Геннадий Бурлаков - Материализация легенды

Вот он идет вдоль витрин, вот видит ресторан, видит ЕЕ по другую сторону стекла. Боль в груди, разочарование и чувство утраты. Дальнейшие воспоминания ускользали, словно песок сквозь пальцы. Что-то красное мелькало впереди, в мираже воспоминаний, но с каждой попыткой вспомнить нарастало чувство неотвратимой беды. Почему-то возникло твердое убеждение, что дальше вспоминать ему не стоит, хоть он и не знал что именно. Как будто взрослые родители не дают ему узнать о том, что маленькому ребенку пока знать не следует, иначе это знание ранит его нежную чистую душу. Олег решил не напрягаться, и расслабил память. Со временем все вспомнит.

Он осмотрел берег, на котором он оказался. Вода была прозрачной, и сквозь нее видны были мелкие камушки на дне и даже мелкие рыбешки, косяками сновавшие по какому-то своему разумению и желанию, то в одну, то в другую сторону. В месте, где он проснулся, была огромная куча сухих водорослей, словно заботливо уложенная постель. Больше таких островков уюта на берегу не было. Только вода и песок. Никаких следов ни на песке, ни около воды не было. Кто и зачем перенес его сюда, было совершенно непонятно.

Вокруг был обычный галечно-песчаный пляж, окруженный высокой многометровой по высоте стеной (а вот интересно, сколько же там высота стены? – подумал Олег) осыпающегося известняка на расстоянии всего каких-то пяти метров от воды. Такая преграда была более неприступна, чем скальная порода. Олег пытался цепляться за что-нибудь и взобраться вверх, но под руку ничего не попадалось, а грунт осыпался. Чем сильнее он пытался вскарабкаться, тем больше закапывался в стену, но не на метр не поднимался. На берегу не было ни веток, которые можно было использовать для подъема, ни даже крупных камней которыми можно было бы попробовать выкопать подобие лестницы. Отойдя, он осмотрел место своих тщетных попыток. Овальный полукруг выделялся на фоне монотонной стены, будто кто-то пытался выкопать пещеру у подножья стены. Давным-давно это место было цветущей полянкой, но природная сила воды неумолимо продвигалась вглубь, и теперь хорошо было видно надкушенный кусочек суши. Водная гладь продолжалась на столько, насколько хватало взгляда. Где-то вдали плавали буйки, но ни кораблей на поверхности воды, ни строений на длинном берегу видно не было. Выжить здесь, запертым между морем и сушей не представлялось возможным. Решив не тратить времени даром, решено было идти вперед, чтобы либо найти кого-то, либо выбраться наверх.

Пляж почти ровной линией тянулся на многие километры в обе стороны между стеной известняка и линией воды, и никого выхода из этой западни видно не было. На юге, казалось, стена была короче, и он решил двигаться в эту сторону. Через полчаса ходьбы пришлось снять обувь. Офисные туфли совсем набрали песка и были тяжелым грузом на ногах. Олег, вытряхнул и, связав их за шнурки, перекинул через плечо. Также он закатал штанины, чтобы не мешали. Идти по сухому песку скоро стало очень тяжело. Ноги месили песок, проваливаясь и увязая в нем. Пришлось идти по той части пляжа, где песок окатывали легкие волны. Мокрый песок был более плотным и ноги не проваливались. Но в тоже время приходилось мириться с тем, что волны постоянно окатывали его до колен. Вода через некоторое время перестала казаться такой уж мокрой и холодной, но все же это была вода и легкий ветерок, обдувавший голые ноги, заставлял зябнуть и ежится.

Подумалось как о таких вот прогулках, перебирая бумаги и составляя отчеты, мечталось на работе, в душном офисе, где единственным теплым ветерком был воздух из кондиционера, а теплые солнечные лучи заменял обогреватель. Конечно, за пользование обогревателем иногда даже премий лишали, но что же тут было поделать. Пожарная безопасность, как-никак. Стол Олега стоял у самого окна, и как он его не заклеивал, но из него все равно дуло. А пластиковые окна директор обещал поставить, но так и не снизошел, потому, как уехал отдыхать. От этих мыслей стало как-то теплее, и шагать стало приятнее и увереннее. На душе было легко и свободно. Представлялось, что он отдыхает от всей сумятицы жизни на курорте. Именно таким и представлял свой отдых Олег. Не хотелось думать ни о чем, кроме этого прекрасного солнца, этих волн, этого песка. Совершенные, голубые, слегка белесые тона безоблачного, прозрачного неба ближе к горизонту, и более насыщенные, густые оттенки в зените возбуждали что-то необъяснимое глубоко в душе. Ощущение бесконечной глубины, непоколебимости и спокойствия. Это все придавало прогулке ощущение бесконечного счастья, радости и спокойствия.

На пути встретился ржавый буй, и Олег осмотрел его. Буй имел форму пузатой торпеды, с каплеобразным жирным телом и плавниками. На пересечении плавников было прикреплено около метра ржавой цепи. Скорее всего, проржавевшая цепь оборвалась, и буй вынесло на берег. Олег подумал, что можно было бы попробовать столкнуть буй в воду и на нем, отплыв от берега, лучше рассмотреть то, что находится над стеной. Он толкнул его в сторону воды. Буй перевернулся, и с другой стороны Олег увидел ржавую, но с еще различимыми надписями табличку. На ней было написано – «Мина Класса М, 2й периметр, сектор Д». От неожиданности и страха Олег попятился задом, но споткнувшись, брякнулся мягким местом прямо на песок и замер. Дыхание перехватило от мысли, что сейчас он катал по берегу настоящую мину. Парень бросился подальше и залег за небольшой горкой песка в десятке метров.

– Неужели действительно мина? Рабочая? Может она проржавела и уже не работает? Вот так и должно было закончиться мое недолгое путешествие и глупая жизнь, – пронеслось в голове.

Полежав ровно столько времени пока это не надоело, он решил, что мина все же нерабочая и взрыва не будет. Как назло, впопыхах он отбежал в ту сторону, из которой пришел. Обходить мину, а тем более подходить к ней, было до дрожи в ногах страшно и идти в том направлении не хотелось. А линия воды, в которой плескалась мина, от стены была всего в каких-то пяти метрах. Поколебавшись еще минут десять, Олег решил не отклоняться от поставленного курса, а оплыть мину. Сняв вещи и связав их вместе с обувью в тугой узелок, Олег зашел в воду с узелком на голове и поплыл от берега. Вспомнилось, как он мечтал в душной своей квартире, как бы было хорошо окунуться в море. На море Олег не был уже много-много лет, и все что ему удавалось для себя выкроить – жалкие походы на грязную и вонючую речку, купание в которой было запрещено по санитарным причинам. Но желание романтики и прохлады имело место быть, и вся пьяненькая компания подростков не обращала на запрет никакого внимания.

Заплыв уже довольно далеко, Олег вспомнил, как они с отцом глушили рыбу. Он представил себя этой рыбой и от испуга чуть не пошел ко дну. Мина была над водой, да и голову он держал над водой, так что если мина все же взорвется, ему не разорвет барабанные перепонки, и единственное что ему может угрожать, так это осколки. Олег повернулся к берегу, чтобы глянуть как там «поживает» мина, и чуть не пошел ко дну второй раз. То, что увиделось сверху на стене, вселяло ужас и смятение. Где-то вдали еле виднелся горный пик. Большую часть пространства над стеной занимали верхушки деревьев… вперемешку с огромными стволами… пушек. Но еще страшнее выглядели небольшие, приземистые, почти сливающиеся со стеной пулеметные доты. По отдельности они особо не внушали никаких опасений, но то, что они были расположены равномерно через каждые 100 или меньше метров, на всю бесконечную даль стены, наводило чувство обреченности. Олег вспомнил фильм, в котором союзные войска высаживались на такой же берег, с такими же дотами и с какими потерями и сложностью было прорываться солдатам, бегущим через заградительный огонь, обезумевшей человеческой массой. Олег постарался взять себя в руки. Даже если это и доты, то там наверняка нет людей, и никто не собирается по нему стрелять. С чего бы? Он не на войне. Войн сейчас вроде бы нет. Просто это какая-то заброшенная линия обороны времен второй мировой войны.