Юрий Скрипченко - Химиосити

– Порой да. Немного жалко ущербных. Но чаще всего…

Она вздохнула, не закончив мысль.

К., наконец, доел, выпил морс и удовлетворённо рыгнул. Газета разметалась на столе, усыпанная жирными отпечатками.

– А подскажи-ка мне, хозяюшка, куда можно наведаться насчёт работы?

Благодарить за вкусный завтрак он тоже не стал.

По пути в его голове всё звучали многообещающие слова хозяйки: «Куда наведаться, скажу. А потом непременно возвращайтесь. Я ещё подумаю, но, кажется, у меня есть для вас предложение».

Как-то быстро пожилая леди перешла с «мальчика» на вы. С каркающего выговора базарной торговки на хрипловатый учтивый выговор. Это внушало подозрения.

Биржей труда для невыросликов оказалась совершенно немыслимая механическая конструкция – насколько экзотическая, настолько же и побитая ржой и временем. Она расположилась на отшибе, в глухом тупике, среди высоких ржавых заборов.

«Не майкроскоуп и не дыродельный станок – нечто среднее» – прозвучал в голове К. скрипучий голосок мальчика, выросшего на исторических альманахах.

Станок не станок – вот только размером с каланчу. Над самобеглой платформой возвышалась станина, увенчанная шпиндельной головкой, с которой свисала штука размером с транскиоск (Матушка Зззз давеча озвучила К. правильное название самобеглых трамвайчиков).

Штука это напоминала зарядный барабан безумно редких и дорогих многогласных пистолей , вот только пять камор, направленных вниз, к земле, были остеклены. Они слепо таращились вниз, а барабан медленно вращался, тягуче поскрипывая. Стоя с задранной головой, К.в одной из камор с удивлением увидел старика в пыльной застиранной ливрее. Тот практически висел в кресле, удерживаемый косым ремнём. «Иллюминатор» был практически под ним. Старик невозмутимо нависал над пузатым компьюсером с округлым подслеповатым экранчиком, перед которым была закреплена линза. Время от времени служащий сосредоточенно нажимал одну-единственную клавишу, которая хрустела, как ревматичная коленка.

– Уважаемый.

Старик никак не отреагировал, только снова хрустнул клавишей.

– Эй, контора, алё!

Дед, наконец, увидел просителя. Глаза его слезились. Из правого уха торчал раструб, похожий на граммофонный.

Он закивал головой и щёлкнул тумблером на раструбе.

– Вот теперь слышу, – заорал он, – Чего изволите? Сделать ставку?

– Ставку? А на что?

– Да на что угодно. Хоть на то, каким послезавтра будет настроение у вашей замечательной супруги. Или на то, будет ли в четверг, гхм, дождичек.

«Барабан» скрипел и медленно вращался, нависая над просителем. Глазки ка́мор бликовали. Чтобы не терять визуального контакта со стариком, К. приходилось семенить по кругу – да ещё и с задранной головой. Это безумно раздражало.

– Я вообще-то…

– Не стесняйтесь, юноша. Знаете, как я на эту работу попал? Сорок лет назад, как сейчас помню, иду по улице и прямо вот чувствую, что через неделю произойдёт солнечное затмение. Пролистал все газеты. Нигде и ничего об этом. А ведь астрономы должны знать заранее, верно? Ну и ладно, думаю. Нет так нет. Но вот прямо распирает – будет затмение. Точно будет. Аж спать не могу. Аппетит пропал. И я пришел сюда, к этому самому месту и сделал ставку. И знаете что?

– Ну?

– Выиграл. Выиграл, представляете? Случилось-таки чёртово затмение. И тогда же решил устроиться сюда. Захотел работать в таком месте, от которого зависят такие замечательные чудеса. Кхм. Так на что ставить будем?

– Я вообще-то по поводу работы.

Дед поскучнел.

– Работы? Ладно, давайте посмотрим. Ага, вот. Водитель транскиоска. Два через два. Смена по четырнадцать часов.

– Сойдёт для начала. Давайте.

– Нужна водительская лицензия «1С-машинерия». У вас есть?

– Гм… Какие ещё варианты?

– Текущий уход за колесом обозрения. Вы его, конечно, уже видели. Его отовсюду видно.

– Отлично. Как раз по мне. Моё образование в числе прочего включает обслуживание сложных механизмов.

– Что вы, юноша. За технической частью уже сорок лет ухаживает Хмурый Кё. Боюсь, помощник ему совершенно не нужен.

– О чём тогда речь?

– Протирка кабинок. Чистка конструкций от птичьего помёта – в том числе и на самом верху.

Дед ехидно посмотрел на К. Тот до дрожи в коленках боялся высоты, поэтому только махнул рукой – давайте дальше.

– Есть ещё одиночные подряды.

К. вздохнул – валяйте.

– Охота на крыс в домах по улице Непротивления.

Крыс К. никогда вживую не видел, но на картинках альманахов это животное выглядело грозно и отталкивающе. Более того, путешественник примерно представлял себе габариты этого зверя.

– Тоже не подходит? А вы разборчивы, юноша. Хорошо. Вот, ещё: игрушка-сиделка в семью Кишкявичус.

– А что это значит?

– Изображать плюшевого мишку. Греть здоровильского ребенка. Не возмущаться, когда он наряжает вас в кукольные платьица и кормит кашей. Да. И лежать спокойно, когда обнимает, засыпая.

– Да что ж такое! Неужели во всём городе не найдётся достойной работы?

– Увы, на этом всё. Не нравится, приходите завтра. Но, боюсь, с такими аппетитами невырослику в нашем городе работу не сыскать.

Старичок-служащий вдруг начал расти и распухать внутри своей конторки-ка́моры. Голос его сделался громогласным и даже, кажется, обзавёлся эхом. У К. перехватило дыхание – снова приступ. Второй за два дня. Такой интенсивности он припомнить не мог.

Трясущимися руками К. надел спасительные очки и проглотил таблетку, просыпав половину пузырька на мостовую.

Пока он собирал пилюли, приступ, похоже, прошёл. К. потряс головой, сглотнул и пошёл было прочь. «Барабан», по-прежнему медленно вращаясь вокруг своей оси, вдруг приподнялся на неведомых скрипучих приводах и изогнулся – так, что блеснувшие в лучах сентябрьского солнца «иллюминаторы» оказались направлены на путешественника. Со станины, хлопая крыльями, как парусами в бурю, взлетела недавняя знакомая – иссиня-чёрная ворона, похожая на драккар. К. остановился. Его ещё потряхивало:

– Ну и как вам… э-э-э… висится-то?

– Да ничего, – махнул рукой старик. – Привык давно. Только вот на животе спать не могу. Голова кружится. Эй, юноша! Может, всё-таки сделаете ставку? Я читал утренний гироскоп – сегодня вам точно должно повезти!

Хохотушка Хи с отсутствующим лицом дожидалась нашего героя у пансиона Матушки Зззз. От нечего делать она щёлкала ногтем по флигелю на крыше, почти доставая головой до неоновой надписи «Z-z-z». Резная фигурка вращалась с недовольным скрипом.

На сей раз поверх платья – но уже синего – она надела вязаную блузу с длинными рукавами, на что внутри К. что-то потеплело. Выполнила-таки распоряжение.