Галина Манукян - Дикторат. Эффект молнии. Часть 2

Вероника провела пальцем, картинка сменилась, предложив фигурку в розово-фиолетовом наряде.

Мои спутники громко расхохотались, и я прыснула, представив Эдэра в этом безобразии.

Вероника отправляла в небытие одну фигурку за другой, пока не сказала:

– Ладно, если современное у вас вызывает такую реакцию, давайте классику. Так тоже люди ходят.

Фигурки в пирамиде показались в обычных чёрных и синих штанах, не широких и не узких, и довольно свободных рубахах и куртках.

– Вот это дело, – кивнул Эдэр.

Тим и Грэг ему согласно вторили.

– Чудненько, – облегчённо выдохнула Вероника. – Теперь только ваши размеры загоню в систему. Эдэр, вы первый. Встаньте, пожалуйста, сюда.

Эдэр подчинился, оглядываясь с интересом. Мне тоже стало любопытно, в какую-такую систему Вероника будет его загонять, и куда вообще гигант поместится в этом узком модуле. Но, оказалось, ему достаточно было стоять на месте. Кубик на Вероникиной ладони выплеснул световую сетку. При слове «размеры», та будто по волшебству, окружила невесомыми линиями фигуру Эдэра и исчезла. То же самое проделали с парнями. Затем наступила и моя очередь.

– Мы с тобой, конечно, выберем что-то более симпатичное, – улыбнулась Вероника. – Только давай сначала мужчин оденем и отправим их отдохнуть. Девочкам же больше времени нужно, чтобы быть красивыми, да? Когда я сижу и наряды себе выбираю, Мишу всегда накрывает.

– Медным тазом? – вспомнилось мне её выражение о генераторе.

– Практически, – рассмеялась Вероника.

Я пожала плечами, словно мне было всё равно, а на самом деле разволновалась не на шутку. Неужели и я буду выглядеть по-другому? Как? Надевать балахон, как у Вероники, мне не хотелось, но наверняка у них женщины по-разному ходят. Уж точно не в замусоленном платке и не в вытертых кожаных штанах под холщовым тряпьём, как наши степницы. Вон сколько всего тут по углам раскидано, небрежно, словно эти вещи не были куда красивее, чем у женщин наших управов. Зажрались богатеи!

Снова кольнуло неприятное чувство, что меня покупают. Однако, похоже, ни Эдэр, ни Тим, ни Грэг так не считали и ничем не выражали своего недовольства. Потому я заставила себя расслабиться.

Вероника нажала на кнопку в стенной панели, та плавно поднялась, и на подставке выехала замысловатая машина, отдалённо похожая на лежащую на спине железную птицу с вытянутой кверху лапой. Мы окружили её со всех сторон, но ничего интересного не произошло. Вероника вложила кубик в лапу, ещё раз нажала на кнопку, и конструкция скрылась за панелью в стене.

– И это всё? – полюбопытствовал Тим.

Вероника многообещающе улыбнулась. Вместо ответа за панелью что-то зашуршало, заскрипело, будто тридцать три крысы принялись грызть пластик. Пустая глазница лампочки почти у наших ног вспыхнула зелёным.

– Заедает, зараза, – сказала Вероник, пнула пяткой нижнюю панель, и к нашему изумлению та выдала сложенные вещи. Вероника подняла их и протянула Эдэру: – Пожалуйста, ваши обновки.

Гигант не стал скрывать восхищения, разглядывая новёхонькие синие штаны, которые Вероника назвала джинсами, и голубую рубашку. Машина с размером не ошиблась. Я тоже, как и остальные, дотронулась до тканей – они были настоящие. Гром мне в рёбра!

Но чем больше восторга плескалось в глазах Эдэра, тем серее туман застилал мою душу. Командо больше не искал меня взглядом. С таким же энтузиазмом, как во время первых испытаний в бункере Тима, Эдэр требовал от Вероники открыть нутро автомата, печатающего одежду за пару минут и показать сам процесс. Тиму и Грэгу тоже было любопытно. Вероника не отказалась, ей нравилось быть в центре внимания. Она цвела, смеялась и рассказывала, размахивая руками и впитывая, как губка, эмоции окруживших её мужчин.

А я почувствовала себя лишней. С трудом сдерживая желание шарахнуть разрядом по сверх-аппарату, я переплела пальцы рук и сжала горящие искрами ладони. Отошла к противоположному краю модуля. Никто этого не заметил. Глотая горькое ощущение ненужности, я подошла к выходу. Праздник жизни и супер-открытий за моей спиной продолжался. Они бурно обсуждали и радовались. Даже Тим.

Я закусила губу и спустилась по ступенькам модуля. Дурно пахнущий воздух ударил в ноздри.

Привыкну, – решила я и пошла прочь. Мне отчаянно требовалось нечто знакомое: деревья, трава, камни и комья земли, не способной вспыхнуть пламенем в моих грязных пальцах.

За слегка поросшей травой площадкой, на которой стояла угнанная Иваном Эл-Тэшка, высились кусты с густыми продолговатыми листьями. Упиваясь собственным одиночеством, я завернула за их плотную стену, мстительно представляя, как Эдэр с Тимом опомнятся, а меня нигде нет. Они станут искать, сломя голову, а я буду сидеть, гордая и обиженная вон там, к примеру, на уступчике у пропасти. Да, как одинокая птица под серым небом!

Но моим планам не суждено было сбыться. Рыжеватый камень выскользнул из-под стопы и покатился вниз по сухой земле. Он полетел вниз, ударяясь с треском о скалистый отвес. Из-за кустов выглянула разноцветная голова. Судя по досаде в раскосых глазах, Льюн Ти тоже планировала тут сидеть, как гордая птица… Смешно.

Однако выражение на её лице сменилось чем-то, похожим на облегчение.

– Я думала, это Миша, – сказала она. – Или Вероника. Обнаружили меня здесь и идут уговаривать.

– Это всего лишь я.

Я собралась было найти себе местечко поукромнее, попутно прокручивая в голове разговор в кабинете доктора и не понимая, почему, собственно, её уговаривали, и отчего она взбеленилась. Как мне показалось, девушку попросили только никому ничего не говорить. А повела она себя так, будто её упрашивали отвезти нас на своём горбу за тридевять земель.

– Подожди, – позвала Льюн Ти. – Прости, не запомнила, как тебя зовут. Лиза?

– Лисса.

– Лисса. Скажи, тебя правда хотели убить? – робко, будто боясь произносить вслух эти слова, спросила она.

– Духи, да! – Я остановилась. Не то, чтобы я горела желанием болтать с разноцветной истеричкой, но возвращаться к нашим не хотелось. Иначе они и не заметят, что я отлучалась. Лишь поэтому я обернулась и добавила сердито: – Сначала глоссы. Потом эти ваши ублюдки, жрецы.

– Жрецы?

– Гады из вашего мира, в комбинезонах. Которые экспериментами занимаются…

Я сплюнула сквозь зубы и засунула руки в карманы.

– Ах, эти, – кивнула Льюн Ти и замолчала.

Я села на кочку, обхватив колени. В ногах правды нет. И к тому же устала я бегать, прыгать, бояться… Хотела тут сесть, и сяду. Вот.

Девушка вышла из своего укрытия и села рядом. Интересно, отчего у неё такой виноватый вид? Проболталась уже кому-то? Мы сидели и смотрели на рыжую слоистую скалу по другую сторону ущелья. Пейзаж выглядел довольно уныло. Почти как в родных солончаках, если забыть, что за спиной шуршит на ветру сочная зелень, а до солончаков не добраться и за день. По кочке на выступе медленно перебирала лапками ящерица. Сквозь завесу облаков проскользнул луч солнца, и тёмные слои засеребрились.