Шамиль Идиатуллин - Бывшая Ленина [главы из романа]
- Название:Бывшая Ленина [главы из романа]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Шамиль Идиатуллин - Бывшая Ленина [главы из романа] краткое содержание
— Знаем, — сказал Митрофанов неожиданно. — Ни в девяностые, ни в нулевые по району не было никакого решения. До середины нулевых совхоз «Новая жизнь». Давно не работал, но все равно числился. Потом комплексную застройку хотели, с таким же названием. Оформить не успели. Когда с микрорайоном не получилось, явочным порядком начали как свалку использовать, с ноль восьмого или ноль девятого, если правильно помню. Такая вот получилась «Новая жизнь», сама собой, от совхоза к свалке. Если что и сделали, то задним числом, а это опрокинуть как два пальца. А в нулевые — нет. Я уж знаю, все-таки главой земельного комитета был».
Бывшая Ленина [главы из романа] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Шамиль Идиатуллин
Бывшая Ленина
[1] Шамиль Идиатуллин — журналист и прозаик. Родился в 1971 году, окончил журфак Казанского университета, работает в ИД «Коммерсантъ». Первую заметку опубликовал в 1984 году, первый роман — в 2004-м. Лауреат премии «Большая книга—2017» («Город Брежнев»). Живет в Москве. Роман «Бывшая Ленина» готовится к публикации в издательстве АСТ: Редакция Елены Шубиной.
Глава первая
— Мамуль, привет! С юбилеем вас!
— Ой, Сашенька, золотце, здравствуй! Помнишь, умничка, спасибо тебе. Как ты, не болеешь?
— Не, все нормально. Мамуль, а ты где? Я там вам подарок с курьером отправила, надо, чтобы встретили.
— Ой. А я хотела… А когда он придет?
— Да вот сейчас уже звонить будет. Я специально на вечер заказала, чтобы дома кто-то был. Вы же дома?
— Я это, в магазин… Я сейчас буду, такси беру. Ты чего как-то в нос говоришь?
Простыла?
— Да не, просто холодно, я сквозь шарф.
— В Сарасовске еще холодно? Батюшки. Приезжай домой поскорей, тут уже все цветет почти.
— О да, цветет и пахнет, как это самое. Мамуль, ну ты когда будешь, что сказать-то?
Он к подъезду подойдет.
— Все-все, пять минут. Ну семь. Такси беру и домчусь.
Она домчалась через десять минут и сразу накинулась на какого-то дедка, который имел неосторожность брести мимо дома с большой коробкой и букетом цветов. Саша настолько увлеклась экономией дыхания — сладкая вонь со свалки проникала сквозь шарф и скрученный капюшон, выедая глаза, — что услышала самый финал представления: дедок вскрикивал: «Женщина, что вы хотите?» — а мама громко поясняла: «Я Елена Игоревна, вот паспорт!»
Саша поспешно выскочила из-под козырька подъезда и резко остановилась, чтобы не столкнуться с мамой, которая уже оставила свою жертву и устремилась к дому, озираясь по сторонам и бормоча: «Может, у подъезда». За пару шагов до Саши она, раскинув руки, тормознула, похлопала ресницами и вскрикнула:
— Доча!
Она сгребла Сашу в объятья и принялась мять и обцеловывать ее поверх шарфа и шапки. Саша ужаснулась: маму била крупная дрожь, а из глаз лились слезы.
— Мам, ты что, ну хорошо все, ну не плачь, а то я тоже зареву, — твердила Саша, хотя на самом деле уже ревела, а мама звучно чмокала ее и тискала, время от времени отстраняя, чтобы рассмотреть, неразборчиво промычать: «Красивая какая!.. Приехала, умничка!.. Не предупредила, балда, у нас же и угостить нечем!..» — и целовать дальше.
В себя мама пришла только дома, как только решила, что ребенок голоден, а кормить нечем, и суматошно убежала на кухню, — но и оттуда продолжала выкрикивать экспрессивные лозунги сквозь грохот, стук ножа и шипение масла и каждые полторы минуты выскакивала чертиком, чтобы умильно рассмотреть дочь или обнять ее, чудом не цепляя ножом. Саша хихикала и терпела, отвечая невпопад. Мама все равно поймет и запомнит как надо — она не папа, — а потом еще, как в школе, повторит пройденный урок, перечислив все, что услышала, в логическом и хронологическом порядке, а Саше останется кивать и поддакивать или резко протестовать, чтобы мама не утвердилась в длинной, сложной, логически безупречной и совершенно неправильной версии, вывязанной из слов собеседника, его умолчаний, реакций и собственных додумываний. Саша к этому давно привыкла, не так давно перестала беситься, а за последние месяцы даже соскучилась.
Ничего не изменилось. Дома было пронзительно чисто и очень жарко, зато пахло не улицей, а ванилью и мятой.
Мама усадила Сашу за стол, набуровила с горкой миску щей («Ешь-ешь, раз замерзла» — «Да не замерзла я, просто нос прикрывала, чтобы свалку вашу не нюхать» — «Маме соврала — все теперь, ешь»), выложила на блюдце стопку шипящих еще гренок, села напротив, навалившись грудью на сложенные руки, так, что стол привычно скрипнул, и очень ловко — как только она умеет, ей бы summary для научных сборников писать — пересказала ее, Саши, жизнь в последние месяцы. Саша поперхнулась только на тезисе про личную жизнь, но не успела ни выпалить опровержение, ни просто прокашляться. Мама с улыбочкой продолжила без паузы:
— Никто никого не послал, с Гошей у вас все сложно, но учеба сложней, а вот Максим забыт, я поняла. Ты девушка серьезная, поэтому с матстатом разобралась и все хвосты закрыла. Других почти и нет. Верю-верю, ешь давай. Так что стипендия будет, и вообще денег хватает, за квартиру с Ксюхой платите вовремя, питаешься в столовой, в кафе с подружками ходите, ну и я тебе завтра на карточку чуть подкину, ешь-ешь, а что папа подкидывает, меня не касается, это ваши с папой дела.
— А папа-то когда придет? — спохватилась Саша, отдуваясь. С нее текло, хотя и кофту, и свитшот она сняла сразу.
Мама очень уверенно рассказала, что у папы очередной аврал, так что он всю неделю приходит в ночи. Саша этим вполне удовлетворилась, но черт ее дернул предложить позвонить: узнает, что дочь нагрянула, и сумеет прийти пораньше. Мама, кивнув, взяла телефон и на миг зависла, глядя в экран. Саша поняла, что дело не в одном аврале, и поспешила сменить тему. Не самым удачным способом. Бабу вспомнила.
Мама расплакалась, стала рассказывать, как все было неожиданно, как жаль, что Саша сама приехать не смогла, и как мама простить себе не может — не увидела и не поняла, что бабушка готовится помирать. Никому не сказала, ни мне, ни папе, и делать ничего не стала, даже пытаться.
Саша, держась из последних сил, сказала, что, может, и правильно баба сделала.
Может, и правильно, согласилась мама, скривившись, но вот здесь — она постучала кулаком — жжет и болит. Вылечиться, говорят, шансов уже и не было, только мучилась бы. Но сказать друг другу столько не успели.
— И так же знаем, — пробормотала Саша.
— Когда знаем, когда нет, а сказать лишним не бывает, — ответила мама решительным тоном, не совпадавшим с ее заплаканным лицом. — Особенно когда долго рядом друг с другом… Ой, забыла. Сейчас.
Она вышла из кухни и почти сразу вернулась с красной коробочкой, которую сунула Саше.
— Вот, от бабушки.
Саша открыла коробочку и заревела.
— Мне лет пять было — я их нашла и надеть хотела, а уши еще не проколоты, ходила полдня, вот так у мочек держала. Баба сказала: проколешь — подарю. Помнишь, я тебя потом месяц доставала — пошли прокалывать?
— Ну, теперь, может, проколешь. Или как хочешь, сама смотри — можно в кулончик переделать.
— В два, один запасной. Видишь — не забыла, а ты говоришь, слова. Такое вот, это же всех слов важнее.
— Слова, Саша, тоже важны, тем более — я не договорила, — когда столько лет рядом. Это когда молодой, признаешься в любви и прочем легко и просто, а когда пожил и рядом с кем-то много лет, кажется, что глупо ему рассказывать: я же потому с тобой живу или общаюсь, что люблю-люблю и все такое, чего болтать. И слова истертые, и звучат не по правде. Но если по правде — говорить надо. Мы ж люди, Саш, мы от животных этим отличаемся.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: