Шамиль Идиатуллин - Всё как у людей

– Ну хоть кровь остановили, – пробормотала Серафима, на миг замерев перед лифтом, чтобы расписаться в поданных Анзором бумагах. – Или она кончилась просто?

– Девочка, не надо так, – начал Анзор.

Мутно-стальные двери лифта сомкнулись перед его лицом, скрыв санитаров и Серафиму, бережно освобождающую край простыни.

– Не надо, – повторил Анзор, посмотрел на часы и пошел к машине, ускоряя шаг. Бригада почти выбилась из норматива, надо наверстывать и переверстывать, пока премия не пошла на минус.

Ирина с усилием моргнула, вздохнула и свернула отчет. Она с утра провела две операции, одну сама, на второй, внеплановой, – водитель-пенсионер отключился за рулем, врезался в бетонную основу эстакады, влетевшим в салон двигателем раздробило ноги и низ туловища – предполагала ассистировать, чтобы посмотреть, на что способен Даудов по большому счету и без аппаратной шпаргалки: томограф с утра опять не работал, вторая поломка за месяц, и ремонтника обещали только к выходным. Вышло досадно: Ирина не выдержала и вмешалась, когда Даудов слишком рьяно, как ей казалось, взялся за иссечение тонкой кишки, которую вроде можно было спасти. Спасти не удалось, Ирина потратила двадцать ненужных минут, убеждаясь в этом, не по делу рявкнула на Даудова, чтобы не спорил, и едва не потеряла пенсионера, организм которого оказался не готовым к длинной операции. Не потеряла, вытащила – вместе с Даудовым, который обиженку не строил, а действовал быстро, толково, при этом вежливо. Проверку, можно сказать, прошел. А вот сама Ирина, получается, нет. Хуже завотделением, которая не верит своим хирургам, только завотделением, которая оспаривает решение подчиненного лишь для того, чтобы прийти к такому же решению, разбазарив драгоценное время и силы.

Ирина перед Даудовым извинилась при всех, и сам он отнесся к ситуации как будто с пониманием. Но осадочек-то остался. Этот осадочек предстояло растворять, вычерпывать и сцеживать неделями. Только такой заботы Ирине и не хватало для полной ясности сознания и перспектив. И насыпала этот осадочек она сама, в одну секунду. Мастерица.

Уже сейчас осадочек не давал справиться с нудной, но простенькой текучкой. Отчеты Ирина давно составляла на автомате, почти не приходя в сознание после операции, но сейчас смотрела на заполненную наполовину форму и не находила в себе сил добить ее и закрыть. Все в сад, решила Ирина. Яблони пора подрезать, первый урожай огурцов и артишоков подоспел, на подходе бананы и хлебное дерево, да и от бегемотов надо отбиваться. Займусь ими.

Ирина открыла окошко с игрой «Отчаянный фермер» и некоторое время не отвлекалась ни на перемещения персонала за приоткрытой дверью, ни на шум и суету, слегка чрезмерную, но пока вписывающуюся в обыденные рамки.

Если случай за рамки вываливался, а тем более оказывался чрезвычайным, Ирину звали. Ее ответственность, в том числе административная, в предельном варианте и уголовная, тьфу-тьфу, стучу по голове. Так что по всем законам, стандартам и правилам выживания младшего под старшим заведующую отделением должны как минимум уведомить о том, что вот, подставу для вас завезли, Ирина Станиславовна, свеженькую, с пылу с жару, ознакомьтесь хотя бы, в чем увязли, сами не ведая.

Пока не зовут. Значит, можно слегка подышать, укрывшись в зарослях сельдерея. Он, говорят, способствует переключению между видами умственной деятельности. Есть смысл проверить, распространяется ли это достоинство на нарисованную культуру.

Завершить проверку не удалось. Сцедив досадливое напряжение виртуальной прополкой и закупкой химикатов, Ирина добила один отчет и взялась было за следующий, но первые же строки заставили пальцы скреститься от стыда перед Даудовым, собой и миром. Пришлось снова спасаться в игре. И от себя, и от досадно закипевшей в подведомственном отделении суеты.

Ирина разок подняла глаза на мелькнувшую за дверью странность, но тут налетела красная саранча, борьба с которой требовала сосредоточенности.

Без отдельного сигнала не было повода вдумываться, почему к операционной торопливо прошла пара фигур в зеленом, а потом еще одна – то есть весь наличный состав дежурных хирургов. На то они и дежурные хирурги, опытные специалисты, чтобы справляться самостоятельно – и не под начальственным взглядом, который часто только мешает. Это Ирина, ставшая завотделением меньше года назад, помнила слишком хорошо.

Поэтому она крепилась, даже когда к операционной прошагали Бердзенидзе и Мышковец из гинекологии, а за ними долговязая дежурная на звонках Кристина, которой вообще не положено покидать пост. Но следом мимо двери, возясь с упаковкой стерильного комплекта, протопал Даудов. Ирина поджала губы, сохранила отчет и почти побежала за ним.

Даудов уже скрылся за приоткрытой почему-то дверью операционной. Ирина сунулась следом – и пройти не смогла: тамбур-шлюз, санпропускник и все чистое пространство вопреки любым инструкциям, правилам и понятиям, написанным и скрепленным, натурально, кровью, были перекрыты спинами врачей и медсестер. Мыться и облачаться как следует поздно, так что Ирина вделась в выхваченный с полочки фартук и торопливо принялась мылить руки, пытаясь высмотреть что-то сквозь спины. Без толку.

– Ну-ка, – сказала Ирина, уверенно отстраняя Кристину локотком задранной руки.

А Кристина не отстранилась. Просто не обратила внимания – так и тянула шею, вглядываясь сквозь щель между головами в нечто от Ирины скрытое и растерянно бормочущее. Ирина хмыкнула, потом хмыкнула погромче. Лишь тогда Кристина услышала, быстро глянула и посторонилась, не отвлекаясь ни на завотделением, ни тем более на демонстрацию смущения и виноватости, – просто сильнее вытянула шею, чтобы не потерять из виду картину, по-прежнему недоступную Ирине, которая была ниже Кристины на голову.

Ирина протиснулась мимо Серафимы и Заура, физиотерапевт-то что здесь делает, да еще в нестерильном халате, они обалдели, легонько ткнула локтем Даудова, – тот оглянулся и неохотно подвинулся, тут же вернув взгляд туда, куда пялились остальные, – выдвинулась наконец к залитому светом столу и замерла.

Несколько лет назад Ирина делала капитальный ремонт в квартире, доставшейся от бабушки. Отдельные неполадки Ирина помогала устранять и раньше – ну как помогала, приезжала и вызывала сантехника после очередных панических возгласов бабушки в трубку о том, что она сейчас умрет от инфаркта, а Ирине придется всю жизнь работать на соседей снизу, которых заливает прохудившийся водопровод. По звонку изрядное время спустя приходил не в меру ироничный сантехник Юра, неспешно вываливающий многолетние напластования прибауток и анекдотов на Ирину, которая по слезной просьбе бабушки следила за тем, чтобы Юра ничего не украл. В ванной же очень много драгоценностей и просто вещей, достойных пылкого внимания грабителей. Например, шампунь, мочалка или водные счетчики, которые в шкафчик не влезли, поэтому торчали над раковиной, будто приборы в кабине исследовательской модификации паровоза Черепановых.