Тамара Шахова - Магическая птица счастья

Что за черт! Татьяна встала и пошла вперед, четыре шага и она уперлась в стену. Стена на ощупь оказалась земляной, шагнула немного вбок, и там земляная стена. Осознание где она, пришло мгновенно и она заорала:

– Спасите! Помогите! Вытащите меня отсюда!

В ответ лишь тишина. Она подумала, а кому я кричу, все уже ушли по домам. Надо ждать утра, оглядеться, может тут забыли лопату, тогда она нароет ступенек и выйдет отсюда. А если не оставили? Она попробовала достать до края, не достала. Снова стала кричать:

– Эй, люди, я здесь! Вытащите меня!

– Чего кричишь? – и к ней в могилу залетел мужчина, именно залетел, а не спрыгнул и не свалился. Мужчина был не молодой, в белой рубашке, в хорошем костюме, как будто собрался на какое-то торжество.

– Вы кто? – спросила Таня.

– Я, Федосов Аркадий Ильич, умер 21 августа 1991 года от повторного инфаркта, если вы помните, в этот день арестовали членов ГКЧП. Я всю жизнь был коммунистом, сначала работал а партийных органах. С приходом Горбачева меня сократили и я получил первый инфаркт. Все надеялся, вот уберут Горбачева и все вернется на круги своя. Нет, не дождался.

Таня уже ничему не удивлялась. Кладбище, оно и есть кладбище.

– А я целый день и весь вечер прождал своих. Но никто не пришел, сходил домой. Жена моя лежит в больнице, а дочь с маленьким ребенком. Долго пробыл у них, вот и задержался.

– А вы разве можете быть среди людей, ну, это после смерти.

– Не всегда, но можем. А вы разве не слыхали про призраков театра Ла Скала?

– Слыхала, что народ каких-то призраков чувствует.

– Это меломаны и певцы оперные. Они настолько любят этот театр, что при любой возможности спешат туда.

Боже! Промелькнуло у нее в мозгу, неужели родители и Коля видели ее, когда она после смерти Надежды Акимовны, связалась с Любой из соседнего дома и они жили тем, что каждый день ходили в ритуальный зал при областной больнице, прикидываясь сослуживцами умершего. Ехали на кладбище, потом на поминки. Наедались так, чтобы до завтра хватило и напивались. Жильцы двух домов насмотрелись, как две уже немолодые женщины каждый день после обеда идут, еле ноги волоча. По городу пошел слух, что Таня Макеева спилась.

– Я зашел к вам сказать, что здесь зарыты коробки с вещами. Я через четыре года после смерти был здесь. Рано утром прибыл и видел, как подъехал грузовик, и оттуда выгружали коробки и сюда складывали. Я к тому, что вы их раскопайте, составите один на один и выйдите наружу.

– Так прошло уже семь лет, их, наверное, забрали.

– Я двоих запомнил, они через день на мотоцикле разбились, может и не забрали.

– Так ведь вы были мертвый, как же узнали, что они разбились.

– Из хроники Акаши. В мире душ есть телевизор, он называется «Хроники Акаши», на нем все записано про каждого человека. Но я смотрел текущие новости, а потом все это помещается в библиотеку. И когда вас будут судить, и предъявят какое-нибудь обвинение, а вы будете отказываться, вам прокрутят эпизод из хроник Акаши.

– А Акаша кто это?

– Это такая сущность, которая пронизывает все пространство. Этой сущностью создана библиотека, где записано все от зарождения жизни на земле. Вы не верите мне? Отгребите землю в каком-нибудь месте и увидим, забрали или нет.

Таня присела на корточки и стала откидывать землю. Совсем немного откидала и нащупала коробку.

– Есть, там есть что-то.

– Попробуйте вытащить.

Таня еще отгребла земли и вытащила коробку. Коробку всю повело, видимо от дождей, но она не развалилась. Хорошо, что раньше не было скотча, коробка легко открылась. Темно, не разглядеть. Но на ощупь, это дефицитные в то время гобеленовые покрывала.

– Ройте еще, может обувь зимняя найдется. Оденете, покрывалами накроетесь и до утра просидите.

Таня послушалась и стала отгребать землю рядом. Вытащила, но это не коробка, а ящик из тонких досочек. Завернула руку в покрывало и потянула досочку, потом еще одну. Какое разочарование. Там оказалась фарфоровая посуда. Зато на этом ящике можно сидеть.

– А к вам в гости, дама. Прощайте! – и Аркадий Ильич вылетел из ямы.

– Какая еще дама? Боже мой! Надежда Акимовна! Да как же вы узнали, что я здесь?

– Как узнала? По шуму, который вы здесь устроили. Везде тихо, а тут возня какая-то. Прождала тебя целый день. Мои с утра были, а тебя все нет и нет. Пошла к тебе домой, все закрыто, света нет. Душа моя почувствовала, случилось что-то. Не может быть, чтобы Танюшка ко мне не пришла. И точно, случилось.

– Простите, Надежда Акимовна. У Вали Тумановой выпила лишку, вот и скатилась сюда. Но дело поправимое. Тут ящики зарыты с товаром, выкопаю штук пять и по ним вылезу.

– Давай присядем, поговорим.

– Сейчас я еще один ящик деревянный выкопаю и сядем.

– Не надо, садись на деревянный, да постели на него покрывало. А я вот на этот картонный сяду, я же невесомая. Завернись в покрывала, возьми два или три, а то простудишься. Где ты сейчас работаешь?

– Стыдно рассказывать. Всем говорю, что в киоске «Овощи-фрукты», а на самом деле уборщицей на рынке. Но не всего рынка, а ряда овощи-фрукты. Когда отторгуются, я собираю всю гниль, выношу в контейнер, мою прилавки и пол. Платят мне поденно, двести рублей в день. Хватает за квартиру заплатить. моющие средства купить, на обувь коплю. А питаюсь я на поминках с соседкой Любой. Это днем. У Любы талант как у артистки. Выспросит у людей, где работал, кем. Подойдет к гробу и начинает причитать: «Таких как ты сейчас нету людей. Кто помогал мне путевку в профкоме выбить, сразу две на обоих ребятишек. А то дают одному на первый сезон, а второму на третий. Как пошел в профком, как выступил. И все. Вопрос решился». Слезы вытирает, а родным приятно, на поминки приглашают. Ну и я с ней.

– Печально. И таких как ты, как я понимаю, тысячи. Тебе до пенсии сколько осталось?

– Сейчас мне сорок семь, значит восемь лет.

–Много еще. Если бы у нас в бухгалтерии на ТЭЦ, то и не заметила бы.

– Про ТЭЦ лучше не вспоминать. Сами знаете, после техникума как пришла, это мне девятнадцать лет было, и двадцать лет проработала, пока эта стерва не пришла на ваше место. Что мы все обо мне? Такой день выпал! Теперь я уж рада-радехонька, что свалилась сюда. Кому рассказать, так не поверят.

– А ты никому и не рассказывай, а то еще за дурочку примут. Ну так и быть, расскажу кое-что. Тот мир, где живут души, он самый главный. А вот этих миров, наподобие нашего, тысячи. Вот представь библиотеку. Вот стоит книга о рабовладельческом строе, а рядом о Французской революции, а следующая

«Анна Каренина» Толстого. Так и трехмерные, все вперемешку. Есть и будущее. Мне рассказывали, что есть души, которые жили в мире, где тяжелую работу выполняют роботы, а машины выпускают сразу с роботом-водителем. Никаких аварий. А президенты знаешь там кто?