здесь.

— Мы? На Луну? — задыхаясь, промолвила она.

— Да, на Луну. Мне надо исчезнуть с Земли, пока меня не прикончили, и на этот раз уже по-настоящему.

Моя маленькая Эстер расправила плечи и начала творить чудеса.

Через десять часов мы уже сидели в кабине воздушного корабля «Дэвид Рикардо». Эстер преспокойно выдавала себя за служащую фирмы «Шокен», отправляющуюся на Луну со специальным заданием, а меня за Гроуби, статистика отдела продажи шестой категории. Никому не пришло бы в голову искать экспедитора Гроуби, служащего девятой категории, на космодроме «Астория». Экспедитор, работающий в канализационной системе, попавший в черный список за саботаж и убийство, естественно, не может позволить себе поездку на космическом корабле.

Эстер заказала отдельную кабину и полный ежедневный рацион. На этом корабле большинство пассажиров обычно оплачивают кабину и полный рацион. Такие путешествия совершаются не ради удовлетворения праздного любопытства и не рассчитаны на тех низкооплачиваемых потребителей, которые составляют абсолютное большинство населения Земли. Путешествие на Луну — это чисто деловая поездка, связанная прежде всего с добычей полезных ископаемых и немного — с желанием посмотреть тамошние достопримечательности. Нашими спутниками, которых мы видели только при посадке, были инженеры с озабоченными лицами, горсточка рабочих, в срочном порядке отправляемых на Луну, а также несколько до идиотизма богатых, мужчин и женщин, которым хотелось похвастаться тем, что они побывали на Луне.

Когда мы оторвались от Земли, Эстер охватило истерически приподнятое настроение, но затем она сникла и поплакала у меня на плече, напуганная тем, что наделала. Воспитанная в духе глубокого уважения к принципам морали и к кодексу торговли, она не могла так просто смириться с тем, что пошла на преступление и нарушила контракт.

— Мистер Кортней… Митч… — терзалась она, — если бы я могла быть уверена, что поступила правильно! Знаю, что вы всегда были добры ко мне, никогда не сделаете мне ничего дурного, но я так напугана, так несчастна!..

Я вытер ей глаза и принял решение:

— Пожалуй, лучше рассказать тебе все, Эстер. Ты сама будешь судьей. Таунтон сделал ужасное открытие. Он установил, что есть люди, которые не боятся казни церебрином и готовы идти на убийство торговых конкурентов. Таунтон считает, что мистер Шокен бесчестно украл у него проект Венеры, и теперь он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть его обратно. Уже по крайней мере дважды он пытался убить меня. Раньше я думал, что Ренстед — один из его агентов, нанятых, чтобы помешать Шокену наложить лапы на Венеру. Теперь не знаю, что и думать. На Южном полюсе, куда я поехал, Ренстед дал мне по башке и продал вербовщикам под чужим именем, а на леднике оставил чей-то труп. Кроме того, во всем этом, — осторожно сказал я, — еще замешаны «консы».

Эстер слабо вскрикнула.

— Только не знаю, каким образом они здесь замешаны, но я сам стал членом ячейки «консов»…

— Мис-тер Кор-тней!

— Не по своей воле, — поспешил объяснить я. — Меня завербовали на плантации «Хлорелла» в Коста-Рике, а попасть оттуда на Север можно было только через организацию «консов». На плантациях я и вступил в ячейку, проявил способности и был переброшен в Нью-Йорк. Остальное ты знаешь.

Она долго молчала и наконец спросила:

— Вы уверены, что теперь все в порядке?

Сам отчаянно надеясь на это, я храбро ответил:

— Конечно, Эстер.

Она радостно улыбнулась.

— Пойду за нашими пайками, — заметила она, отстегивая ремни сиденья. — А вы лучше оставайтесь здесь.

Через сорок часов полета я сказал Эстер:

— Этот проклятый жулик стюард совсем обнаглел. Посмотри! — И протянул ей мой термос с водой и пакет с рационом. Пломбы на них были повреждены, а воды явно не хватало.

— Считается, что эти пайки опломбированы, — гневно продолжал я. — Это же чистое жульничество! А как у тебя?

— То же самое, — ответила она равнодушно. — Тут ничего не поделаешь. Давайте поедим попозже, мистер Кортней. — Она делала явные усилия, чтобы казаться веселой. — Партию в теннис?