Акурат - Деятель

Теперь же думать не хотелось, никаких противоречий отныне не существовало. Не надо рано вставать, чего Тихоня терпеть не мог. Не надо повторять утомительные упражнения, не надо голодать, пропадая на нескончаемых лекциях. Не надо уставать почти до потери сознания. И, самое главное, с этого дня и во веки веков никогда не будет этих жутких Демонстрационных Показов! Их Тихоня не любил больше всего – самое нервное мероприятие, проходившее чуть ли не каждый день. То надо было показывать своему Первому Руководителю усвоенное упражнение или выполненное задание, то устраивался показ для вышестоящего начальника, а раз в несколько месяцев специальная комиссия из Высшего Руководства Школы устраивала генеральный смотр успехов учащихся… Справедливости ради, нужно отметить, что последнее время, будучи по болезни в отпуске, ему и не приходилось всё это делать, но необходимость обязательного возвращения оставляла в постоянном, изнуряющем напряжении и отравляла существование. Теперь ничего подобного в его жизни не будет, и постепенно осознавая этот новый факт, Тихоня сравнивал свои ощущения с освобождением из тюремного заключения. И, несмотря на то, что дальнейшие жизненные перспективы не давали о себе знать, впервые за последние три года, Тихоне стало легко и даже весело… Он посмотрел по сторонам и улыбнулся. Никто не подошёл к нему, не подскочил, не подбежал, не вырос рядом, не окликнул – лето, все в разъездах. Он шумно выдохнул и пошёл по улице, прочь от величественного здания Школы. Теперь нужно было найти какой-нибудь транспорт, чтобы добраться до дома.

Фургон, давно уже маячивший на горизонте, наконец, приблизился и, угрюмо рыча, со скрипом и стонами нехотя подползал к остановке. Тихоня, не любивший общественный транспорт, с удовлетворением отметил, что по счастью фургон оказался длинным, а значит есть надежда на свободные места и обладал большими окнами, а значит, в крайнем случае, можно будет сосредоточиться на пейзаж за ними… С транспортом в Городе последнее время складывалась напряжённая обстановка. У кого есть такая возможность, предпочитают передвигаться на собственных самоходках. Старики стараются не отходить далеко от дома – только до магазина и обратно. А остальным тяжеловато – перевозку можно и не дождаться вовсе, а идти пешком километров по пятнадцать или больше мало кто может себе позволить – и времени на это нет и сил! Говорят, Поселенцы умеют так долго ходить и практически не уставать, но они в Городе не водятся… У них там хорошо, в Лесу. И вода чистая и воздух другой и еда натуральная. А механизмов, говорят, почти совсем никаких нет. Может оттого они такие крепкие? Тихоня, правда, ни одного живьём не встречал, но рассказов слыхал много, и видел изображения. Хотя… изобразить нынче можно что угодно… Тихоня забрался в салон, свободные места действительно были и он устроился на одно из них, – любимое с детства, – у окна. Фургон ещё какое-то время поотдувался, с лязгом задвинул двери и, задрожав всем своим проржавевшим телом, медленно отлепился от остановки. Путь предстоял долгий и Тихоня пожалел, что забыл взять с собой книгу. В окно смотреть быстро надоело, и он стал вспоминать аудиенцию у Белого Дракона. «Странно, – подумал Тихоня. – Не спросил, почему я ухожу!.. И более странно, что отказывался подписать заявление… А потом, раз, и подписал. И дураком обозвал!.. Да… чем дольше находишься в Школе, тем меньше понимаешь слова и поступки людей. Хотя, Белый Дракон утверждал, что именно этому нас и учит! Хорошо ещё, что не принялся расспрашивать, а то бы я про Волка наверняка ляпнул…» Вспомнился, кстати, последний разговор с Волком. Тот никогда не отказывал в общении, но всегда выдавал столько информации, что неподготовленному Тихоне по первости становилось плохо и приходилось прерывать сеанс, чтобы осмыслить всё услышанное. Потом стало попривычнее, выработалась какая-никакая стойкость к умопомрачительным откровениям и выводам Волка. Из всего массива получаемых сведений Тихоня удерживал в памяти едва ли десятую часть и постоянно возвращался к прежним темам, задавая одни и те же вопросы. Волк не сердился, а всегда с удовольствием отвечал снова и снова. Обыкновенно их разговоры длились нескончаемо долго и обоим было не остановиться. Но в этот раз общение выдалось неожиданно кратким. Как обычно Волк вызвал Тихоню и, спросив как дела и самочувствие, почти сходу бухнул, что пришла новая тема. Тихоня спросил какая. Волк сделал всегдашнюю паузу, чтобы точнее сформулировать для сообразительного собеседника и сказал:

– В общем… эээ… теперь можно менять прошлое…

– Какое? – спросил Тихоня.

– Любое… эээ… можно прошлое этой жизни… ммм… а можно даже и предыдущих…

– А как ты поменяешь прошлое, оно же свершилось уже, зафиксировалось? – не понял Тихоня.

– Ммм… да вот в том то и дело, что не зафиксировалось… Эээ… если принять во внимание, что время… вещь вспомогательная, так сказать, необходимая мера воздействия на несовершенное ещё, трёхмерное существо, то есть… ммм… на самом деле его в остальной Вселенной нет, и всё – прошлое, настоящее, будущее – содержится … эээ … в одной точке, существует одновременно и связано друг с другом, то… ммм… можно воздействовать на отдельные составляющие этого целого… и… эээ… меняя что-то одно, ты автоматически, меняешь и остальное…

– Угу, – начал вникать Тихоня.

– В данном случае… эээ… пока наше сознание как бы разорвано и существует … эээ… фрагментами, то мы можем поменять всё… эээ… меняя знакомое нам прошлое из настоящего.

– Тогда поменяется и будущее и само настоящее? – спросил Тихоня.

– Ну, да, да, конечно же… В общем, методика такая. Берёшь любой эпизод в прошлом. Особенно проблемный… или вызвавший, на твой взгляд, проблему и переигрываешь его. Переделываешь. Как будто переписываешь книгу с определённого места. Дописываешь другой финал – лучший, более для тебя благоприятный…

– И что тогда?

– Тогда, когда ты его закрепишь в сознании настолько что как бы забудешь о нём, он отправится дальше, в более тонкие слои твоего существа, – хочешь, называй это подсознанием, – и начнёт там работать, изменяя твоё прошлое, а потом… ммм… как круги по воде, дальше меняя всё остальное… Нагружать тебя сейчас не буду. Попробуй сам, как понял, поработать. Потом расскажешь о результатах. Всё, нам надо гулять. Пока…

– Постой, ты сказал, что не только в этой жизни… а по прошлым как? Я ведь не помню, что было в прошлых жизнях… и никто не помнит… Как переписывать?

– Эээ… сейчас объясню… У тебя здесь есть какая-то проблема. К примеру… эээ… жадность… Так вот, концентрируешься на этом слове. Думаешь о жадности… и… эээ… ждёшь какого-то ответа, допустим, картинку в сознании. Дальше, посмотрел, что это… предположим, увидел ты, как горит твой дом, а ты какой-нибудь древний торговец… и у тебя там всё сгорает…эээ… полностью, всё имущество и богатство. Ты не согласился с этим, не принял, как данность… ушёл в негатив, обиделся на Бога и так далее. То есть не понял для чего тебе это давалось. А в эту жизнь пришёл уже с той же обидой и с… эээ… боязнью потери… с жадностью пришёл. Вот у тебя ничего и не клеится – всё хочешь прибрать, да сохранить, а отдавать не хочешь… А так нельзя. Если ничего не отдавать, тогда взаимообмена не происходит и останавливается развитие… Ну, дальше и сам знаешь…