Юлия Яковлева - Мужчина апреля

– Пишите в чат, если у кого-то что-то не получается. Прямо на ходу помогу, расскажу, ну и так далее. Можете и звонить, но всем ответить не смогу, к сожалению, но номер телефона – вот он, внизу, бегущей строкой.

Ника сразу поставила свой телефон на автодозвон.

– Да ладно, все получится, – сказала я.

Но она лишь бросила на меня невидящий ошалелый взгляд, возбужденная и даже немного уже вспотевшая.

Наши лучшие вечера проходят именно под кулинарные фейерверки Марка. Последний раз мы занимались с ней любовью после класса Марка, где он сооружал ретроужин с борщом и котлетами по-киевски из овощной курятины. Вслед за Марком мы малиновой свеклой красили себе щеки и губы, сражались корявыми котлетами, держа их за деревянные косточки, и слизывали кокосовые сливки друг у друга с губ. Закончили ужин в постели и потом еще долго, обнявшись, обсуждали, какая красивая у нас родится дочь, как мы повезем ее на море и как Ника станет знаменитым модным дизайнером. Вроде это было совсем недавно, а кажется, что давным-давно.

– Что готовим сегодня? – Я постаралась изобразить энтузиазм, чтобы соответствовать Нике, раскрасневшейся в предвкушении очередной порции счастья от Марка.

– Спагетти с мятными цуккини и тофу, соевые гребешки с ванильным соусом и мандариново-фисташковый торт на миндальной муке.

– М-м-м. Насчет ванильных гребешков не уверена, а остальное звучит хорошо.

Сегодня Гастро-Марк задал такой ритм, как будто мы не готовкой занимались, а аэробикой. Я только успевала подавать Нике ножи и пряности, ставить кастрюли и сковородки на плиту, делать вслед за Марком приседания и пытаться взять верхние ноты в свистковом регистре. И чувствовала себя третьей лишней в любовном треугольнике, ей-богу. Но, может, это и неплохо. Приходилось орудовать так быстро, что не оставалось и секунды на раздумья о том, что меня беспокоило по-настоящему. И о Томми, его теплом дыхании на моем затылке.

– А ну-ка, девочки! Не расслабляемся! – подстегивал Марк, вымешивая миндальное тесто и подмигивая с экрана.

Мы все успели до прихода гостей: булькала в кастрюле вода для пасты, зеленый соус выглядел свежим и шелковистым, торт доходил в духовке до кондиции, а золотистые гребешки скворчали на сковородке, благоухая ванилью. Марк все-таки – большой талант. Рецепты проще простого, ребенок справится, но после готовки всегда остается чувство, что и ты тоже талант, раз у тебя так легко и красиво все получилось.

Когда Марк уже начал прощаться, телефон Ники загудел длинными гудками. На экране Марк с хитрым видом поднял указательный палец:

– Секундочку…

Ника схватила телефон.

– Что у вас не получилось, дорогуша? – промурлыкал ей на всю страну любимец вакханок.

– А-а-а-а! Я вас обожаю! Обожаю! Обожаю! – заверещала Ника в трубку.

– Я вас тоже обожаю, вы душка. Я всех вас обожаю!

Ника отвалилась от телефона, как пьяная. Марк послал всем воздушный поцелуй и пообещал вернуться через день с волшебным японским меню.

– Только не переусердствуйте с тортом, девчата! Не хочу, чтобы из-за меня вы потеряли баллы. Лучше поделитесь со своими конкубинами, учителями, рабочими и уборщиками. Им терять нечего, кроме собственных цепей, верно?

«Ничего себе, – подумала я. – Как ему позволяют все вот это говорить?»

– Не забывайте о тех, кому не так сладко живется, как нам с вами! И до скорой встречи, лапушки мои! Сладких снов!

Вот он, типичный Марк, большое гастрономическое сердце. Вроде все шутки и веселье, но никогда не забудет аккуратно ввернуть что-нибудь про права мужчин. Я, конечно, отнесу завтра кусок мандаринового торта Лео. Уборщика у нас нет – дорого, хлопотно, чужой человек в доме, надо оборудовать дезинфектор и все такое. Справляемся сами. А учителя заведем, когда появится дочка. Теперь неясно когда. Я вдруг представила, что нашим учителем мог бы стать Томми, и я бы видела его каждый день. Такой вечный апрель. Вечная весна, как у Огюста Родена.

Интересно, радовало бы это меня – или выбивало бы из колеи?

Я, как могла, ликвидировала кухонный пейзаж после битвы, достала гостевые тарелки и приборы, свернула льняные салфетки. Я разливала по кувшинам клюквенный и облепиховый морс, когда зазвенел звонок, Ника метнулась в прихожую, и оттуда донеслись обычные в таких случаях возгласы и звуки поцелуев.

Вера и Маша вошли, я тоже издала положенные возгласы, поцеловала каждую, ощутила на щеках сухие губы Маши и жирно накрашенные – Веры.

– Проходите. – Ника широким жестом обвела стол. – Надеюсь, все голодные.

Я уж точно.

Поймала себя на том, что – то ли от голода, то ли от усталости – взгляд у меня стекленеет, реплики становятся все более редкими, а общий разговор сливается в какой-то неразличимый звон, так что мне все труднее имитировать интерес.

К счастью, им было не до меня.

Говорили о театре. Вера любой разговор умеет перевести на театр. А оттуда – и на себя, любимую.

– А как пьеса называется, ты сказала?

– «Трамвай „Желание“». Играю Бланш Дюбуа.

– Это же женская роль? Мы ее в школе проходили – классическая пьеса про мужское скотское эго, которое раздавило хрупкую женщину.

– У нас будет по-другому – современная трактовка. У нас Бланш будет мужчиной. Уверена, что Теннесси Уильямс так бы и написал, если б мог. Все сразу встает на свои места. Бланш на самом деле тянет к Стенли, его к ней, а Стеллу к нему – и никто не счастлив.

Вера – школьная подруга Ники, ее первая любовь, первая страсть, первый секс. Я знаю, как они впервые поцеловались в школьной раздевалке перед уроком физкультуры, как обе в знак близости покрасили волосы в розовый цвет, как мечтали стать актрисами, сниматься в телесериалах, ездить каждый год на море, родить двух девочек. В итоге у Веры получилось все, а у Ники – ничего. К тому же Нике досталась я, которая не умеет сделать ее счастливой.

Правда, телезвездой Вера не стала, но зато играет в театре классической пьесы, где получила статус национального таланта. Это значит, что стабильный пожизненный доход и высокая пенсия ей обеспечены. Темперамент у Веры артистический, но голова на месте: в партнерши Вера выбрала уравновешенную Машу – успешного математика, полную противоположность Нике. У них две девочки-двойняшки. Они уже четыре раза съездили в отпуск на Лазурный Берег и в Испанию, а потом бесконечно терзали нас солнечными видео на морском берегу. Как только им удалось набрать столько карбоновых миль? Мы и на Крым еще ни разу не набрали… Впрочем, в их семье – две хорошие зарплаты. А у нас – моя да базовый доход Ники. Иногда я тоже бываю мелочной и завистливой.

Впрочем, нет, я не завидую. Ни Вера, ни Маша с их требовательностью ко всему – людям, отпуску, еде, одежде – не позволили бы мне оставаться самой собой, слегка занудной, слегка скучной, не слишком талантливой. А Ника позволяет. Так что чего уж…