Акурат - Переход

Он закричал:

– Ну, же… Давай!.. Борись!.. Борись со мной!.. Ударь меня!.. Уничтожь!.. Трус!.. Слабак!

Мне становилось всё хуже, я совсем перестал чувствовать своё тело, гул в ушах нарастал, серая рябь застилала взор, казалось ужас вот-вот разорвёт тело вклочья и душа растворится, развеется в пространстве, и будто сам я в сотни тысяч раз меньший, чем самая маленькая песчинка, где-то в глубине сознания ещё держусь за какой-то тончайший волосок, но неминуемо сорвусь в страшную, бездонную, необъятную, бесконечную пропасть…

И в тот момент когда я почти перестал осознавать себя, когда сил не осталось, когда я уже отпустил тот самый волосок, за какую-то микросекунду до неизбежного исчезновения что-то произошло… Может быть мне только показалось… но как раз в ту микросекунду я вдруг отчётливо услышал голос, который ласково и мягко произнёс: «Я здесь, не бойся, оставь всё, расслабься, отпусти, я с тобой, я держу тебя, отпускай, расслабляйся!»

И я отпустил. Всё отпустил – все свои страхи, мысли, грехи, удовольствия, ошибки, чувство вины, долги, обязательства, обещания, комплексы, обиды, воспоминания, слова… Всё отпустил… и расслабился…

В то же мгновение всё исчезло – и удушье, и гул, и пропасть… всё. Стало тихо и легко.

Это было похоже на избавление от тяжёлой и долгой ноши, на финиш бегуна-марафонца, когда усталый, измученный человек-спортсмен пересекнув черту падает обессиленный и лежит, ещё тяжело дыша, но счастливый и расслабленный. Человек-победитель… И я почувствовал, что победил.

Глава 2

Сознание медленно возвращалось ко мне. Дыхание успокоилось. Я лежал на спине и первое, что увидел – тёмное синее небо, луну и звёзды. Большие звёзды, огромные, близко-близко, словно кто-то совсем невысоко натянул гигантскую сеть с белыми фонарями.

Странно, в это время года звёзд обычно не видно. И такие крупные… А может я просто не замечал?

В следующее мгновение тупая боль шевельнулась в правом плече. Я повернул голову и обнаружил, что лежу, привалившись на один из натянутых металлических тросов удерживающих мачту телевизионной антенны.

Скамейка, на которой я сидел, исчезла. Испанец тоже. Я подумал, что может быть он где-нибудь прячется, чтобы снова неожиданно появиться и мучить меня дальше… Но вокруг стояла тишина и никого кроме меня похоже не было.

Я медленно сел. Голова слегка кружилась. Во всём теле ощущалась слабость, но я его чувствовал и одно это доставляло несказанное удовольствие. Вставать не хотелось. Как мог, я осмотрел плечо – скамейка была невысокая, так что сильного удара к счастью не получилось – ушиб, и, может быть, небольшая ссадина…

Я сделал глубокий вдох – испытанное средство от слабости. Ночной весенний воздух был прекрасен… Недаром район, где я живу считается одним из самых чистых в городе. Вечером, когда суета людей и машин затихает, сюда, на окраину после долгой дневной осады прорывается лесная прохлада, чудные ароматы полевых цветов и что-то ещё до слёз знакомое и родное, зовущее, как воспоминание о чём-то далёком, очень важном и давно забытом городскими жителями.

Слабость отступила. Мне стало спокойно и благостно. Пустота внутри не пугала, как раньше. Она была теперь совсем другая – какая-то прозрачная и… не пустая. Новая. Без желаний и без мыслей.

– Вот это правильно!.. – раздался за спиной голос. Он был тихий и очень спокойный, но я всё же чуть вздрогнул и обернулся.

У башни лифтовой шахты, опершись на неё рукой, стоял пожилой седовласый человек и дружелюбно улыбался:

– Простите меня, пожалуйста, я не хотел вас напугать. Вы так красиво и правильно чувствовали, что я не удержался… Ещё раз прошу прощения.

– Да нет, ничего… – проговорил я, с подозрением глядя на него.

Может это испанец?.. Прикидывается. В первый раз не удалось – придумал что-нибудь похитрее?

– Позвольте присесть рядом с вами – сказал пожилой незнакомец. Он по-прежнему добродушно улыбался и не казался опасным – летние туфли, тёмные обычные брюки, светлая рубашка с расстёгнутым воротом, седые волосы, зачёсанные назад – облик рядового пенсионера… Да, только пенсионеры у нас по крышам ночью не лазают… Ну, и ладно… Всё равно… Сил на сопротивление у меня не было:

– Конечно, пожалуйста.

Он подошёл ко мне и неожиданно легко опустился рядом.

– Меня зовут Анатолий Васильевич, – он протянул руку. Она была сухая и тёплая. – А вас?

– Максим, – отозвался я и поморщился от боли.

– Очень приятно Максим! Позвольте, я вам помогу, – он встал. Я тоже попытался было подняться, но Анатолий Васильевич остановил:

– Сидите, сидите, не двигайтесь.

Он опустился на колени сбоку от меня. Одной рукой он придерживал моё плечо, а другой медленно провёл по воздуху не касаясь моего тела сверху вниз. Сперва спереди, а затем поменяв руки, сзади.

– Э-э! – протянул он озабоченно. – Да вы, молодой человек,

представляете из себя устройство для отбрасывания макарон.

– Это что означает? – спросил я.

– Вы весь в дырах!.. Как будто вас методично

расстреливали… Но ничего… Через тридцать секунд мы всё поправим… Сейчас будете, как новенький.

И он стал делать замысловатые движения рукой – отводил её назад, словно замахивался, а затем с силой вдавливал в меня запястьем (не доходя до тела сантиметров пять) что-то невидимое.

Поначалу я ничего не чувствовал. Но через короткое время, должно быть те самые тридцать секунд, моя спина вдруг сама собой стала выпрямляться и плечи расправились, так что даже в груди заломило.

– Ну как, полегчало? – спросил Анатолий Васильевич.

– В груди ломит немного, – ответил я.

– А плечо?

Я вдруг понял, что про рану на плече и забыл.

– Да вроде не болит, – пробормотал я, подвигав рукой и

попытавшись заглянуть назад. – Спасибо большое!

– Ну Слава Богу, вот и хорошо… А в груди ломит потому что я вам полевую структуру восстановил, поэтому позвоночник выпрямился, скоро пройдёт. У вас теперь поле огромное. Только будьте внимательны, нельзя давать себя расстреливать.

Он ещё раз провёл рукой вдоль меня спереди и сзади:

– Порядок, попробуем встать.

Я поднялся и заметил, что слабость уже прошла и силы быстро возвращаются ко мне.

– Ну-с, – улыбнулся Анатолий Васильевич, – а теперь

пойдёмте ко мне, попьём чайку и вы мне расскажете, как вас угораздило очутиться на нашей крыше…

– Что вы сказали?

– Я имею ввиду, как вы сюда попали? Подозреваю, что

неспроста…

– Подождите, – я остановился, – вы сказали «на нашей

крыше»…

– Да, а что?

– Это мой дом, я здесь живу…

– Где?

– Здесь. Моя квартира точно под нами, на девятом этаже…

Анатолий Васильевич улыбнулся:

– Молодой человек, я знаю всех в этом подъезде, но вас что-то не припоминаю. И под нами, кстати говоря, находится моя квартира…