Василий Арсеньев - Путь к Свету

– Брюнеточка, которую ты увёз в прошлый раз. Виртуозно её подцепил. Браво!

Мне его слова показались обидными, и я едва не послал его по известному адресу… Бывали, правда, и промахи, но нравиться всем, увы, невозможно… Когда я достигал цели, мой интерес к девушке обычно пропадал, и я переключал внимание на другую. Подчас встречался сразу с несколькими. Лишь однажды я отступил от своих правил. С Наташей, девушкой с параллельного потока, я познакомился в библиотеке. Помню, на занятии по теории государства и права преподаватель дал задание прочитать работу Ленина «Государство и революция» и добавил с улыбкой на губах:

– Библиотека – прекрасное место для знакомств…

Его слова я воспринял практически как руководство к действию и в библиотеке имени Крупской встретил Наташу, которую до сих пор в упор не замечал, несмотря на общие лекции в актовом зале. Вскоре мы переспали, но отделаться от неё оказалось не так-то просто. В институте между занятиями она не отходила от меня ни на шаг, а однажды даже заявилась по моему адресу…

Я всегда брал номер телефона девушки и редко оставлял свой, но, увы, Оренбург – большая деревня, в которой подчас невозможно избежать неприятных встреч. В клубах, иногда на улице я пересекался с девушками, с которыми прежде встречался. Одни пытали меня укоризненным взглядом, другие всё ещё возлагали надежды на продолжение знакомства, третьи пытались добиться ответа на вопрос: «Почему?» «Я тебе ничего не должен, милая моя, – цинично говорил я. – Разве ты забыла мои подарки, места, куда я тебя водил?» Когда старая знакомая в клубе видела мою новую подругу, подчас высказывала всё, что думает обо мне, тогда пиши пропало – вечер не задался с самого начала!

Наташу мне было жалко; её доверчивые глаза не могли оставить равнодушным даже такого прожжённого эгоиста как я. Будни мы проводили вместе, но выходные я предпочитал бывать в клубе или в компании друзей, а потому мне приходилось врать и изворачиваться. Я говорил ей, что уезжаю в город А. к тёте или ещё что-нибудь придумывал.

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда отцу, наконец, надоело оплачивать мои дорогостоящие развлечения. Однажды, когда я снова приехал за деньгами, он проговорил строгим голосом:

– В этом месяце чтоб я тебя больше не видел. Заявишься ещё раз, пеняй на себя! Ничего не получишь. Мне плевать, на что ты будешь жить… Если тебе не хватает моих денег, экономь или устраивайся на работу. Я в твои годы подрабатывал на стройке…

Честно говоря, желания работать у меня не было, и пришлось мне отказаться от частых визитов в ночные клубы.

Однажды ночью при тусклом свете настольной лампы я неожиданно получил отказ. Ласки не помогли.

– Нет, милый, не сегодня… – проговорила Наташа, отстраняясь от меня. – Я хочу тебе кое-что сказать.

Она долго молчала, и я уже задремал, но очнулся, услышав голос её:

– Андрей, ты меня любишь?

– Что? – переспросил я.

Она обернулась:

– Ты спишь, что ли?

– Нет, – отвечал я.

– Что – нет?

– В смысле – да, конечно, я люблю тебя… – равнодушно молвил я. – Что ты хотела сказать?

Наташа радостно объявила:

– Я беременна.

– Что? – переспросил я, приподнимаясь на постели.

– Я беременна, – повторила она.

«Вот это новость!» – подумал я и сказал вслух:

– Ты уверена? Но как такое могло случиться? Мы предохранялись… Может, у тебя ещё кто-то есть?

К такому повороту событий я оказался не готов и усиленно соображал, что делать.

– Нет, ты мой единственный мужчина, – сказала она, не обращая внимания на грубость моих слов, и вдруг размечталась. – Андрюша, мы с тобой поженимся, будем работать и растить нашего ребёнка…

Её наивность вывела меня из себя. И тогда я вспылил:

– А ты спросила, хочу ли я этого ребёнка?

Она изменилась в лице и, растерянно взглянув на меня, произнесла дрожащим голосом:

– Ты… детей не хочешь?

– Хочу, – возразил я, – но не сейчас… Мы слишком молоды! Нам нужно пожить и для себя!

Повисла тишина, которую вмиг взорвал женский крик.

– Я всё поняла. Ты боишься ответственности! – она поднялась с кровати и стала одеваться. Я попытался вернуть её:

– Наташенька, ты меня неправильно поняла, останься, пожалуйста…

Но она меня и слушать не хотела:

– Мне говорили, я не верила… Но теперь я вижу, что ты лишь одного себя и любишь! А меня только использовал… Какая же я дура, что заступалась за тебя! Ты ничтожество, а не мужчина! Я не хочу, чтобы у меня был ребёнок от такого…

Она ушла, громко хлопнув дверью. Я не придал значения её словам и со спокойной совестью заснул. На другой день она не явилась на занятия, но меня это ничуть не смутило. Её долго не было, я перестал уже и думать о ней… Однажды после второй пары я сошёл на первый этаж, чтобы перекусить в буфете, но какое-то предчувствие заставило меня обернуться. Внезапно я увидел Наташу: она стояла предо мной в коричневом мокром от дождя плаще. Я поперхнулся и на мгновение опешил.

– Наташа? Как ты? Я не мог до тебя дозвониться… – начал я, но она резко перебила меня, окинув гневным взором:

– Заткнись и слушай. Я тебя ненавижу. Я убила…

Я испугался:

– Что ты такое говоришь? Кого ты убила?

– Нашего ребёнка…

В моей памяти всплыли подробности того ночного разговора, я всё понял и побледнел:

– Ты сделала аборт? Но… как ты могла?!

– Ты толкнул меня на это!

– Наташа, я… Ты не должна была слушать меня! Что ты натворила?!

– Я натворила?! – закричала она. – Теперь ты хочешь всё свалить на меня? Подлец!

– Но как же… – начал я и в растерянности остановился. Меня удивила тишина, что воцарилась на первом этаже, где всегда было шумно; я оглянулся по сторонам и встретил множество любопытных глаз…

Я подошёл к Наташе и коснулся руки её:

– Пойдём и поговорим наедине.

Она отстранилась от меня:

– Никуда я с тобой не пойду! И вообще: я уезжаю и обещаю – скоро забуду о тебе. Прощай…

Она исчезла, и я понимал, что навсегда, но теперь меня это отнюдь не радовало. Я долго стоял и глядел вдаль невидящим взором, а, когда пришёл домой, лёг в постель и укрылся одеялом с головой. Я впервые за последние годы чувствовал себя уязвимым и беспомощным. Мне хотелось забыться сном, но он сторонился меня как прежде добрая наивная девушка, которой я причинил страдание… И она не одна!

«Не правда, – думал я, пытаясь найти себе оправдание, – в большинстве своём они понимали, что это всего лишь игра… без обязательств…»

– А мама? Что сказала бы она, будь теперь жива? – прозвучал голос в голове моей. – Похвалила бы она меня? Живи по совести, никого не обижай напрасно, – говорила она, – ты не должен быть равнодушным! Права Наташа – я подлец! И это ещё мягко сказано… Как жить дальше?